– Я не могу в одно и то же время произносить Заклинания Открытия, обороняться от стражников и сдерживать гнев Безымянных, – сказал Гед задумчиво. – Нужно поискать другой выход. Дверь в красной скале. Значит, Кессил уверена, что ее нельзя открыть изнутри?

– Уверена. Она дала мне однажды попробовать…

– Значит, ее не охраняют. Пошли!

Арха почти скатилась по каменным ступеням, которые дрожали и вибрировали, словно в глубине кто-то натягивал тетиву исполинского лука.

– Что это? Откуда дрожь?

– Идем, – сказал он так спокойно и уверенно, что Арха сразу повиновалась и решительно зашагала к жуткой пещере.

Не успела она войти в подземелье, как ужасающий груз слепой и злобной ненависти, тяжелый, как сама Земля, обрушился на ее разум. Она съежилась и во всю мощь своих легких закричала:

– Вот они! Вот они, здесь!

– Тогда пусть знают, что и мы здесь! – сказал Гед и белое сияние вырвалось из посоха и кончиков пальцев. Как волна на залитом солнцем берегу, разбилась она о тысячи алмазов на крыше Подземелья, и его стенах. Сквозь это пиршество света устремились мужчина и женщина к низкому входу в туннель, а тени бежали впереди них по сверкающим стенам, по белоснежным колоннам, по пустой раскрытой могиле. Пригнувшись, пробежали они по туннелю. Тенар впереди, Гед следом. Скалы скрежетали и колыхались под их ногами. Но с ними был ослепительный свет, и Тенар впервые увидела изнутри безжизненную поверхность двери в красной скале. Перекрывая голос разгневанной Земли, Гед произнес всего одно слово. Тенар опустилась на колени, и над ее плечом в запертую дверь ударил сияющий посох. Скала вспыхнула и разлетелась на куски.

Бледнело предрассветное небо. В необъятной вышине холодно сверкали несколько звезд.

Свежий ветер омыл пылающее лицо Тенар, глаза ее увидели звезды, но она не поднялась, продолжая стоять на четвереньках между небом и землей.

Гед, незнакомый и мрачный на фоне розовеющего неба, повернулся и взял Тенар за руку, чтобы помочь ей встать. Лицо его было черно и искажено, словно у демона. Она отпрянула от него и закричала чужим, пронзительным голосом, как будто во рту у нее двигался язык мертвеца:

– Нет! Нет! Не прикасайся ко мне! Оставь… Уходи!

Извиваясь, она поползла назад, в черный, безгубый рот Гробниц.

Стальные тиски пальцев Геда разжались, и он тихо произнес:

– Именем кольца, что носишь ты на руке, Тенар, приказываю тебе идти со мной!

Тенар увидела, как звездный свет отражается от серебряной поверхности Кольца. Не отрывая от него глаз, она встала, пошатываясь. Гед снова взял ее за руку и повел за собой. Сил, чтобы бежать, у нее не осталось… Они спускались по склону холма. Вдруг из черного рта посреди скал, уже далеко позади них, донесся долгий стон, исполненный ненависти и страдания. Вокруг начали падать камни. Земля дрожала. Они шли вперед и Тенар не отрывала взгляда от сияющего на ее запястье света далеких звезд.

Они спустились в сумрачную долину к западу от Места, пересекли ее и начали взбираться на противоположный склон.

Внезапно Гед остановился и вскрикнул:

– Смотри!

Тенар обернулась. Они уже поднялись по склону на один уровень с девятью исполинскими монолитами, которые стояли или лежали над пещерой, полной алмазов и могил. Стоящие камни начали двигаться. Вздрогнув, они медленно наклонились, словно мачты корабля в бушующем море. Один из них конвульсивно дернулся и, став на одно мгновение как будто выше, рухнул… На него с грохотом свалился еще один. Дальше за ними, черный на фоне желтоватого неба, заколыхался низкий купол Тронного Зала. Стены его как бы вздулись. Вся огромная масса камней и штукатурки поплыла, меняя свой облик, как глина в быстром ручье, начала заваливаться набок, и с оглушительным ревом рухнула во взметнувшемся фонтане обломков и пыли. Долина вздыбилась, вверх по склону побежала волна, и среди Монументов разверзлась гигантская трещина, зияя подземным мраком и извергая клубы серой, похожей на дым пыли. Камни, что еще стояли, повалились и были поглощены ею. Потом с грохотом, отразившемся, казалось, от самого неба, черные уста сомкнулись. По земле пробежала короткая дрожь, и все стихло.

Тенар перевела взгляд с раскинувшейся впереди ужасной картины разрушения на стоящего рядом с ней мужчину, чьего лица она еще ни разу не видела при дневном свете.

– Ты удержал его, – сказала она, – и после грохота, рева и плача Земли голос ее шелестом ветра в тростниках. – Ты удержал землетрясение, ты выстоял против гнева самой Тьмы.

– Нам нужно идти, – сказал Гед, отворачиваясь от восходящего солнца и разрушенных Гробниц.

– Я устал и замерз.

Он споткнулся, и Тенар взяла его за руку. Оба они еле передвигали ноги. Медленно, как пауки по стене, взбирались они по длинному-длинному склону холма, пока не добрались до его купающейся в рассвете и исчерченной тенями от стеблей шалфея вершины. Перед ними, далеко на западе, возвышались горы. Подножия их были пурпурными, склоны – золотыми. Глядя на них, Гед и Тенар замерли на мгновение, и пошли вниз по склону холма, оставив за спиной развалины Гробниц Атуана.

Тенар проснулась, усилием воли изгнав из затуманенного сознания кошмары, в которых она так долго странствовала по где-то, что плоть ее совсем иссохла и тонкие двойные кости предплечий слабо белели в темноте. Тенар открыла глаза, в них полился золотистый свет, и глубоко вдохнула пряные запах шалфея. Когда она окончательно проснулась, сладость бытия неторопливо наполнила ее и полилась через край… Она села, потянулась, расправила черный хитон и с наслаждением огляделась вокруг.

Был вечер. Солнце уже зашло за громоздящиеся на западе горы, но его последние лучи заполняли землю и небо: необъятное, чистейшее зимнее небо, необъятную пустынную золотистую землю с ее горами и широкими долинами. Ветер стих, в морозном воздухе царила первозданная тишина, ничто не двигалось. Листья на ближних кустиках шалфея висели серые и высохшие, крошечные стебельки пустынной травы щекотали ладони девушки. Невообразимое великолепие света вобрало в себя каждую веточку, каждый поникший листик и стебелек, холмы, горы и сам воздух.

Она посмотрела налево, и увидела человека, который лежал на земле пустыни, закутавшись в плащ и подложив руку под голову. Он крепко спал. Лицо мага во сне казалось упрямым, почти гневным, но левая рука его, расслабившись, упала на землю рядом с пушинкой, на которой еще сохранились свалявшийся клочок пуха и крохотные пики, призванные защищать потомство. Человек и крохотная пушинка, пушинка и спящий человек…

Он – Маг, чья власть сродни и равна власти Древних Сил Земли. Он беседовал с драконами и одним словом укротил землетрясение. И вот он спит на голой земле, а рядом с его рукой пристроилась отдохнуть крохотная пушинка. Непонятно… Жить, просто жить – это оказалось куда величественнее и удивительнее, чем Тенар могла себе представить. Льющееся с неба золото коснулось ее покрытых пылью волос, и на мгновение превратило в золотую искру ту самую пушинку.