Но и это не вызвало у великих держав той реакции, которую якобы ожидали японцы. «Мандата» они опять не получили, и опять все пошло по-старому. Теперь (1937—1938 гг.) мы видим третью стадию событий в Китае.

Япония, Германия и Италия вышли из Лиги Наций. Лига Наций оказалась совершенно импотентной в смысле санкций против государств (конечно, сильных), нарушавших устав Лиги. Недоразумения между Англией и Италией из-за Абиссинии (а главным образом из-за угрозы со стороны Италии главной артерии – пути, связывающего Англию с Индией) создали такое положение, при котором в настоящее время Англия не может рискнуть отправить значительную часть своего флота на Дальний Восток. Франция в морском отношении слишком слаба и, конечно, никогда не рискнет отправить свой флот из Средиземного моря на Дальний Восток. Остаются только одни Северо-Американские Соединенные Штаты, которые могли бы направить большие морские силы для угрозы Японии. Но одни Соединенные Штаты никогда на это не рискнут.

Япония это все учла. «Мандата» для наведения порядка в Китае великие державы не дают и, по-видимому, по различным соображениям (главным образом из-за общественного мнения «демократических» группировок) никогда не дадут. Жизненные интересы Японии требуют получить право свободно хозяйничать в Маньчжурии, на севере Китая и в Монголии.

Великие державы делятся на две группы: Германия и Италия не будут мешать Японии, Франция бессильна что-либо сделать, у Англии связаны руки, Соединенные Штаты в одиночестве против Японии не пойдут. Все указывает, что создавшимся положением надо воспользоваться. И Япония им и воспользовалась.

Первоначально, после смерти маршала Чжан Дзо-лина, она постепенно подготовила образование самостоятельного Маньчжурского государства, на престол которого она возвела Императора Pu-Ji, своего ставленника, который, конечно, будет все делать по указке представителя Японии. Затем, не объявляя войны Китаю, она разгромила вооруженные силы нанкинского правительства, заняла Пекин, Тяньцзин, Нанкин и Шанхай (не занимая только иностранных концессий). Как будто подготовляется операция против Кантона (январь 1938 г.) и принятие мер, чтобы через Индокитай (французские владения) не поступало в Китай оружие. В Англии, Франции и Соединенных Штатах «демократия» кричит и волнуется; устраиваются митинги, созываются конгрессы, на которых выносятся требования бойкотировать японские товары, «заставить» Японию оставить в покое Китай.

Больше всего кричат советское правительство и его агенты. Но – «Васька слушает, да ест». Япония свое дело делает, считая, что все это ничем серьезным ей не угрожает. Думаю, что через несколько времени все успокоится и великие державы примирятся с совершившимися фактами.

В первых числах марта (1925 г.) я решил двинуться в Европу, так как мне нужно было быть в Париже к половине апреля. Наведя справки о пароходах, я решил идти на пароходе немецкой компании. Пароходы этой компании недавно перед тем начали рейсы между Германией и Японией. Пароходы были новые, очень благоустроенные, и путешествие на них оказалось сравнительно дешевле, так как 1-й класс по цене и по обстановке соответствовал 2-му классу английских, американских и французских пароходов, а вместо 2-го класса был «mittel Klasse», как бы среднее между 2-м и 3-м классом пароходов других государств. В этом «mittel Klasse» не было мягкой мебели (мебель деревянная или соломенная, с плетеными сиденьями) и стол с несколько меньшим выбором блюд, но цена за проезд бралась значительно меньше стоимости проезда во 2-м классе пароходов других стран. Мне очень хвалили эти пароходы, указывая только на один недостаток: они не заходили во французские порты. Таким образом, при путешествии на них меньше удавалось видеть.

Но ради экономии, а также указываемых мне других преимуществ (большая чистота, образцовый порядок и чрезвычайно внимательное отношение к пассажирам), я решил идти на пароходе прежних врагов. Как оправдание своему решению я себе говорил, что война кончилась и просто глупо продолжать смотреть на немцев как на вечных врагов; наоборот, в будущем наши страны должны наладить добрососедские и дружественные отношения.

Вышел пароход из Шанхая 6 марта. Насколько помню, пароход назывался «Бремен».

Дальше я буду писать, придерживаясь кратких записей, которые я вел во время пути.

7 марта. В довольно большой трехместной каюте я оказался один. Рано утром, когда я был еще в постели, я услышал в коридоре какие-то разговоры. Выяснилось, что кто-то из офицеров парохода проверял имевшиеся у него отметки о пассажирах. Около двери моей каюты разговаривающие остановились, и я услышал следующее: «Кто в этой каюте?» Вероятно, старший коридорный сказал: «Отмечено, что в каюте г-н Лукомский; больше пока в каюте никого нет». Первый голос: «Это русский генерал Лукомский. Командир приказал, чтобы генерала Лукомского не беспокоили и до Генуи к нему в каюту никого больше не сажали». Я был прямо потрясен.

Должен сказать, что действительно, несмотря на то что в Гонконге и Сингапуре много насело публики и, по-видимому, все каюты были переполнены, ко мне до самого конца (я высаживался в Генуе) никого не посадили.

Внимание со стороны администрации парохода и прислуги было полное.

10 марта (я не описываю захода в Гонконг, о котором столько написано, что мое описание не интересно). Рано утром пароход стал у пристани г. Манилы (Филиппинские острова).

После утреннего завтрака ехавший на пароходе русский доктор (собственно, поляк Менжинский) предложил мне в компании нескольких человек (он, немец-профессор Тидеман, немец-врач Шлипке и китаец-доктор) проехать на автомобиле к так называемым «белым горам», откуда проведен водопровод в г. Манилу. Расстояние до гор 20 английских миль. Дорога – прекрасное шоссе.

Сначала проехали дачные места (масса зелени, всевозможных пальм, цветов); затем въехали совершенно «в деревню». Проехали через четыре манильские деревни.

Деревенские постройки в удивительном порядке. Небольшие дома поражают чистотой и культурным устройством. Везде в окна видны фотографии, картины, на полках книги. Жители имеют совсем «не дикий» вид. Многие из женщин одеты в яркие, чистые платья. Все деревни в зелени: преимущественно бамбук, мангу и пальмы (больше всего бананные). Около селений много плантаций сахарного тростника и табачных.

В селениях устроены школы и мастерские для различного рукодельного труда. В школах преподают на английском языке. Испанский язык, на котором хотя и говорит еще большинство взрослого населения, постепенно вытесняется английским. Американцы очень хорошо культивируют богатейший край (как известно, американцы дали теперь Филиппинам автономные права). Доктор-китаец смотрел-смотрел, а потом сказал: «А все же все это рано или поздно, но перейдет в руки Японии».

Дорога, по которой мы ехали, очень красива. Пересекли мы несколько небольших, но довольно многоводных рек (мосты есть и каменные, есть и бамбуковые). Около селений на речках и по берегам большое оживление: женщины моют белье, дети купаются, катаются на бамбуковых плотах, ловят рыбу. Говорят, что есть один серьезный минус жизни в этих районах (если не считать москитов и лихорадок) – это громадное количество змей.