— Черт. — не сдержавшись, выругалась я вслух.

Гон Смерти будет длиться неделю. Может, чуть больше. Потом он вернется.

Наверное, за это время мне действительно следовало исчезнуть.

— Черт бы тебя побрал. — выругалась я на телефон, пытаясь его включить. Кто-то толкнул меня в плечо, и я пошатнулась, оглянулась и увидела двух парней. Один из них, проходя мимо, поднес ладонь к лицу, поморщившись.

— Фу, дрянь. Пацан, чем от тебя несет?

— Тебе какое дело? — я грубо огрызнулась.

— Теперь и от меня воняет. Не стой посреди дороги, придурок, или дам в зубы.

— Пошел ты. — я показала ему средний палец. — Попробуй ударить меня, и сам все зубы нахрен потеряешь.

— Эй, оставь его. — вмешался в наш разговор второй. Он был чуть мельче первого и выглядел более прилично, словно примерный студент колледжа. — Сейчас налетишь на него, а ему на подмогу толпа придет. Пойдем.

Первый что-то пробормотал, выразительно плюнув на асфальт.

Когда они ушли, я осторожно подняла локоть и понюхала толстовку. Несло действительно ужасно. Это был ароматизатор из общественного туалета, которым я облилась, чтобы забить остатки запаха омеги. Эти парни, конечно, не альфы, но мне понравилось, что они почуяли эту вонь даже с такого расстояния.

Телефон включился с четвертого раза, и на него тут же упало сообщение от Лерсона: “Я недалеко от того кафе, где мы постоянно сидели”. Хорошо. До него было пять минут пешком от оживленного центра, в котором я находилась.

Я изначально планировала скрыться в центре на какое-то время, пока запах омеги не выветрится окончательно. Здесь много чем пахло, и было достаточно многолюдно, поэтому я была уверена, что даже если кто-то обратит внимание на незнакомый запах, то не успеет понять, кому он принадлежит.

Но была еще одна проблема, которая привела меня сюда. Джаянд. Когда я позвонила, чтобы узнать, что со стаей, его телефон поднял Лерсон и сказал, что Джаянд в больнице.

Зараза. Что они успели натворить?

Я нырнула в небольшой и узкий переулок, ведущий прямо к улице, где располагались кафе. Здесь не было фонарей, и только свет из окон еле-еле разгонял темноту, поэтому я даже не заметила того, как влетела в чью-то огромную фигуру.

— Твою мать… Лерсон! — выругалась я, поняв, что это чудовище в черно-красной ветровке передо мной — знакомый альфа.

— О, Нуб. — произнес он. Я нахмурилась. Запах альфы был сильнее, чем обычно и казался немного другим. Черт, и у него, что ли, приближается гон? Этого еще не хватало. — Ты слишком долго не появлялся, поэтому я пошел тебе навстречу, в центр. — Он какого-то черта сделал шаг ко мне и поставил ладонь на стену, преграждая мне путь. Его черно-красная крутка, распахнувшаяся на груди, оказалась прямо перед моим носом. Я медленно подняла на Лерсона взгляд.

— Что ты, черт побери, творишь? — хотя я сказала это твердо, сердце билось быстрее обычного от волнения. — Убери руку.

Лерсон — альфа, хоть и слабый. Не стоило обманываться его симпатичной и располагающей внешностью, потому что даже такой как он, учуяв мой запах, превратится в монстра. В прошлый раз я едва отбилась от него, несмотря на то, что его хорошо отметелили до этого. Черт побери, надеюсь, он не помнит? Иначе у меня сейчас проблемы.

— Чего? — Лерсон опустил на меня взгляд в ответ. Потом посмотрел на свою руку. — Что не так, Нуб? Вообще-то, у меня болит весь бок, поэтому, можно я так постою пару минут и мы отправимся обратно? Блядь, это больно, знаешь ли. Имей совесть.

Он небрежным жестом свободной рукой задрал футболку, показав мне пресс. В следующий момент мой взгляд остановился на бинтах, которые обхватывали часть живота и уходили выше, на грудь, и я нахмурилась.

— Это что?

— Это меня ножом ткнули. — Лерсон отпустил футболку, и она скользнула обратно, закрывая его живот. — Теперь ходить больно. Черт, это уже третий раз, ты в курсе? За последние пару недель я не успеваю поправиться, как меня тут же избивают. Ты можешь что-нибудь с этим сделать, а?

— Объясни, что произошло.

— Даже не знаю, с чего начать. — Альфа с усилием выпрямился, и впился в меня взглядом. — С того, что твой брат объявил всю твою стаю изгоями, может?

После его слов в груди появилось неприятное, режущее чувство. Словно в сердце словно впились десятки игл, пронзая его насквозь. Что… что он сказал?

— Повтори.

— Ничего не изменится, если я повторю. Ты все правильно услышал. После этого часть банды откололась. Кто-то из страха, а кто-то хотел выслужиться перед Помпеем. Именно на них мы с Джаяндом наткнулись, и они едва не убили нас. Джаянд сейчас в больнице и врачи говорят, что он вряд ли сможет ходить. Полное дерьмо. — Лерсон запустил руку в волосы, взъерошив их. — Я не умею рассказывать, но тут намного больше плохого произошло. Для всех это было шоком.

Что здесь творилось?…

Черт побери, это было слишком цинично даже для Помпея. Почему он так поступил?

Я была готова к тому, чтобы уйти предателем и изгоем, но делать таковыми всех людей, преданных мне — было как-то слишком. Подвергать их всех растерзанию.

Я присела на корточки, и схватилась за голову, пытаясь не сойти с ума.

Даже для мести это слишком жестоко. Помпей решил совершенно уничтожить меня? Уничтожить чувством вины за последствия моего ухода и обречь на проблемы людей, которые остались преданы мне?

Он всегда оставался для меня единственным человеком, в чьем сердце нашлось достаточно жалости и сочувствия к бездомному ребенку, выживающему на улице. Черт побери, что произошло с ним за восемь лет?

— Чертов ублюдок. — вырвалось у меня, а Лерсон неожиданно медленно опустился передо мной на корточки, подперев рукой подбородок.

— Послушай, Нуб, чем от тебя так несет? Я сейчас сдохну. Это твой альфа-запах? Почему он такой жуткий…

— Это то, что тебя серьезно сейчас интересует? — я вскинула голову, посмотрев на этого идиота. — Кто-то остался в банде?

— Чуть меньше половины. Сам понимаешь, некоторые присоединились к стае лишь потому, что рассчитывали потом попасть к твоему брату. Но все эти побеги и попытки подмазаться к нему жалкие трепыхания. Изгоями объявлены абсолютно все.

— Этот ублюдок ничего не передавал?

— Ты про своего брата? Не-а. Думаешь, он снизойдет до того, чтобы что-то передавать таким, как мы?

— Черт. — я выругалась и встала с корточек. В груди было по-прежнему больно. И в то же время я чувствовала ярость. Все это я хотела вернуть Помпею в эту же секунду. — Пойдем. — я опустила взгляд на Лерсона. Он по-прежнему сидел на корточках прямо перед моими ногами. — Эй, ты слышишь меня?