В то время как все покорно расступились, мистер Эйплбаум остался стоять на месте, пригрозив в шутку, что не сдвинется, пока она не пообещает ему следующий танец. Мэри согласилась, тут же отметив, что при его росте он чересчур уж худосочный, особенно если сравнивать с широкоплечим Таем.

Мистер Фостер повел ее танцевать, но она успела услышать, как миссис Виллоуби произнесла, обращаясь к миссис Пиблз:

— Она хороша, Элис. Настоящий бриллиант.

— Да, отменной огранки, — согласилась миссис Пиблз. Мэри понравилась всем. Ею любовались. Как давно она не была королевой бала! Они танцевали рил[13]— один из ее любимейших танцев. Хотя мистер Фостер был не лучшим танцором, она не обращала на это внимания, полностью растворившись в музыке и чудесной легкости. Она наконец обрела то, что, как ей казалось, было утрачено навсегда. Кружась в танце, она смеялась от переполнявшего ее счастья и радости жизни.

Стоя в углу, Тай наблюдал за их парой: Мэри рядом с каким-то прыщавым юнцом, при взгляде на сутулые плечи и тонкие ноги которого невольно возникал вопрос, как можно вообще дарить ему улыбки или даже просто стоять рядом с ним.

— Вот вы где, Тай. А я ищу вас повсюду, — окликнула его Джейн.

— Там, где я стоял, стало слишком тесно, — ответил он, подразумевая столпотворение вокруг Мэри.

— Она пользуется успехом, не так ли? — мягко сказала Джейн.

Это были совсем не те слова, которые хотелось ему услышать. Ему не нравилось смотреть на толпу мужчин, которые без дела толкались на паркете, наперебой пытаясь пригласить Мэри на следующий танец. Хотя он их понимал. Сегодня вечером Мэри была не просто красива. Она была ослепительна! Он вспомнил, как однажды позвал ее на танцы в Лифорд Медоуз и первый раз в жизни увидел, как ее глаза сияли от счастья. С тех пор он больше никогда не видел, чтобы она так сияла. Разве что сегодня…

— Пригласите меня на танец. — Джейн взяла его под руку.

Тай отстранился.

— Не стоит.

Он посмотрел поверх ее головы туда, где преисполненная надменности миссис Виллоуби беседовала с друзьями, сообщая им, видимо, новые небылицы, чтобы только подороже продать Мэри.

— Я определенно чувствую себя непрошеным гостем.

Джейн сжала его руку.

— Сожалею, что миссис Виллоуби была груба с вами.

Он взглянул на нее.

— Мне не нравится Лондон. Я могу быть уважаемым человеком в Лифорд Медоуз, но в Лондоне это определяют только туфли, сюртук и холеный вид. Тогда как сам человек здесь никого не интересует.

— Давайте потанцуем, — настаивала Джейн. — Вам сразу станет веселее.

Тай не сдвинулся с места. Он скорее бы сунул руку в горящие угли, чем пустился в пляс среди этой публики. Началась вторая фигура танца. Все принялись энергично притопывать. Тай помрачнел еще больше. И тут Мэри, выглянув из-за плеча своего кавалера — высокого господина из Министерства обороны, — посмотрела прямо на него и злорадно усмехнулась. Вот паршивка! Неужели она думает, что ей уже удалось победить? Ну уж нет!

Тай схватил Джейн за руку:

— Пойдемте, я передумал.

— Но фигура еще не завершена, — смутилась она.

— Мы будем танцевать прямо сейчас, — заявил он тоном, не терпящим возражений, и быстро увлек за собой Джейн, пристроившись к цепочке танцующих.

Их встретили неодобрительными взглядами, но Таю было все равно. Он пустился в пляс. Когда музыка смолкла, он пригласил новую партнершу — она и глазом не успела моргнуть, как закружилась в танце. В итоге он танцевал с мисс Борд, мисс Истерлинг, мисс Рисс, не говоря уже о каждой вдовствующей даме, включая миссис Пиблз. Он разошелся не на шутку и успел заметить, что не все дамы страдают снобизмом подобно миссис Виллоуби. Возможно, Мэри и произвела фурор, но и он оказался кое на что способен.

Тай решил полностью игнорировать Мэри, хотя это было чертовски сложно, учитывая, что он не спускал с нее глаз. Он заметил, что раз или два она тоже искала его взглядом, перед тем как начать звонко смеяться шуткам своих кавалеров, словно они были вершиной остроумия. Наконец, как только позволили правила приличия, Тай вознамерился сразу же завершить этот ужасный вечер и подошел к Джейн:

— Нам пора.

— Я готова, но не знаю, как Мэри.

— Мы уезжаем, — настойчиво повторил он.

Экипаж уже ждал. Мэри и миссис Пиблз пришлось чуть не волоком волочь, и без помощи Джейн он бы определенно не управился. Мистер Фостер вышел проводить их, и Тай с особым удовольствием захлопнул дверцу кареты прямо перед его румяным лицом.

— Признайся, это был самый чудесный вечер в твоей жизни, — обратилась Джейн к Мэри.

— Да, — прошептала Мэри с легким удивлением, — самый чудесный.

Джейн обняла ее.

— Я так давно хотела этого. Так хотела, чтобы у тебя был такой вечер.

Ее слова словно сняли груз с плеч Тая. Он почти устыдился своего показушного донжуанства.

Дамы принялись обсуждать бал, вспоминая самые смешные и пикантные моменты. Тай, слушая их, тоже не мог сдержать улыбку. Они и не заметили, как добрались до дома. Миссис Пиблз тотчас дала Таю понять, что в его присутствии больше нет необходимости, и увела прочь Мэри, которая даже не оглянулась.

Джейн медлила.

— Она добилась успеха.

— Угу.

— И вы тоже, — добавила она. В ответ на его пристальный взгляд она продолжила: — Будет вам, Тай. Вы же знаете, что женщины весьма благосклонны к вам. Кажется, к концу вечера даже миссис Виллоуби была в восхищении.

Он пожал плечами. Ему нечего было сказать на этот счет.

— Мэри тоже заметила, насколько вы популярны…

О, это была приятная новость. Еще одна маленькая победа, которая не позволит Мэри Гейтс слишком высоко задирать свой нос. Но, конечно, ничего подобного вслух он не сказал.

— Спасибо вам, — произнесла Джейн мягким, тихим голосом.

— За что?

— Мэри рассказала, что случилось перед балом. Во время бала нам удалось поговорить в дамской комнате. Она сказала, что удрала бы, если бы вы вовремя не вмешались.

Тай был удивлен, что Мэри созналась. Джейн встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Вы настоящий друг, Тай, и благородный человек. Даже после того, как Гейтсы всю жизнь искали поводы для войны с вами, вы сумели простить нас и спасли сестру. Ведь вы могли позволить сбежать ей, и тогда лошадь наверняка стала бы вашей.

Она направилась к двери. Тай остановил ее: