– Твою мать, ну как же так? – озлобленно хлопнул рукой по борту Юра. – Как? – И на меня смотрит. Не найти сейчас ответа. Нет его…

Бах!

На нашем пути вырос столб земли и огня.

Бах! Бах! Тра-та-та!

Земля вокруг вскипела и взметнулась вверх.

– СВОРАЧИВАЙ! – заорал кто-то из наших. Страх исказил голос так, что узнать его не удалось. Увидеть же лица кричащего мне не удалось – машину затрясло от близких взрывов, да так, что все вповалку рухнули на дно десантного отделения. Меня придавило сверху чьим-то нелегким телом, и я, распростершись, смотрел в небо, с ужасом моля Господа Бога о спасении себя и всех окружающих меня людей… Все запрыгало, задрожало сильнее после резкого виража. Каска на голове неприятно завибрировала от соприкосновения с полом. И каждая кочка ударом отдавалась в больно упершемся в бок подсумке с магазинами. Если так прыгаем, значит, мы соскочили с дороги и едем по полю, почти у самой опушки леса. Откуда про опушку знаю, если еще со дна не поднялся? Да изредка вверху мелькают ветви.

Бах!

– Shi-i-i-it! Damn! – Коли водитель ругается – значит, дела становятся хуже. Пора вставать!

Вж-ж-жу-у-у-у!

Ого! Краснозвездный штурмовик! Прямо над нами прошел. А за ним и второй. Уж за атакой штурмовиков мы все ринулись наблюдать. Ну как ринулись, кое-как расползлись в стороны в прыгающей на ходу машине, уцепились за борта и лезем наверх смотреть, что же два штурмовика сделают…

А самолеты уже на крыло легли – и вот-вот пойдут обратным курсом, но уже в атаку…

– Командир, нас не побьют заодно с ними? – Юрец тычет пальцем в ползущие по полю 7ТР. – У нас никакого обозначения нету…

– Нужен сигнал ракетами. Зеленый, красный, зеленый. Как оговаривалось в лагере, – спокойно так, вежливо напомнил Сиротинин. А в глазах у него есть страх. Не из-за врага, а из-за мысли об опасности от своих же летчиков. Чего же я торможу тогда? Блин! Ракетницу! В руки! Быстро! Где зеленая ракета? Зачем мне осколочная граната? Ракету мне! Во-о-от! В ствол ее и в небо.

Пуф! Зеленый огонек взвился ввысь. Следующую в ствол… А штурмовики уже снижаются, вот-вот над полем пойдут. Черт, как же трясет машину… Та-а-ак, получилось!

Бумф! Красная звездочка ушла вдогонку за зеленой. И еще один выстрел… Где он? Где?! Неужели в сумке нету еще одной зеленой ракеты? Ну же! Вот она!

– Скорее, командир, скорее! – Юра завороженно следит за полетом штурмовиков, но меня поторапливает: – Ну, дава-а-а-ай! Штурмовики уже прут сюда… А-А-А-А-А!

Фуш-ш! Надеюсь, летуны поймут, кто и откуда подавал сигнал. Неприятно будет умереть от рук своих же…

Говорят, своей пули или снаряда не услышишь. Они просто р-р-раз – и убьют тебя. Даже не заметишь. Из этого вытекает, что все слышимое – тебе не грозит. В какой-то мере, конечно. Но скажу честно, от такого осознания не легче. Вот сейчас, например, штурмовики вышли на цель – танки в поле, – и как давай эрэсами долбать… Матерь Божья, забери меня к себе! Клянусь, теперь тайна боязни фашистами «катюш» мне абсолютно ясна! Хотя нет… От «сталинского органа» еще страшнее – его не видно, а ракет еще больше падает. Оба штурмовика дали залп по десять эрэсов – и поле обратилось в филиал ада.

– Ах-ха-ха-ха! Стотридцатидвухмиллиметровыми долбают. Как в кинохронике. Красотища! – Горбунов с диким выражением лица ликовал, глядя на пылающие, разваленные взрывами танки врага. – Как пошли, а? Как пошли!

