– Помнишь меня?

– Нет, – безразлично прошелестел ответ.

– Наверное, Рийме опоил тебя чем-то посильнее хемаля. Но ты ещё вспомнишь меня.

Лекс достал из кармана ключ, повернул в замке на браслетах и отстегнул цепь, отбросив в сторону. Рванул, что есть сил, лиф платья. Оно не выдержало и затрещало. Сорвал остатки платья, с удовольствием разглядывая стройное тело и чувствуя, как рвётся наружу возбуждение, охватившее его ещё на невольничем рынке. Рабыня была странно равнодушна. Она едва шевельнулась, когда Лекс развернул её к стене, заставив прогнуться в спине. И не издала ни звука, когда он единым толчком ворвался в неё.

Лекс двигался, наращивая темп и с удовольствием отмечая, насколько горячо и сухо её лоно. Явно ей это не доставляло удовольствия, но он не слышал ни звука. Развернул её к себе, ударил наотмашь по лицу. Никаких эмоций, инстинктивное сокращение мышц, и только. Разозлившись, ничком повалил её на кучу соломы. Подобрал валяющуюся цепь и ударил. На спине тотчас же появился ярко-красный отпечаток.

Лекс размахнулся и ударил цепью по ягодицам. Рабыня издала слабый крик, больше похожий на стон о мольбе, и попыталась встать. Лекс пнул девушку под рёбра, навалился сверху, раздвинул коленом ноги и вновь ворвался напряжённым членом в узкое лоно. Он обхватил оставшимся свободным место на шее от ошейника и сдавил, что было сил. Из горла рабыни донеслись хрипы. О, какой сладкий звук! Лекс застонал, прикрыв глаза, продолжал сдавливать шею девушки и ускорил темп движений.

В дверном проёме шмыгнула чья-то тень. Лекс отметил это автоматически, сейчас под закрытыми веками проносились другие картины. Он в последний раз вонзил бёдра в девушку и застонал. Перед глазами замелькали чёрные точки. Лекс растянулся на рабыне, мелко подрагивающей под ним, и только сейчас убрал руки с шеи. Рабыня закашлялась

– Развлекайтесь со своей рабыней в другом месте!

В конюшню ворвалась возмущённая хозяйка гостиницы. Лекс поднялся, не стесняясь присутствия посторонних, потянулся и неторопливо натянул штаны. Рабыня села, пытаясь откашляться, судорожно глотая ртом воздух. Лекс кинул к ногам хозяйки гостиницы пару серебряных.

– За доставленные неудобства. И найдите для моей рабыни одежду.

Хозяйка проворно схватила монеты и едва ли не бегом кинулась исполнять приказание. Лекс подошёл к девушке, пнул её, словно провинившуюся псину, заставляя подняться. Получасом позже Лекс, насвистывая, правил лошадью. Пора возвращаться в Румбад. Впереди был день, очень долгий день и ещё более долгая ночь. Надо бы поторопиться. Лекс легко стегнул лошадь, заставляя её бежать быстрее. А позади, в пыли из-под колёс, пыталась поспеть за лошадью прикованная цепью к телеге рабыня.

К дому они добрались лишь ко второй половине следующего дня. Лекс хотел гнать рабыню всю дорогу вслед за телегой, но оказалось, что и у этой выносливой девушки был предел. Когда рабыня в очередной раз споткнулась и упала, её протащило по земле пару десятков локтей, прежде чем Лекс остановил лошадь. Рабыня лежала, не шевелясь, покрытая дорожной пылью. Кожу на руках и ногах содрало, в некоторых местах в неё впились мелкие камешки.

Лекс с неудовольствием отметил, что так она долго не протянет, а впереди был каменистый участок дороги. Он поднял бесчувственное тело и бросил в телегу. Можно было ехать дальше. На ночь остановились в поле. Рабыня лежала в той же самой позе, что бросил её Лекс. А вдруг мертва? Но нет, дыхание было размеренным. Она спала. Лекс стянул верёвкой руки ей за спиной, оставшимся концом верёвки обмотал лодыжки, примотав их к связанным рукам.

Рабыня проснулась, попыталась пошевелиться, но ей это не удалось. Поза, в которой ей предстояло провести всю ночь, была очень неудобной. После нескольких десятков минут, проведённых в таком положении, начинала ныть спина, у некоторых руки и ноги сводило судорогой. О побеге не могло быть и речи. Лекс ухмыльнулся и лёг спать.

Поутру он развязал её лишь для того, чтобы она справила нужду. Он не развязывал бы её вовсе, но боялся, что в таком случае она может обделаться под себя, замарав ещё и телегу. Рабыня разминала затёкшие руки и ноги, походка была неуверенной, но с ног она не валилась. Стойкая. Что ж, тем лучше. Не для неё – для него. Оставшуюся часть дороги он вёз её в телеге. Он и без того задержался в дороге больше, чем рассчитывал.

Услышав, как телега подъезжает к дому, во двор выбежала Мейрим. Увидев хозяина, она приветственно заулыбалась.

– Как мы вас ждали!.. С утра выглядывали на дорогу, но вас не было видно. Я скажу Ясмине, чтобы накрывала на стол… Как съездили?

К телеге подошёл Бобур и без вопросов начал выгружать мешки с закупленным товаром.

– Приготовь мне воды, Мейрим. Я хочу привести себя в порядок. Кто-нибудь искал меня?

– Да, но случаи были пустяковые. Другой лекарь справился без труда. Ничего серьёзного.

Мейрим, как всегда, весело щебетала, но осеклась, заметив связанную девушку, сидящую в телеге.

– Позаботься о рабыне. Переодень её.

– Она связана. Буйная, что ли?

Лекс проигнорировал вопрос, лишь бросив напоследок:

– Глаз с неё не своди.

Зашёл в дом, дождался, пока приготовят ванну, и с блаженством погрузился в горячую воду, смывая с себя дорожную пыль, пот и грязь. Поездка в Дармас принесла неожиданный результат. В момент, когда он уже всё реже начинал вспоминать прошлое, сама судьба преподнесла ему такой чудесный подарок. Ани.

Рука непроизвольно сжалась в кулак. Он расквитается с ней за всё. Уничтожит, подчинит её своей воле, поиздевается вдоволь. А после бросит на съедение помойным крысам. Или нет, даст ей время прийти в себя, подарив призрачную возможность на то, что его интерес к ней угас, и вновь разрушит её. И так будет продолжаться, пока длится его день и ночь. Теперь был стимул жить долго. И он намеревался это сделать.

Умывшись, Лекс отправился в часть дома, отведённую для прислуги, и вошёл в комнату. Рабыня, раздетая, сидела на стуле возле большой ванны, наполовину наполненной водой. Мейрим хлопотала возле печи.

– Хорошо, что вы пришли. Рабыня смирная, никуда бежать не собирается. Осмотрите её, вся в синяках. С ней плохо обращались, – с осуждением в голосе произнесла Мейрим.

– Можешь идти, Мейрим. Я справлюсь сам.

Мейрим вопросительно посмотрела на него, но вышла. Лекс потрогал воду в ванной – ледяная. Мейрим не успела добавить горячей воды из большого котла, стоящего на печи.

– Подойди, – велел он рабыне. Толкнул её в ванну. Нелепо взмахнув руками, она упала, окатив Лекса брызгами ледяной воды. Лекс с удовольствием отметил, как кожа девушки покрылась мурашками.

– Как тебя зовут?

Он поставил руки по обе стороны ванны, не давая рабыне встать.

– Ани.

Своё имя она произносила чуть нараспев, получалось А-ани.