— Кто там? — спросила осторожно, держась чуть правее от порога.

— Я. Кто же еще? — раздался недовольный голос Решетникова.

— Простите, Александр Михайлович, — я спрятала револьвер. — Очень трудно узнать вас по манере стука.

Запоздало вспомнила, что юмора он не понимает, и открыла дверь.

— Что слу..? — начала я и осеклась.

Решетников стоял в коридоре, одетый в плащ и шляпу, с двумя чемоданами в руках.

— Я уезжаю, — объявил он.

— Куда?

— Неважно, — огорошил меня он. — Все равно куда. Лишь бы оказаться там, где убийца не в состоянии достать меня.

— А-а, — протянула я, — ну-ну.

Все ясно. Мой клиент после ночных событий запаниковал и решил пуститься в бега. Что ж. Такое иногда случается. Нервы не всегда подвластны разуму.

— Подождите, — сказала. — Я только переоденусь.

И прежде чем Александр Михайлович успел что-либо возразить, захлопнула дверь перед его носом.

Может быть, это и к лучшему, думала я, одеваясь. Если удастся засунуть Решетникова в какое-нибудь безопасное место, то руки у меня развяжутся. Он не будет зудеть мне под ухо, кого можно подозревать, а кого нет. Тем более я чувствовала, что дело на завершающейся стадии. Обезврежу киллеров и дам сигнал Александру Михайловичу вылезать из подполья.

Я вышла из комнаты. Решетникова в коридоре уже не было. Спустилась вниз. Он ходил взад-вперед по гостиной, ссутулившись и глубоко засунув руки в карманы плаща. Чемоданы валялись у двери. При моем появлении он остановился и поднял на меня глаза.

— Вы поняли? — спросил он. — Я уезжаю.

— Поняла. А с чего вдруг такое решение?

— С чего? — переспросил он. — По-моему, это очевидно. Я боюсь. Я не хочу умирать.

— Ясно. — Я села на диван.

— Что вам ясно? — Решетников подошел ко мне.

— Ясно, что вы боитесь, — ответила и добавила: — да сядьте вы, Александр Михайлович. Давайте поговорим спокойно.

— О чем тут можно разговаривать? — горячился он, но на диван все-таки сел.

— В принципе мысль мне нравится.

— Какая мысль? — уставился на меня Решетников.

— По поводу вашего отъезда. У вас есть на примете какое-нибудь надежное место?

— То есть?

— Ну место, о котором бы никто, кроме вас, не знал?

Александр Михайлович задумался.

— Есть, — наконец сказал он.

— Прекрасно. Что это за место?

— Это одна квартира на окраине города, — выдал Решетников. — Один мой друг уехал к своей матери во Владивосток. А мне оставил ключи от своей квартиры, просил присмотреть, пока не вернется. А потом от него пришло письмо, в котором он сообщил, что сюда сможет вернуться не раньше чем через год — дела у него там какие-то появились.

— В общем, квартира свободна?

— Да, — подтвердил Решетников. — А ключи от нее так и остались у меня.

— Это хороший вариант. А об этой квартире знает еще кто-нибудь?

— Как это?

— Ну ваша жена, друзья.

— Исключено, — замотал головой Решетников. — Говорю вам, я и сам-то про нее забыл.

Ну что ж. Это было как раз то, что надо.

— Годится, — объявила я и встала с дивана. — Идите ищите ключи от этой квартиры. Я отвезу вас туда, и там вас никто не достанет.

— А что вы задумали? — заинтересовался Решетников.

— Объясню по дороге, — отмахнулась. — Идите.

Он скрылся на втором этаже, а я довольно потерла руки. Дело сдвинулось с мертвой точки.

Поиски ключа от квартиры старинного друга заняли у Александра Михайловича почти полчаса. Лишь когда они были найдены, мы смогли тронуться в путь.

По моему требованию мы покинули особняк через черный ход и поймали такси. В столь ранний час сделать это оказалось не так-то просто, и потому на конспиративную квартиру мы прибыли только к шести часам. Всю дорогу я старательно проверяла наличие «хвоста» и с Решетниковым не разговаривала. Он тоже не навязывался в собеседники. Страх полностью овладел всем его сознанием. Ни о чем другом, кроме как о спасении собственной жизни, он и думать не мог.

По нужному адресу добрались без приключений. Слежки за нами, слава богу, не было.

Мы отпустили такси, и Александр Михайлович, оглядевшись, сказал:

— Вот этот дом.

Как оказалось, дом бывшего решетниковского друга был частным. Внутри все покрылось вековой пылью, нога человека не ступала здесь очень давно.

— Старинная берлога, — протянула я.

— Другой все равно нет. — Решетников взял стул, стер с него пыль ладонью и предложил: — Садитесь.

— Спасибо, постою, — отказалась я.

— Как знаете, — Александр Михайлович пожал плечами и сел на этот стул сам.

— Не расстраивайтесь, — подбодрила я его. — Обещаю, что вы не задержитесь здесь надолго.

— Почему вы так в этом уверены?

— Думаю, двух-трех дней мне хватит для того, чтобы расправиться с вашими врагами.

— Да? — в нем возродилась надежда.

— Сделаю все возможное. А вы пока сидите здесь и ждите известий. Завтра, думаю, в любом случае я заскочу к вам. Еда-то у вас есть?

— Я набрал сухого пайка, — с гордостью сообщил он, кивнув на один из чемоданов.

— Чудесно. А как же ваша жена?

— Я оставил ей все необходимое.

— Ну что ж. Будем надеяться, что она не успеет умереть с голоду, — сыронизировала я.

— Да. — Александр Михайлович, как обычно, принял мои слова за чистую монету и закручинился.

— Теперь что касается вашей работы, — вернулась я в деловую струю. — Вы не станете возражать, если я поеду туда без вас?

— А что вы будете там делать? — не понял он.

— Работать, — многозначительно ответила я.

— Понятно, — он кивнул. — Нет, возражать не буду.

— Всем сотрудникам, кто будет интересоваться вами, я скажу, что вы приболели. Договорились?

— Конечно. Врите, что хотите. Только предупреждаю, они могут позвонить мне домой.

— Это моя проблема.

— Тогда ладно. — Решетников снял шляпу и с рассеянным видом положил ее на стоящую рядом тумбочку.

Жалко было оставлять его в таком состоянии, но пора действовать.

— Я поехала, Александр Михайлович.

— Да-да, конечно, — откликнулся он, не поднимая головы.