– Пригнись. Нефиг башку подставлять! – угомонил разгорячившегося милиционера Сергей. – Сейчас они вернутся и еще из пушек добавят…

Точно, прав брат. Вон они над кромкой леса видны, опять в разворот легли. А вообще откуда они взялись-то? Неужели из Лавстык вызвали?

– Look, sir! – Джампер трясет меня за плечо и тычет пальцем куда-то на запад. Ах, ты же гадский поворот в никуда… Фоккеры. Десять штук… Мама моя родная, что же сейчас будет… – Oh my God… Oh my God…[35]

Даже Хорнер сбросил скорость и откинул бронещитки на окнах, чтобы посмотреть. Все равно по полю на нас никто не наступает – некому просто. Поэтому мы чуточку притормозили, уставившись в небо…

Строй немецких самолетов распался, фрицы тремя парами пошли в лоб, а еще две заложили большой вираж и на максимальной скорости начали облет поля боя… Штурмовики, уже занявшие атакующие позиции, внезапно вышли из пологого пикирования и пошли, не отворачивая, подобно танкам, на шестерку истребителей. Две тяжелые машины, быстро набирая скорость, встали уступом. Истребители врага не преминули тут же перестроиться в большую стрелу…

Миг тишины – так долго и так тяжело. Все замолчало, а может, мы перестали слышать отвлекающие от боя звуки. Два бронированных рыцаря уверенно шли навстречу своре бешеных псов, еще миг, и… Грянул гром. Штурмовики одновременно окутались пламенем. Нет, они не загорелись, они открыли огонь! Все в бэтээре вздрогнули от того небесного рокота, что раздался в вышине. Самолеты были явно не пулеметными – так грохотали пушки! Ударив из всех стволов, штурмовики повергли атакующих в ужас. Два фоккера, попавших под струи огня и металла, разлетелись на мелкие куски. Мы взревели от восторга и счастья:

– Ура-а-а-а! Die bastards![36]Валите их! Ура-а-а-а-а!

Но уцелевшие псы метнулись прочь из зоны поражения и тут же развернулись к цели, заходя с бортов. В лоб рыцаря не пробить – слишком прочен щит, – а сбоку броня мягче… Еще и с тылу приближалась вторая группа.

А штурмовики уверенно продолжали идти вперед, словно не замечали опасности. Враг уже выстроился для удара.

– Чего же они не маневрируют? – огорченно воскликнул Сиротинин, невольно взмахнув рукой, словно пытаясь показать, как надо уходить от преследования…

– Машины тяжелые, не смогут они резко отвернуть… – скрипя зубами, пробубнил Юра.

Но нет! Ошибся мой друг. Как только первая пара истребителей сблизилась с целями и открыла огонь, два краснозвездных самолета резко, удивительно легко и быстро разошлись в разные стороны. Из кабин стрелков к преследователям потянулись длинные строчки трассирующих пуль. Вот одна очередь пересекла фоккер, затем еще одна.

– Крыло! Смотрите! – У одного из фоккеров, близко подошедших к штурмовикам, медленно сгибалось крыло. Машина потихоньку пошла вниз, заваливаясь на поврежденное крыло. Хрясь! Хлипким лепестком крыло оторвалось от корпуса, и самолет моментально закрутился, сваливаясь в штопор. – Еще один!

– Их еще семь! Где же наши истребители? Где они? Им ведь так нужна помощь! – озлобленно стучал по борту бэтээра Горбунов.

Но помощи нет, рыцари сражаются сами. И отважные воины продолжают сражение! А враг уже опасается атаковать. В борт зайти не удается – штурмовики резко сбрасывают скорость и делают «ножницы», уходят с линии огня, все время прикрывают друг друга с боков. А если кто садится на хвост – тут же получает от бортстрелка. Так, глядишь, испугается враг, отступит… Но вот один фоккер достает тяжелую машину, а затем и второй, и третий… А штурмовик продолжает лететь, не замечая ударов. Броня крепка!..