– Ну, вот теперь можешь использовать свой французский багаж, – несколько витиевато начала она готовить Ипполита к встрече с ресторатором. Зять с недоумением посмотрел на нее. Она пояснила: – Есть возможность поработать в качестве сомелье у одного дяденьки. Но должна предупредить тебя, что я его совсем не знаю, так же как не знаю, что такое хамон и хамонерия, которую он открывает. Вот сейчас пойдем и все выясним. Только не надевай свой дурацкий балахон, ну, тот серый свитер.

Парень слегка побледнел.

– Хамон – это подкопченное свиное мясо, национальное испанское блюдо.

– Ты пробовал?

– Угу, – ответил он уже из-за двери Алениной комнаты. Голос звучал глухо. Очевидно, он что-то натягивал через голову. Минутой позже Ипполит вышел. Он был одет в отличные темно-синие джинсы и голубой свитер, от которого его глаза казались еще голубее. – Пробовал, – продолжил он разговор, наблюдая за произведенным своим появлением эффектом. – Вкусно, только вина подбирать к нему трудно.

…Старинное здание, в котором расположилась хамонерия, находилось в центре города, на пересечении многих транспортных маршрутов. Поэтому добраться до него не составляло никакого труда. Уже это обстоятельство говорило о том, что человек, открывший «мясное» заведение, хорошо ориентировался в человеческой психологии.

Ипполит и Марина прошли через небольшой холл и оказались в ярко освещенном помещении, оформленном в стиле средневекового замка. На стенах – старинное оружие и доспехи, оленьи рога. Над деревянными столами и скамьями – люстры в виде свисающих лоз и кистей винограда. Марина представила, как все это будет выглядеть при вечернем освещении, и мысленно поаплодировала коллеге-дизайнеру.

Выяснив, кто они и зачем, администратор зала провел их через служебные помещения в кабинет предпринимателя. Марина впервые была в таком специфиче–ском для нее учреждении, и все ее удивляло. Спустившись из Средневековья на пару ступенек, они оказались в современном винном погребе с притушенным освещением и почти неслышным кондиционером. Вдоль стен на специальных полках от пола до потолка, каждая – в отдельной ячейке, покоились разной пузатости бутылки. Поскольку стены и пол были выложены темной керамической плиткой и причудливо отражали содержимое полок, то создавалось ощущение бездонно–сти этого винного царства.

«Вот ведь расстройство-то для алкоголиков», – без восторга подумала Марина, хотя призналась себе, что ее коллега-дизайнер потрудился на славу, чтобы удивить и поразить воображение посетителей. А надо полагать, в программе этого заведения было предусмотрено посещение погреба постоянными клиентами. И потом, судя по этикеткам на бутылках, алкоголикам здесь делать нечего.

Хозяин хамонерии встретил их на пороге небольшого кабинетика, оснащенного компьютером, факсом и высоким стеллажом для папок с документами. Совершенным диссонансом в этом сугубо деловом – до аскетизма – помещении смотрелась дорогая гитара позади письменного стола. После «винного погреба» Марина не стала удивляться. Евгений Борисович, мужчина невысокого роста, лет шестидесяти, с маленькими проницательными глазками и губками бантиком, со стрижкой ежиком и легкой сединой на висках, в жилете серо-стального цвета от костюма-тройки больше походил на технаря, чем на ресторатора. Впрочем, Марина сказала себе, что, поскольку совершенно не знает этого мира, ей трудно судить, как выглядят его представители и на кого должны быть похожи. «Интересно все-таки, что у него за речь. Иногда о происхождении начального капитала красноречивее всего говорит не внешний вид бизнесмена, а его лексика». И она вспомнила своего недавнего заказчика-немтыря. Ей было интересно, как чувствует себя Ипполит в такой обстановке, и она украдкой наблюдала за ним во время их маленького «путешествия». Похоже, что в отличие от тещи зять уже бывал на подобных экскурсиях.

Речь Евгения Борисовича походила на размеренно текущую реку. Он поведал, что до недавнего времени занимался только торговлей, но на одной из выставок познакомился с представителями испанской фирмы, производящей национальное деликатесное мясо – хамон. В России они еще только начинают разведывать рынки сбыта. Ему предложили выгодные условия сотрудничества, так как он будет пионером в прериях российского бизнеса. Испанцы обеспечивают его рекламными материалами, информационной поддержкой и консультациями. Они уже вложили кругленькую сумму в реконструкцию и оформление этого помещения. Параллельно с мясной продукцией российский предприниматель должен знакомить россиян и с испан–скими марочными винами. Его задача – привлекать приличную публику в свое заведение и пропагандировать испанских производителей. Если дела пойдут успешно, он сможет открыть такие хамонерии в нескольких районах города. На данный момент у него нет специалиста, который бы разбирался в винах настолько, что мог бы общаться и консультироваться с испанцами на профессиональном уровне. Если молодой человек ему подойдет, то к работе можно приступать хоть завтра. Недостатка в посетителях, интересующихся экзотикой, нет.

– Ну что? Пойдем? – завершил он свою речь во–просом, обратившись к Ипполиту.

– Куда? – спросила Марина.

– Пойдемте, – ответил Ипполит.

– Вы тут посидите, журнальчики полистайте, а мы с молодым человеком пойдем в зал, побеседуем, – сказал Евгений Борисович и увел зятя с собой.

…Марина уже пролистала все журналы, стопками и россыпью лежавшие на огромном письменном столе Евгения Борисовича, и решила, что он просто иезуит. Оставлять гостя наедине с фотографиями умопомрачительного съестного, не предложив даже чашечку кофе, – это что-то вроде пыточного испанского сапога. Изучение содержимого журналов на испанском языке вызвало у нее прилив такого голода, что она уже собралась идти на поиски запропавших мужчин, чтобы побыстрее распрощаться и забежать в ближайшее кафе поесть сосисок, раз хамоном не угощают. Мужчины вернулись через полчаса. Судя по виду молодого и взрослого лиц, оба были довольны произведенным друг на друга впечатлением.

– Ну-с, Марина… – начал было говорить и запнулся ресторатор.

– Петровна.

– Да, Марина Петровна, ваш сын…

– Зять, – перебила она.

Он поднял бровь и продолжал:

– Ваш зять вполне удовлетворительно разбирается в винах, умеет говорить, что редкость для молодых людей его возраста. Я предлагаю ему 300 долларов для начала и проценты от выручки с каждой проданной бутылки, поскольку в его функции будет входить не только обсуждение качеств вина, но и его предложение по винной карте. Молодой человек согласен. А вы не против?

Нет, она не была против. Надо полагать, аудиенция закончена и они могут откланяться.

– Я рада, что вам удалось договориться. Приятно было познакомиться с вами.

– Всего хорошего, – почти что щелкнул каблуками Евгений Борисович и проводил до порога кабинетика, передав на руки подошедшему администратору. «Все-таки везде нужен глаз да глаз. Вдруг, проходя через винный зал, соискатели какую-нибудь бутылку и стибрят?» – ехидно прокомментировала про себя Марина действия бизнесмена.