— Понятно, что ничего не понятно, — растягивая слова, задумчиво произнес он, затем повернулся к дверному проему и крикнул: — Несите все сюда!

Через пару секунд в комнату ввалился бугай, отнявший у меня автомат. В одной руке он держал до боли знакомый рюкзак, в другой пистолет из здания «комитета». Ушлые парни — нашли-таки заначку.

— Удивлен? — заметив мою реакцию, ехидно спросил «старший». — Мы работаем лучше, чем вы.

На слове «вы», он сделал чуть заметный упор. У меня появился еще один повод ненавидеть этого слащавого хлыста, которого при другом раскладе уделал бы особо не напрягаясь, будь мы один на один.

— Рад за вас, — презрительно бросил я, отвернувшись.

Собеседник легко поднялся со своего места, выхватил из рук помощника, застывшего словно статуя, рюкзак и, развязав его, высыпал содержимое на пол. Патроны с глухим звоном рассыпались по бетону, смешавшись с припасами и прочим скарбом.

Порывшись с брезгливым видом в моих пожитках и ничего привлекательного для себя не найдя, азиат отвлек своего не слишком сообразительного подручного от увлекательного занятия. Тот, высунув язык с сопением, разглядывал мой пистолет, пытаясь понять, как он устроен. Мысленно я пожелал ему прострелить себе брюхо. Монголоид коротко приказал ему:

— Обыщи его, — затем повернулся в мою сторону и добавил: — Ты ведь не возражаешь?

— Не возражает, — заржал звериным рыком бугай, и, спрятав пистолет за ремнем сзади, придвинулся ко мне.

И я, разумеется, не возражал.

Бугай быстро и тщательно меня обшманал, даже заставил снять ботинки, и, не побрезговав, залез своей пятерней в трусы.

— Ты еще в задницу залезь! — не подумав, брякнул я.

— Если нужно будет, и фонариком подсвечу, — ответил он и мотнул головой в сторону. Я увидел стоящий на полу здоровенный галогеновый фонарь и поспешил закрыть рот, как бы он не воплотил свое обещание в жизнь.

Закончив с обыском, бугай грубо меня оттолкнул и сказал старшему:

— Все чисто.

Тот сильно растягивая слова в своей манере, в задумчивости произнес:

— Вижу, ты не врешь.

— А какой смысл? Все равно бы всю душу вытрясли.

— Понимаешь, — противно ухмыльнулся он. — Одевайся.

Так и хотелось зарядить ему по зубам, но присутствие «качка» оградило меня от необдуманного поступка. Пусть скалится крыса. Как-нибудь встретимся один на один, обещал я себе, завязывая шнурки на ботинках.

— Я дал слово. Собирай свои манатки и отчаливай, — словно почувствовав мое настроение, вдруг произнес он. — И не вздумай устраивать засады. В следующий раз все может обернуться для тебя гораздо серьезнее.

— В следующий раз я буду с тобой нежнее! — опять заржал бугай и тут же заткнулся под неодобрительным взглядом «босса», превратившись в неподвижного «истукана», кем он, по сути, и являлся.

Гордо, как и подобает настоящему егерю, я собрал в мешок рассыпанные по полу вещи. Закинув его за плечи, повернулся к дуболому:

— Оружие верни.

Он послушно, с молчаливого согласия старшего, снял автомат с плеча и протянул мне.

— Ты что, к войне готовишься? — спросил въедливый азиат, наблюдая за моими сборами.

Я игнорировал его вопрос, вместо этого напомнил запамятовавшему бугаю о пистолете.

— Пистолет тоже.

Тот с явным сожалением протянул мне ствол.

Когда все мои вещи были возвращены, а дорога к отступлению открыта (хотя я лично не считал это отступлением), я вышел из комнаты, бросив на прощание:

— До встречи!

— Лучше не надо. Доверься обонянию, егерь. Держи нос по ветру, — откликнулся он.

При этих словах опять что-то колыхнулось в голове и тут же погасло, как неожиданный порыв ветра, что заставил ударить в закрытый наглухо ставень сухую ветку давно умершего дерева. Я даже обернулся и переспросил, будто не расслышал напутствия наглого хлыща:

— Что?

— Иди-иди, — отмахнулся обыскивавший меня верзила; главарь наемников и вовсе не обратил внимания на мое последнее слово. Мною больше не интересовались, но что-то важное, тем не менее, произошло. Что именно, я еще не понимал.

Я пожал плечами и вышел из обшарпанной комнаты, нисколько при этом не сомневаясь, что наши дороги еще пересекутся, хоть мы преследовали одни и те же цели. Только вот средства были разные. Я был уверен, что следующая встреча, если она и состоится, будет последней.

Вопрос — кому повезет.

Спустившись вниз по лестнице, заметил, что третьего наемника нигде не было видно. Видимо, он затаился со снайперской винтовкой в руках, отслеживая потенциальные цели. По спине пробежал холодок, когда я отчетливо представил свой затылок в перекрестье оптического прицела. Хвала богу, если у парня все хорошо с психикой и нервами. В противном случае, его вряд ли строго накажут, разлетись моя голова по округе. При условии, что я не нужен им живым.

Но так как карту они все-таки не получили и вряд ли собирались искать ее по указанному мной адресу, то логично было предположить, что я крепко сижу «под колпаком». И для конспирации придется протопать несколько кварталов в обратную сторону и разыграть из себя уставшего искателя, решившего передохнуть пару дней перед возвращением к работе. Если у них поджимает время, то даю голову на отсечение, что к исходу дня интерес к моей персоне заметно ослабнет.

Мельком взглянув на могильный курган, под перешедшим в мелкую морось дождем побрел прочь. Кто-то, наверное, последовал за мной невидимой тенью. К гадалке не ходи. Наемники, в отличие от нас, егерей, всегда имеют в рукаве лишний козырь.

Стиль работы такой — исполнение задания любой ценой.

После короткого перерыва дождь снова не на шутку зарядил.

Пусть себе льет. Не сахарный, не растаю. Зато можно свободно передвигаться в любое время суток: солнце надежно скрыто за плотной пеленой туч, да и жара с пылью не мешают. Лафа, да и только. Еще бы избавиться от слежки, но это пока не в моих силах и интересах. Нужно показать, что я не имею больше никакого желания возвращаться в центр Древнего города. Иначе избавиться от «хвоста» не получится.

Чтобы потянуть время и немного улучшить материальное положение, я двинулся на юго-восток, где на пересечении нескольких дорог расположилась небольшая, но достаточно зажиточная община торговцев. Единственное место, где можно найти практически все. Пришлого народу там всегда предостаточно, и я легко смогу обменять или выгодно продать излишек патронов, боеприпасы к «калашникову» ходовой товар — с руками оторвут.

Больше всего я опасался, что встречу там кого-нибудь из своего егерского клана, но, немного поразмыслив, решил — в такой дождь у них и без меня достаточно забот. Даже если и наткнусь на патруль, сомневаюсь, что они сразу же отрекутся от меня, и, арестовав, передадут властям ГГО, словно матерого преступника. Вникнув в суть происходящего, надеюсь, они все поймут и помогут. Нас многое связывает. За годы службы стали почти что братьями. Но на душе все равно лежал увесистый, словно булыжник, груз неопределенной вины.