Он прошел босиком на кухню, вынул из шкафа два бокала и кувшинчик с чаем из холодильника. Поставил их на стол, наполнил и поднес ей бокал. Она выглядела такой напряженной, что ему захотелось рявкнуть: «Вольно!»

Феба по-прежнему была красавицей. Темные волосы, газельи зеленые глаза. Но из этих глаз исчез былой огонь, а полные яркие губы плотно сжаты от напряжения. Она выглядела слишком уверенной, хладнокровной и правильной, совсем как манекен на витрине. Словно из нее высосали жизнь.

Это не твоя проблема, Джонс!

— Тебе нравится быть помощником деда?

— А у меня были другие варианты?

— Ну, работать в музее или преподавать в университете.

Она удивилась, что он помнит ее давнишние планы. Ему же хотелось забыть прошлое. Хотя сейчас он ворочает миллионами, Картер Джонс никогда не сможет войти в круг старой финансовой аристократии, делающей мировую политику.

— На это у меня еще будет время.

— А как же семья, которую ты так хотела иметь? Предположим, твоего деда изберут, и даже переизберут, хотя для второго срока он староват. Сейчас тебе тридцать. Если будешь ждать, пока Уилтон Ланкастер уйдет в отставку, прождешь до сорока!

Ее губы скривила вежливая, неискренняя улыбка, свойственная политикам, но глаза остались печальными.

— Я решила сделать карьеру. Когда дедушка вступит в должность, ему будет семьдесят. Он хочет побить рекорд Рейгана, которому было шестьдесят девять. У деда отличное здоровье, ясный ум, светлая память, так что второй срок не исключен. — Феба обхватила бокал длинными пальцами. — Чем ты занимался все это время, Картер?

Ей хочется поболтать? Что ж, можно и поболтать!

— Компьютерами. Чем же еще?

Они познакомились, когда в колледже ему поручили обучить ее компьютерной грамоте. Феба была первой девушкой, у которой не стекленели глаза, когда он рассказывал о материнских платах, жестких дисках и объеме памяти. И она никогда не смеялась, когда он начинал запинаться, соприкоснувшись с ней.

— И что ты с ними делаешь?

— Я кибер-полицейский.

Феба удивленно подняла брови, и это резануло ему по нервам. Она что же, считает его ничтожеством? Вероятно. Отец ведь всегда упрекал Картера за увлечение компьютерами, считая, что это никчемное дело. Что ж, он доказал, что папа ошибался!

— Ты расследуешь преступления, связанные с компьютерами?

— Можно сказать и так.

— Должно быть, у тебя хорошо идут дела.

Простодушное замечание Фебы почти развеселило его.

— У меня своя компания, но компьютеры — не единственное занятие, в котором я преуспеваю. — Он взглянул на девушку с плотоядной улыбкой и заметил, как персиковый румянец залил ее щеки. Ему всегда нравилось дразнить Фебу, а теперь, когда она, похоже, решила забыть про страсть, когда-то сжигавшую их обоих, ему доставляло извращенное удовольствие смущать ее. — Почему я должен отдать тебе фотографии, Феба?

Картер вспомнил о горячих ночах и смятых простынях, мимолетных свиданиях в машине или в любом месте, где они могли урвать момент для встреч. Пульс у него участился. Неспособность контролировать реакцию только усиливала его гнев. Почему, черт возьми, она по-прежнему его заводит? Феба была его первой женщиной, но далеко не последней.

— Мне нужна уверенность, что они не попадут в руки прессы.

От оскорбления у него даже подскочило давление.

— Ты думаешь, я продам наши фотографии тому, кто больше заплатит?

— Вероятно, нет, но они могут попасть в чьи-то руки, и…

— Этого не произойдет. Фотографии находятся под замком в надежном месте.

Она облизала губы — одно скользкое движение розового языка, — и на мигу него помутилось сознание.

— Картер, пожалуйста, отдай мне фотографии! Похлопывая пальцем по нижней губе, Картер сделал вид, будто обдумывает ее просьбу, но ничто на свете не заставило бы его отдать ей фотографии, чтобы она их порвала. Он не видел их с тех пор, как три года назад переехал в этот дом, но они были дороги ему.

Двенадцать лет назад он был неопытным мальчиком, и они с Фебой вместе потеряли невинность. Впоследствии они расширили границы обретенной сексуальности и весьма необузданно занимались любовью. И ни одна женщина за прошедшие годы так и не смогла разжечь в нем настоящую страсть и заставить его забыть о жестком самоконтроле.

Сейчас ситуация изменилась. Эта застегнутая на все пуговицы, причесанная волосок к волоску женщина не может иметь над опытным мужчиной, каким он стал, той власти, которую она имела над сопливым мальчишкой. Решено, Картер удовлетворит ее любопытство, а потом скажет ей «до свидания»! Так он, возможно, собьет с Фебы спесь и одновременно преподаст ей урок. Мисс Феба Ланкастер Дрю должна узнать, каково быть использованной и брошенной!

Месть действительно может быть сладкой. И удовлетворять сексуальные потребности.

Картер покатал в ладонях прохладный бокал.

— Я предлагаю тебе сделку.

Она подозрительно сощурилась:

— Что за сделка?

— Выходи со мной в свет, и я отдам тебе фотографии. Скажем, за каждое свидание одну фотографию. Фотографий ровно дюжина.

— Ты, конечно, шутишь? Что за детские шутки!

— Тогда никаких свиданий. Никаких фотографий. Никаких переговоров.

Она впилась розовыми лакированными ноготками в ладони.

— Это шантаж!

— Что ж, предъяви мне иск! Но тогда фотографии станут доказательством и достоянием гласности. — Картер резко подался вперед и схватил ее за запястья. Провел большими пальцами по атласной коже. — Помнишь, как нам было хорошо вместе, Феба?

Она резко отдернула руки, но от него не ускользнуло ее прерывистое дыхание.

— Я не буду с тобой спать! — заявила девушка. На его губах появилась улыбка предвкушения.

— Вообще-то о постели речь не шла, но я ценю твою откровенность, поэтому не теряю надежды.., и всего остального.

Щеки у нее побагровели, и она дернулась.

— Одно свидание за фотографию. Выбор фотографии за мной.

— Не пойдет. Свидание назначаю я, фотографию выбираю я!

— Я хочу их видеть.

— Вот как? — с улыбкой поддразнил Фебу Картер и услышал, как у нее скрипнули зубы.

— Мне нужно доказательство, что они по-прежнему у тебя.

Он встал и показал на дверь.

— Они у меня в спальне.

Она не шелохнулась.

— Принеси фотографии, Картер. Я буду ждать здесь.

— Располагайся поудобнее. Я сейчас.

По дороге в спальню Картер взглянул на свои водонепроницаемые часы. Операция «Обольщение» началась в 17.00.