— Ну, где твой Матвей? — нетерпеливо спросил я.

— Плывет. Тихо!

В самом деле, со стороны озера донеслись скрип несмазанных уключин и надтреснутый голос старика:

— Из-за острова на стрежень, на простор речной волны!..

Дед Матвей на этот раз управлял лодкой так, что она готова была вот-вот перевернуться. Словно он сегодня в первый раз в жизни взялся за весла. Но это его нимало не смущало. Он продолжал:

— Выплывали расписные Стеньки Разина челны!

Тут же со стороны особняка донеслись два мужских голоса:

— Что там за гадство?

— А бес его знает!

— Кажись, дед Матвей с того берега приперся.

— А чё ему надо-то?

— Да пьяный в хлам! Не слышишь, что ли? А дедок перескакивал с одной песни на другую:

— …Плыла-качалась лодочка по Яузе-реке!

— Может, он спьяну берега перепутал?

— Все может быть. Только Коноплю это не волнует. Он нам по ушам за этого придурка надает. Давай-ка гнать его отсюда.

— Дед! Слышь, дед!

— Не манди… Не манди… Неман — дивная река!.. — Старик продолжал грести к берегу.

Мы с Лешкой замерли под деревянным настилом.

— Только бы он ничего не забыл, — еле слышно проговорил Звонарев.

— А чего он должен сделать? — спросил я.

— Да ничего особенного. Причалить. Только не к мосткам, а правее, к пляжу.

Значит, дед Матвей приступил к выполнению своей части дела. Был ли в этом риск? Однозначно — был. И немалый. Потому что охрана у Конопли, надо полагать, не лоховская. Малейшая ошибка, со стороны Матвея или с нашей может дорого нам обойтись.

— Дед! — продолжал кричать один из охранников. — А ну вали отсюда к чертовой матери! Пьянь сраная! Куда? Куда чалишься?!

Лодка с дедом Матвеем тем временем уткнулась носом в пляжный песок, и оба охранника побежали к ней, оставив свои посты за прожекторами.

Странно! Я-то думал, что охранники не лохи. А действуют они сейчас вызывающе непрофессионально. Любой частный секьюрити еще на курсах зазубривает как «Отче наш» тактику охраны объекта. И уж конечно ни при каких обстоятельствах не покинет пост, а для начала вызовет подкрепление. Здесь же оба, как новички, клюнули на наживку.

Звонарев, посылая деда Матвея в отвлекающий маневр, играл на грани фола. Но думать об этом было уже поздно, потому что охранники уже находились совсем рядом с утлой лодчонкой.

— Дедок! Да ты чё, бля, в натуре? Охренел? Куда приплыл-то? Берега на хер перепутал? Давай-ка вали отсюда конкретно! — Один из парней подошел к деду, который пытался выкарабкаться из своей посудины и никак не мог этого сделать. Что с пьяного возьмешь? Ноги-руки не слушаются.

Но я-то прекрасно знал, что Матвей был абсолютно трезв! И теперь меня потрясала игра старика. Он, как видно, мастерски владел актерской профессией. Какой талант погиб! Смоктуновский, Ришар, Делон и… Нет, старикан был просто неподражаем!

— Я вернусь домо-о-ой! На зака-а-те дня! Напою-у жену-у-у! Обниму-у-у коня-а-а!.. — негромко растягивал слова песни дед.

Я отметил про себя, что Матвей дело знает. Какой был бы с него толк, если б он орал во все горло и созвал сюда шоблу бойцов из особняка? Так нет же, поет, но не до хрипоты, так что в доме его вокальные данные вряд ли оценят. Ёшкин кот! Оценили.

Двери особняка, те, к которым вел дощатый настил, укрывающий нас с Лешкой, отворились. В проеме показались двое. У каждого в руках — автомат.

— Пацаны! — крикнул один. — Чё там у вас?

— Да дед Матвей нажрался как хряк! В гости приплыл! Ха-ха-ха! — ответил один из тех, что находились у лодки.

— Гоните его к корове в трещину! Гость, едрена палка, выискался!

— Да-да, гоните! — посоветовал второй с автоматом. — Конопля сегодня дерганый. Зашибет старика чего доброго.

— Может, помочь? — спросил первый.

Не знаю, как у Лехи, а у меня внутри все оборвалось. Если они сейчас подойдут на помощь прожектористам, а Матвей упрется, процедура выдворения затянется надолго — это раз. Просто убить старика могут — это два. К тому же их четверо. Можем и не справиться. Шум поднимут — кранты.

— Так помочь или нет? — переспросил первый автоматчик.

— Да сами справимся! — ответил один из прожектористов.

— Ну давайте. Только побыстрее.

Двое с автоматами удалились в дом. Мы с Лешкой облегченно вздохнули. Однако же покидать свое укрытие нам было рановато. Те, что пытались выдворить деда Матвея; постоянно оглядывались, и не представлялось возможности подобраться к ним поближе.

— Дедок! Все! Ты надоел! — Прожекторист взял Матвея за плечо и попытался подтолкнуть обратно к лодке. — Проваливай подобру-поздорову.

— Руки прочь от Советской власти! — возмутился старик. — Ишь ты! Грабли распустил! Я домой приехал! Я вернусь домо-о-ой! На закате дня!..

К прожектористу подключился его напарник. Они вдвоем взяли старика под мышки и поволокли к лодке. Дед болтал ногами, кряхтел и сопел. Но силы, понятно, были не равны. Парни усадили его на корму и оттолкнули лодку от берега.

— Греби отсюда! — прикрикнул один. Но грести Матвей по-прежнему не собирался. Он вновь вылез из лодки, очутившись почти по пояс в воде. Схватил свою посудину за прикрепленную к ней веревку и поволок в обратном направлении, то бишь на сушу.

— Может, пристрелим его, а? — предложил один. — Достал уже, козел старый!

— Да погоди ты! — возмутился второй. — Пристрелим-пристрелим! Стрелок выискался! Его вся округа знает. Все местные менты к нему за рыбой катаются. Тут же обнаружат, что дед пропал. Искать начнут. Мозги твои куриные! Пьяный же он, видишь? Лучше дадим по мозгам немного. Протрезвеет в один момент.

— Мужики! — заплетающимся языком обратился к ним дед Матвей. — Ну хоть стакашек на посошок налейте!

— Щас нальем! — угрюмо произнес прожекторист и двинулся к нему, разминая кулаки. Второй последовал его примеру.

Вот теперь — самое время выбираться и нам. Лешка словно услышал мои мысли и достал из ножен длинный узкий клинок. Я тоже взял в руку нож. Убрать этих двоих нужно без шума, не привлекая к себе внимания остальной охраны, поскольку силы явно не равны.

— Вы чаво, мужики?! — в испуге спросил дед Матвей, глядя, как на него надвигаются два здоровенных амбала. — Вы чаво, бить меня собрались? Можа не надотить?

— Ты сам напросился, дедок, — с ухмылкой произнес прожекторист.

— Вперед! — шепотом скомандовал Лешка.

Мы резво метнулись из-под настила, стремясь как можно быстрее преодолеть дистанцию в двадцать метров. Охранники были заняты стариком, и этот обстоятельство работало на нас. Не более пяти метров оставалось пробежать, как вдруг один из них оглянулся.