ревет и бушует море. Судно подвигается медленно, и некоторые предлагают заблаговременно спустить шлюпку, сложить в нее все, что необходимо, и, пользуясь тихой погодой, вести ее за судном. Это предложение принимается единогласно, и выбор падает на самую большую шлюпку, в которой могут поместиться все.

Экипаж приступает к делу. Сначала укрепили руль, вдели уключины, а затем тихонько спустили ее за борт. Конец веревки продели в железное кольцо, и шлюпка пошла за судном. Затем разбойники забегали по судну, снося холщовые мешки и узлы с вещами.

В шлюпку спустили две бочки со свининой, сухари, кадку с водой и несколько бутылок вина, похищенных из погреба капитана Лантанаса. Эти припасы рассчитаны на ту ночь, которую придется провести на берегу, и на следующий день. Все это делалось с большой осторожностью. Но некому было поймать их на этом. Негр также не мог помешать, он прислуживал теперь за столом.

В шлюпку сложено все, за исключением самого главного и ценного груза.

Снова злодеи принялись совещаться, как приступить к основному делу. Действовать необходимо хладнокровно, при полном согласии. Надо решить, что делать с жертвами. До сих пор не было сказано ничего определенного, даже самые отъявленные молчат, не желая высказать вслух того, что каждый уже решил про себя.

Девушек решено взять с собой. А что делать с остальными? Все стоят в молчании и ждут, когда кто-нибудь из них решится заговорить. Наконец молчание нарушено человеком, в сердце которого нет места ничему человеческому. Это — младший помощник, Падилья.

— Перерезать глотки, и делу конец! — говорит он.

Это предложение, высказанное так лаконически и так жестоко, поражает даже разбойников. Многие против него и больше всех Гарри Блью. Он, хотя и не изменил своему слову, но не может хладнокровно примириться с мыслью об убийстве. Из окружающих многие не раз совершали это.

— Зачем нужно убивать их? — возразил он. — Я не вижу в этом никакой нужды!

— А что бы ты сделал с ними? — отозвался Падилья.

— Я дал бы им возможность спасти свою жизнь.

— Это как?

— Повернул бы шхуну в открытое море. Береговой ветер скоро отнес бы их от земли, и мы бы о них больше никогда не услышали.

— Это не годится! — возразили другие. — Их могут спасти встречные корабли, и тогда нам придется услышать о них больше, чем хотелось бы.

— Нечего сказать, очень умно придумано! — с сарказмом воскликнул Падилья. — Вот способ отправить всех на виселицу! Ведь дон Грегорио Монтихо — человек знатного происхождения. Только доберись он до земли, у него найдутся связи, и, пожалуй, у нас не останется шансов на спасение. Есть хорошая пословица, что только мертвый умеет держать язык за зубами. Все мы ее слышали. А есть и те, кто на деле в этом убедился. Мой совет, друзья, принять решительные меры. Что вы думаете, Гомес?

— Наше мнение сходится, — ответил тот. — Ведь и господин Блью имеет в виду только то, чтобы не проливать кровь. А избавиться от этих людей необходимо. Но только не тем способом, каким предлагает он. Отпустить их было бы не только безумием, но просто самоубийством. Только, конечно, нет необходимости перерезать им горло. Это производит тягостное впечатление. Мне кажется, что можно избегнуть этого и обеспечить себе полное спокойствие.

— Говорите, говорите! — воскликнуло несколько голосов. — Что вы предлагаете?

— Вещь простая, и удивляюсь, почему она не приходит вам в голову? Мы решили потопить шхуну. Но ведь не сразу же она пойдет ко дну. Если потонет, то на таком расстоянии, что мы давным-давно потеряем ее из виду. Так вот, пусть эти господа плывут себе на шхуне.

— То же самое предлагал нам и Блью.

— Верно! Но только, предлагая это, он оставляет их на свободе и, чего доброго, они могут спастись.

— А что бы сделали вы?

— Я прежде связал бы их.

— Э! — воскликнул Падилья, которому проливать кровь было дело привычное. — К чему вся эта возня? Капитан не уступит без боя, да и старик тоже. Все равно, или придется их тарарахнуть по башке, или бросить за борт! Повторяю, перережем им лучше горло.

— Черт возьми! — воскликнул Страйкер, который до того времени не вмешивался. — Нет, Гомес придумал неплохо! Мне приходилось видеть в австралийских лесах, где люди не так кровожадны, нечто в этом роде. Там пленника просто привязывают к дереву и оставляют его. Почему же не сделать того же с капитаном, старым испанцем и негром?

— Он правду говорит! — поддержал своего товарища Девис.

— Да и дело-то простое! — продолжал старый каторжник. — Одним нужно золото, а другим девушки. И то, и другое мы возьмем без всякого убийства.

— Что значит убийство? — с усмешкой сказал Падилья. — Какая разница, потопите вы людей или перережете им горло? А если и есть разница, то слишком ничтожная, чтобы так долго это обсуждать.

— Даже если вы ее не видите, она все-таки есть. Я совершенно против пролития крови там, где это не нужно. Пусть они потонут, но, по крайней мере, руки у нас не будут в крови, — возразил Гарри.

— Это правда! — закричали все остальные. — Поступим как австралийцы, свяжем их!

Было решено поступить по-австралийски.

Теперь надо приводить дело в исполнение, назначить каждому его роль.

Старший помощник с помощью Девиса, который был когда-то плотником на корабле, должен, сделать течь в дне шхуны. Гомес и Хернандес перенесут девушек в шлюпку. Страйкер должен стоять у руля и править. Падилья смотрит за теми, которые будут брать золото. А Старина со Стряпкой и французом свяжут несчастных.

Все было продумано до мелочей, роковая минута приближалась.

Глава XLIX

АКУЛЫ

Все паруса подняты, и шхуна тихо скользит навстречу гибели. Гомес следил за рулем, так как он единственный, кто знает это побережье.

Оно всего в какой-нибудь полумиле от него. Судно плывет параллельно черте бурунов. Ветер, дующий с берега, держит его вне опасности. Гомес уже различает гору, которую не забудет тот, кто хоть раз ее видел. Она имеет две вершины, и между ними пропасть.

Но этого еще недостаточно для того, чтобы выбрать место, где пристать. Одно несомненно — сейчас они войдут в большой залив берега провинции Верагуй. Устье этого залива имеет несколько миль в ширину. Войти в него трудно: от мыса до мыса тянутся буруны.

Миновав этот залив, шхуна идет вдоль берега, оставив позади гору с двумя вершинами. На освещенном луной небе ясно вырисовываются ее очертания.

Наконец Гомес заметил в белой черте бурунов гладкую поверхность тихой воды, резко ограниченной набегавшими пенистыми гребнями. Он дал еще некоторые указания