выйти на работу. Юля еще маленькая и, я не могу взять ответственность за еще одного ребенка, Саша! Папа посмотрел на бабушку.

- Мам, тогда может он у тебя поживет пока? - С надеждой в голосе произнес папа. – У меня сейчас на работе проблемы. - Он сжал голову в висках своими ладонями. - Мы можем вообще без ничего остаться сейчас.

- Шурка (так звала бабушка папу) ему сейчас отец нужен! - Прикрикнула на него бабушка. - Он только что остался без матери!

- Лидия Петровна, а что прикажете мне с ним делать? - Вновь встряла в разговор мама.- Я не смогу заменить ему мать! Он же уже взрослый. Он же все понимает. Я даже не знаю смогу я ли его полюбить. Он мне чужой, понимаете? Пусть пока он поживет с вами - мама была явно в растерянности. Бабушка вдруг со злостью хлопнула ладонью по столу с такой силой, что звякнула вся посуда, стоявшая на нем.

 - Еще как полюбишь дорогая моя, ты хоть на минуту представь, если бы на месте Ромы оказалась Юля?

- Мама, что ты такое говоришь! - Возмутился папа, однако тут же замолчал под взглядом бабушки.

- А то, мой дорогой сынок, что Танюшка бы точно приняла и не обижала бы твою дочь. Потому что любила тебя! И детей бы твоих любила! Ты, дорогая моя невестушка, хорошо подумай о том, что я сказала, и относись к моему внуку так, как бы ты хотела, чтобы относились к твоей дочери. А через год, так и быть, доработаю до пенсии и заберу у вас хоть обоих своих внуков. Тебя я, сын, вообще одна воспитала, а вы вдвоем думаю, год как-нибудь справитесь! Таню уже не вернешь! Налей мне сын, помянем Танюшку…»

Дальше их разговор я так и не услышала, потому что меня привлек шум. За моей спиной стоял худенький темноволосый мальчик, глаза которого были полны боли и слез. Не знаю, долго ли стоял здесь мой брат, но он тоже слышал этот разговор. И он все понял -  что его мамы больше нет, и то что мачеха не особо рада ему. В следующую секунду он взглянул на меня и выбежал из дома даже без обуви.

Наш папа всегда хотел, чтобы мы росли вместе с братом, поэтому и привозил нас с ним каждые выходные в бабушкин дом. Ромка никогда меня не обижал, всегда играл со мной, несмотря на разницу в возрасте. У нас даже было свое любимое место во дворе этого дома. Где мы прятались от взрослых за поеданием вредных вкусняшек. Поэтому я знала где его искать.

Я взяла его кроссовки и выбежала вслед за ним. Как я и думала, нашла брата на нашем месте, под старой яблоней, что росла в бабушкином саду.

Он сидел, оперевшись спиной к стволу дерева, плотно прижав колени к груди и спрятав в них свое лицо, плакал. Плакал почти бесшумно, но все его маленькое тельце содрогалось и лишь изредка было слышно его тихие всхлипы.  Я подошла, опустила возле него обувь и стала потихоньку поглаживать Ромку по волосам, но он не поднимал голову, продолжая плакать. В тот момент мне хотелось закрыть и защитить своего брата от всего мира.

- Рома, одень, пожалуйста кроссовки, а то замерзнешь и заболеешь. – Тихо произнесла я, опасаясь его реакции. - Рома, ну пожалуйста. - Сама чуть ли не плакала, глядя на него.  Хотя тогда в силу возраста еще не осознавала, что такое смерть. Я прочувствую на себе то что испытывал мой брат спустя три года, когда в аварии погибнет наш отец. А тогда я инстинктивно хотела помочь старшему брату.

- Ну и пусть. Заболею и умру. Зато буду рядом с мамой.- Прошипел брат так и не поднимая голову с колен, и всхлипнул. – Я все равно всем буду только мешать! Я никому не нужен! Понимаешь, Малая? – Наконец, он посмотрел на меня своими красными от слез глазами. В этот момент я не выдержала и тоже заплакала.

- Ромочка, не нужно умирать, пожалуйста. – Ты мне нужен чесно-чесно!- Кричала я на него, сквозь слезы. – Я тебя за всех любить буду. Мама говорит, что мальчики не должны плакать, они должны девочек защищать. Ты же будешь меня защищать? Правда? - Он посмотрел на меня и улыбнулся.

-Буду малая, буду. – И он обнял меня крепко–крепко.- Я всегда буду тебя защищать, сестренка. Я же твой старший брат. Я всегда буду рядом. Даю свое слово. – Его слова прозвучали как-то совсем по-взрослому, и я, маленькая девочка почувствовала себя под защитой этого мальчишки, который еще сам в силу возраста нуждался в любви и опеке взрослых. Тогда я впервые подумала о том, как же круто иметь старшего брата. Мы еще долго сидели обнявшись, пока слезы у обоих не высохли.

В тот день мы вернулись в нашу квартиру уже в четвёром Мама, папа я и Ромка. Брат держал свое слово, данное мне под старой яблоней. Старался всегда быть рядом и защищал меня ото всех. С того дня мы почти не расставались.

Где-то через год у папы начались серьезные проблемы, и он потерял большую часть своего бизнеса. Он уже практически не бывал дома, пытаясь спасти то, что от него осталось.  Денег уже почти ни на что не хватало. Да и наша квартира оказалась в залоге у банка.  Тогда мы все дружно переехали в дом к бабушке, а мама устроилась учителем английского языка в местную школу. Через два года погиб наш папа. Мне тогда едва исполнилось восемь лет. Из разговора мамы и бабушки, который я как-то подслушала ночью, поняла, то что авария была не случайна и что, возможно, ее подстроили те же люди что и забрали бизнес отца.

Маминой зарплаты учителя и бабушкиной пенсии еле хватало на жизнь и на оплату музыкальной школы. Куда нас с братом отдали практически сразу же после смерти папы, по совету школьного психолога. Ромка выбрал учиться играть на гитаре, возраст ему позволял. Так как в класс игры на гитаре принимали детей от десяти лет, а меня посоветовали определить в класс фортепиано. Маме пришлось переехать в другой город, где она устроилась на должность переводчика в тогда еще небольшую фирму.

 Следующие три года мама приезжала очень редко, хотя звонила она мне почти каждый день, и ежемесячно переводила деньги, на