и мышцы нижней части спины не выдержали, и я обнаружил, что обрушиваюсь назад. Саша упала прямо со мной, ее потное обнаженное тело приземлилось на мое, а мой еще не сморщенный член все еще оставался в ее прямой кишке. Я почувствовал, как мои колени жалуются на неудобное положение, и сумел выскользнуть наружу, чтобы выпрямить ноги. И только после этого я перевернул нас на бок ложками, чтобы мы могли остыть от наших взрывных оргазмов и перевести дыхание.

«Ну, это было нечто» подивился я, когда немного пришёл в себя. «Ты начала немного походить на Адриенну».

«Часть с «Еби! Мой! Зад!»?» она тихо дышала. «Ну, я достаточно часто слышала, как она это кричала. Думаю, это мой способ сохранить ее дух здесь, с нами, даже когда она уезжает из страны».

«Означает ли это, что у меня все еще есть секс втроем, хотя это только ты и я?»

Саша хихикнула. «Ну, мне определенно кажется, что ты вложил в мою задницу две порции: одну для нее и одну для меня. Ты, конечно, кончал много в тот раз — ну, ты кончаешь много каждый раз — но этот был особенно большим. Я чувствую, как сперма накапливается внутри меня».

«Ты вдохновила меня, дух Адриенны не требовался. Только ты». Я наклонился вперед, чтобы нежно поцеловать ее обнаженный позвоночник. Я продолжал покусывать ее плечо, и когда я добрался до ее шеи, у меня возникло сильное искушение добавить такой же засос с другой стороны.

«Если я собираюсь получать такое индивидуальное внимание каждый раз, когда уезжаю от тебя на день, я думаю, мне следует чаще навещать Ванденбергов».

«Мне жаль. Ты заслуживаешь большего индивидуального внимания, чем получаешь. Я знаю это, знаю. Это просто--»

«Даже не…» Саша вздохнула, потянувшись назад, чтобы схватить мою руку и обернуть ее вокруг своего тела, чтобы обнять ее сильнее. Мой сморщенный член наконец выскользнул из ее задницы, и она глубоко вздохнула, прижимаясь к моей груди немного сильнее. «Я не собираюсь быть заевшей пластинкой по этому поводу. Я не жалуюсь и не прошу тебя что-то менять. Я только хотела честно выразить свое удовлетворение тем, что провела с тобой это личное время, и это не должно означать ничего большего, хорошо?»

«Хорошо. Я люблю тебя, Саша». Я снова поцеловал ее в плечо сзади.

«Я тоже тебя люблю».

Мы привели себя в порядок, а затем снова упали в объятия друг другу под простынями. Наслаждаясь посторгазмическим блаженством, мой разум наконец очистился от любых посторонних забот. Хорошо оттраханный, довольный и на мгновение освобожденный от бремени, я прижался к своей любовнице и счастливо заснул.

***

9:13 утра

Утренний воздух холодом касался моей правой щеки, а успокаивающе-тёплая подушка — левой. Инстинктивно я погрузил лицо глубже в подушку и приподнял плечо, чтобы поднести теплое одеяло выше к уху.

Мало-помалу мое тело ожило, когда сенсорная информация прошла по моим нервам. Единственным исключением была моя левая рука, слегка затёкшая из-за того, что на какое-то время она была зажата под подушкой Саши. Но моя правая рука была приятной и теплой, она лежала не только под одеялом, но и под мешковатой футболкой, которую она использовала в качестве пижамы. По мере того, как сознание медленно проникало в мой мозг, я все больше осознавал большую грудь, которую я сейчас держал в правой руке, и ее близнеца, прижатого к тыльной стороне той же руки.

Я сжал, наслаждаясь упругой упругостью молочной железы, а также ощущением твердого соска, окруженного изгибом большого пальца. Я также почувствовал ее мягкое, но тяжелое дыхание, устойчивый ритм которого указывал на то, что моя девушка все еще находилась в стране грез, несмотря на относительно поздний час, отображаемый на ее часах на тумбочке. Саша определенно нуждалась в отдыхе после тренировки, которую я устроил ей прошлой ночью, и я не осмелился сделать что-нибудь, что могло бы ее разбудить.

Но я не мог оставаться в таком положении вечно. По мере того, как бодрствование наполняло мой мозг, желание встать и пошевелиться становилось все сильнее и сильнее. Наконец, мне удалось осторожно вытащить правую руку из-под ее рубашки и отодвинуть грудь от ее спины. Стараясь не дёргать подушку Саши, я высвободил и левую руку. Бросив последний взгляд на свою спящую девушку, я соскользнул с кровати и вышел из ее комнаты.

Я зашёл в ванную, чтобы освежиться, и, когда на мое лицо брызнула вода, эти внешние заботы и это бремя вины начали возвращаться. Покачав головой, я направился в гостиную, улыбнулся при виде своей маленькой семьи и сознательно решил вместо этого сосредоточиться на них.

«Посмотри, кто там» прошептала Ким своему сыну, показывая вытянутой рукой, чтобы он мог проследить за ее взглядом.

BJ оторвался от своих пластиковых грузовиков «Тонка Чак и друзья». Дурацкая улыбка расплылась по его четырехзубому лицу, когда он радостно воскликнул: «Па-па!»

«Верно, папа здесь!» Дайна восторгалась со своего места прямо напротив BJ. Она и Ким сели по разные стороны коврика в гостиной, в то время как мой сын, по всей видимости, ездил на своих грузовиках взад и вперед между ними.

Я подошел с лучезарной улыбкой, как у BJ, присел рядом с ним на корточки и потянулся, чтобы потереть его макушку и затылок. «Доброе утро, BJ» приветствовал я, излишне чётко произнося слова.

BJ немного пустил слюни, но улыбнулся еще шире и ответил: «Па-па!»

Я усмехнулся и сел позади него, образуя треугольник с Ким и Дайной, прижимая сына к себе на колени. Он позволил мне обнимать его секунд двадцать или около того, довольный тем, что у него в руках сине-зеленый мусоровоз, но после этого он начал извиваться, когда потянулся к красно-желтому самосвалу, поэтому я отпустил его.

Ким подошла ко мне, и я наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. «Утро. Вы двое хорошо провели ночь?» спросил я.

Ким поморщилась. «Он вставал дважды».

«Голодный?»

«Ага».

Я нахмурился.