– А ты?

– Я тоже, но, когда мне очень плохо, я иду в боевую комнату, плаваю там один, и безумие выходит из меня, оно впитывается в стены и остается там, пока не начинается сражение и маленькие мальчики не выгоняют его из убежища, колотясь во все стены подряд.

Эндер улыбнулся.

– Ты тоже сойдешь с ума, – сказал Динк. – Ладно, пошли есть.

– А вдруг ты можешь быть командиром и не спятить окончательно? Возможно, то, что ты знаешь о своем безумии, не даст ему захватить тебя?

– Я не позволю этим ублюдкам вести меня, как марионетку, Эндер. Ты тоже у них на примете, и они не собираются обходиться с тобой по-доброму. Посмотри, что они делали с тобой до сих пор.

– Они просто повышали меня.

– И это сделало твою жизнь легкой и приятной, не правда ли?

Эндер рассмеялся и покачал головой.

– Наверное, ты прав.

– Они думают, что ты у них в кармане. Не поддавайся.

– Но я за этим и пришел сюда, – ответил Эндер – Чтобы они взяли меня и превратили в орудие. Чтобы спасти мир.

– Ты что, веришь в это?

– Во что?

– В жукеров. В угрозу. В спасение мира. Слушай, Эндер, если бы жукеры собирались вернуться и сделать нас, они бы уже были здесь. Они не придут. Мы разбили их, и они оставили нас в покое.

– Но видео…

– Пленки, оставшиеся от Первого и Второго Нашествий? Твой дед еще не родился, когда Мэйзер Ракхейм прогнал их. Если ты будешь смотреть внимательно, то поймешь, что все это – фальшивка. Нет никакой войны, они просто морочат нам голову.

– Но почему?

– Люди боятся жукеров и уповают на Международный флот, некоторые отдельные страны сохраняют Гегемонию на планете. Смотри, смотри видео, Эндер. Люди скоро раскусят эту игру, и тогда начнется гражданская война против войны. Именно она, а никакие не жукеры угрожает человечеству. И в этой войне, если она начнется, мы с тобой окажемся по разные стороны. Потому, что ты – американец, как наши дорогие учителя. А я – нет.

Они пошли в столовую и за обедом говорили совсем о другом. Но Эндер все время думал о словах Динка. Боевая школа была так изолирована, игра занимала такое место в мыслях ребят, что Эндер просто забыл о существовании внешнего мира. Испанская честь. Гражданская война. Политика. Боевая школа на самом деле очень мала, не так ли?

Но Эндер не согласился с выводами Динка. Жукеры были настоящими, а угроза реальной. Международный флот контролировал многое, но никак не видеоновости и компьютерные сети. Нет. Во всяком случае, не в той стране, где родился Эндер. На родине Динка, в Нидерландах, после трех поколений русской Гегемонии – может быть. Но в Америке невозможно лгать так долго. Значит, это правда.

Он верил, но зерно сомнения было посеяно в его душе, осталось там и проросло, изменив все. Оно заставило Эндера оценивать намерения людей, а не их слова. Оно сделало его мудрее.

На вечернюю тренировку пришло очень мало ребят. Вполовину меньше, чем на прошлую.

– Где Бернард? – спросил Эндер.

Алаи улыбнулся. Шен закрыл глаза и принял мечтательный вид.

– Ты что, не слыхал? – спросил парнишка из группы, прибывшей несколько позже Эндера – Прошел слух, что те, кто ходит на твои занятия, могут поставить крест на своей карьере. Что ни в одной армии они ничего не добьются. Что командирам не нужны солдаты, испорченные твоими методами тренировки. Ты действительно не знал?

Эндер кивнул.

– Только мои жалкие мозги думают, – продолжил тот же мальчишка, – что, если я стану хорошим солдатом, любой командир, хоть чего-то стоящий, возьмет меня с радостью, правда?

– Да, – твердо ответил Эндер.

И они начали работать. Через полчаса, когда они принялись отрабатывать маневры с использованием замерзших тел других солдат, в боевую комнату вошли несколько командиров в комбинезонах разного цвета и демонстративно стали записывать имена тренировавшихся.

– Эй! – прокричал Алаи. – Вы уверены, что записали мое имя правильно?

На следующий вечер ребят оказалось еще меньше. Эндер уже знал, что происходит. Ему рассказали, что младших сбивают с ног в душе, что произошло несколько очень неприятных «несчастных случаев» в столовой и даже в игровой, что старшие ребята взламывают примитивную школьную систему защиты и переворачивают вверх дном файлы непослушных.

– Сегодня тренировки не будет, – сказал Эндер.

– Черта с два, – возразил Алаи.

– Давай подождем пару дней. Я не хочу, чтобы малыши страдали из-за этой ерунды.

– Если мы уступим хотя бы один вечер, они решат, что этот способ работает, и станут применять его всегда. Это как если бы ты уступил Бернарду в те времена, когда он вел себя как свинья.

– Кроме того, – добавил Шен, – мы не боимся, нам плевать. Ты должен продолжать хотя бы ради нас. Нам нужны эти тренировки, так что – вперед.

Эндер вспомнил слова Динка Микера. Игра была такой ерундой по сравнению со всем остальным миром. Почему человек должен отдавать каждый вечер этим дурацким сражениям?

– В такой обстановке мы много не наработаем, – сказал он и повернулся, чтобы уйти.

Алаи остановил его.

– Они что, принялись и за тебя? Толкают тебя в душе? Тыкают тебя головой в унитаз? Кто-то приставлял тебе к заднице пистолет?

– Нет, – ответил Эндер.

– Ты все еще мой друг? – уже спокойнее спросил Алаи.

– Да.

– Тогда я тоже твой друг, Эндер. И я остаюсь, чтобы заниматься.

Старшие ребята пришли снова, но теперь среди них почти не было командиров. В основном – солдаты разных армий. Эндер узнал зелено-коричневые комбинезоны Саламандр. Пришли даже несколько Крыс. Они не записывали имена, а кричали, издевались, передразнивали каждое движение, насмехаясь над попытками новичков осваивать сложные маневры. Некоторые ребята начали вскипать.

– Слушайте их внимательно, – обратился Эндер к своим ученикам. – Запоминайте слова. Если когда-нибудь понадобится вывести противника из равновесия, это здорово пригодится. Ярость заставляет делать глупости. Но нас-то ничем не проймешь.

Шен всем сердцем принял эту идею и заставил четверых малышей после каждого подкола со стороны зрителей громко повторять слова пять или шесть раз. Когда они начали распевать ругательства, как ясельные дразнилки, несколько старших мальчиков полезли в драку.

Костюмы, приспособленные для сражений, где обе стороны использовали в качестве оружия безобидный свет, плохо защищали от ударов и сильно замедляли движения. Половина младших была заморожена и не могла сражаться, но жесткость их костюмов могла оказаться полезной. Эндер быстро приказал своим собраться в углу комнаты. Большие мальчики стали смеяться еще сильнее, а некоторые из тех, кто стоял у двери, присоединились к нападавшим, видя, что противник запуган.