краёв заполненные диким удовольствием и бесконечной благодарностью… и Гюнтер ощутил как женщина, закрыв рукой рот, снова мелко задрожала и замычала. Она опять кончила, его любимая Ева, с нежностью подумал он. А теперь его очередь! Отпустив контроль уже через несколько секунд Гюнтер тоже содрогался в оргазме, ощущая как миллионы его маленьких бойцов дружной атакой наперегонки штурмуют женскую утробу чтобы, вполне возможно, дать жизнь потомству.

– Да… – тихо прошептала Ева, не собираясь размыкать свои объятия. – Это было так сладко, ощущать тебя в себе… Мне так хорошо с тобой, Гюнтер..

– Я знаю, любимая… – ответил он. – А теперь уже поздно, давай в душ а потом спать.

– Давай! – согласилась улыбающаяся Ева. – Только я не смогу сама, может, отнесёшь меня туда?

– Вот ты хитрюга! – усмехнулся он.

– Сам виноват! – хихикнув, женщина упёрлась в него своим пальчиком. – Развратил бедную, беспомощную девушку, довёл её до изнеможения а теперь что? Ой… – она посмотрела на него испуганным взглядом. – Мы… Ты же сделал ЭТО внутрь? А если..

– Значит, родишь! – твёрдо сказал он. – Это будет наш с тобой сын.

– А почему сразу сын? – игриво спросила она, не спеша его выпускать. – Вдруг это будет дочка?

– Если она будет похожа на тебя то я согласен… – улыбнулся Гюнтер, поглаживая её по волосам. – Такая же красивая, милая и ласковая… Но никто не помешает мне попробовать снова!

– Я знаю, вы, мужчины, всегда хотите сына… А он вырастет, возьмёт в руки оружие и пойдёт воевать… Или погибнет! – перестав улыбаться, закончила она.

– Это мужская судьба, Ева… – пожал он плечами. – Так всегда было, есть и будет. Иначе сюда придут чужие сыновья и заставят наших женщин рожать им детей.

Ева мгновенно ощетинилась, глаза засверкали:

– Ни за что! Я скорее убью себя чем отдамся врагам! Чтобы смешать нашу чистую кровь с отбросами Запада и Востока? Этого никогда не будет!

– Конечно! Именно поэтому мы, мужчины, и отправляемся сражаться за наш Рейх… Чтобы вы, дети и женщины, могли спокойно наслаждаться жизнью в безопасной и сильной Германии! – закончил Гюнтер.

– Да, ты прав… – согласилась Ева неохотно. – Может быть, когда наш сын вырастет, войны уже закончатся и Германии будет не с кем воевать?

– Это вряд ли, любимая… – покачал он головой. – Но мы постараемся сделать так чтобы этих врагов у нас осталось как можно меньше.

– А что ты скажешь Лауре? – внезапно сменила тему женщина. – Рано или поздно она всё равно узнает… Да и мне стыдно её обманывать, она такая милая и хорошая.

– Об этом не беспокойся, Ева. Доверься мне. Я решу этот вопрос. Запомни одно – в любом случае ты будешь со мной! И ни фюрер ни кто другой не отнимет тебя у меня!

Она посмотрела несколько секунд ему в глаза. Словно увидев в них что-то что её удовлетворило она кивнула:

– Я верю тебе, мой любимый… Точнее, я знаю что ты всё сделаешь так как надо. А больше такой влюблённой дурочке как я и не нужно! – тихо рассмеялась она.

Потом они пошли в душ где смыли с себя любовный пот, заодно снова поласкав друг друга. Завернувшись в полотенца, дошли до кровати. Затем, после краткого спора и тихого настояния Евы, Гюнтер осторожно подвинул Лауру и Лотту ближе к одному краю кровати, лёг сам а с другого края устроилась Ева, по-хозяйски закинув на него свою ногу и положив голову на плечо.

Гюнтер чувствовал как полностью расслабленное и удовлетворённое тело начинает окутывать сном. Выпитый алкоголь, благодаря сексу, в значительной мере распался и теперь в глазах уже не стояла пьяная муть.

– А ты знаешь что очень сильно нравишься Лотте? – внезапно прямо в ухо зашептала Ева, проведя по нему языком.

Дёрнув головой от щекотки, он ответил:

– Трудно не заметить..

– И что же ты сделаешь? Кого выберешь? Лауру, меня или её? – с любопытством спросила она.

Погружаясь в сон Гюнтер меньше всего хотел сейчас решать какие-то проблемы и брякнул правду:

– Да никого не буду выбирать… Возьму вас всех… Давай спать, милая?

Последнее что он услышал, перед тем как окончательно провалиться в объятия Морфея, было:

– Гюнтер, ты серьёзно!? Гюнтер, чтоб тебя!.. Не спи! Я хочу поговорить об этом!..

Москва. Неизвестная больница.

1 мая 1940 года. Раннее утро.

Александр Самсонов.

– Ну, как ты, Саша? Уже лучше? – с тревогой спросила Катя, глядя на него.

– Спасибо, уже могу двигать головой… – усмехнулся он.

– Это хорошо… – удовлетворённо вздохнула девушка. – Мы так испугались когда узнали что ты разбился. Я смотрю, а ты весь в крови, без сознания… А чтобы вытащить тебя из кабины пришлось туда двум бойцам залезть, представляешь?

– Представляю… Кстати, а где мы? Что-то я не помню такой палаты в нашей санчасти… – удивился Саша, в который раз оглядываясь по сторонам.

– Ах да, я забыла сказать. Тебя приказали отправить в московскую больницу. И теперь ты будешь здесь пока не выздоровеешь… – просветила его Катя.

– Что ж, спасибо и на этом… Жаль только что уже в самом конце сорвался… Ещё бы чуть-чуть и финиш… – с огорчением вздохнул он. Вот не повезло так не повезло. Прошёл почти всю дистанцию и не вписался в Ворота. Да и машину конкретно угробил. Боль уже не донимала так сильно как раньше, организм восстанавливался. Конечно, вставать с постели и передвигаться самостоятельно Александр не мог, но тенденция была положительная.

– Может, ты хочешь поесть? Или попить? – проявила заботу девушка, поправив ему подушку.

Он прислушался к себе. Желудок подавал сигналы но, как-то, нерешительно поэтому Саша решил подождать до завтрака, благо он должен быть уже скоро. А вот поговорить кое о чём не помешало бы. Так сказать, расставить точки над i..

– Нет, не хочу, Катя. Но хотел бы узнать от тебя кое-что важное для меня.

– Конечно, спрашивай… – кивнула та.

– Ты же знаешь что мне нравишься? – прямо в лоб спросил он. Конечно,