обстановка не та. Предлагаю доехать до кафе. Закажем чай. И посмотрим, согласна?

Машинально кивнула. Я на все согласна, лишь бы чуть-чуть оттянуть момент, этот конверт грудь мне жжет, кажется, там не просто бумажка с печатями, а мой приговор.

Вместе вышли на улицу. И Робб, без приглашения, двинулся к моей машине. Я вопросительно изогнула бровь.

— Я хорошо к тебе отношусь, Даша, — сказал он мягко. — Но я несколько лет был женат на твоей сестре, которая мне свидетельство о смерти Леона показывала. Поэтому я теперь осторожен. Не принимай на свой счет. Едем?

Замерла на секунду. Могу ли я отказать? К черту его послать. Нет, не могу — ведь я сама обо всем рассказала Роббу. И он вправе требовать, чтобы я показала ему документы.

Села за руль, мы покатили по улице, дождь прекратился, но прохожих почти нет, все попрятались. Безучастно кивнула, когда Робб показал на какую-то кофейню и свернула туда.

Когда разместились за столиком — Робб сразу заказал чай.

— Тебе надо согреться, — сказал он, оглядывая меня. Я и сама не знаю, от чего дрожу больше — от холода или от нервов.

Негромко играет музыка. Посетителей в это время дня мало. Мы сидим у окна, я смотрю на улицу, на деревья и ветки, что гнутся от ветра и думаю про конверт, лежащий в сумке.

— Прежде, чем мы его вскроем, — прочитал мои мысли Робб. — Хочу тебя успокоить. Если окажется, что Илья — это Леон, я не собираюсь сегодня же увозить его из страны.

— Сегодня и не получится, — мрачно хмыкнула. — У Ильи есть документы, и я его мама.

— Приемная, — напомнил Робб. И выругался на своем. — Даша, извини, я просто волнуюсь. Ну что? Давай покончим с этим?

— Да-а-а, — потянулась к замочку на сумке и закусила губу. — Нет. Мне отлучиться нужно. В дамскую комнату на пять минут.

Робб откинулся на стуле, но промолчал. Проводил меня внимательным взглядом. Свернула к туалетам. Склонилась над раковиной и поплескала воды в лицо. Посмотрела на сумку, что пристроилась на тумбе.

Сейчас открою и посмотрю, без него — мелькнула мысль, которую я тут же задавила. Не в туалете же, что это за дурость. Но все же, неужели я не имею права узнать результаты в одиночестве, это я заказала анализ и по-честному сказала об этом Роббу, с его стороны подло поступать так со мной и что-то требовать. Я не собиралась скрывать…

Но посмотрю одна.

Решительно подхватила сумку и вышла из туалета. Заглянула в зал и нашла взглядом Робба — сидит за нашим столиком и нервно постукивает пальцами по колену, обтянутому дорогими брюками.

Чего Вите не хватало, зачем она изменила мужу с Данилом? Или это случилось до того, как Вита вышла за Робба?

— Есть у вас запасной выход? — поймала за руку пробегающего мимо официанта.

— Только для персонала.

— Мне очень нужно пройти. Меня в зале ждут, я туда не хочу возвращаться.

Официант растерянно на меня уставился. Наверное, у меня вид отчаянной, ненормальной, которая скандал сейчас здесь поднимет до потолка, если ее не выпустят.

— Идемте, — сдался парень и свернул по коридору к служебному выходу. Толкнул железную дверь, ведущую во внутренний двор. И спохватился. — А вы по чеку оплатили?

Юркнула в открытую дверь. Застучала каблуками по мокрому асфальту, вышла из-за угла к своей машине и дрожащими руками распахнула дверцу. Отъезжала от кафе, глаз не сводя со входа, не дай бог, на пороге покажется Робб — я со стыда сгорю.

Он не появился, я свернула во дворы. Остановила машину под раскидистым дубом, схватила сумку. Резким движением разорвала конверт и вытряхнула на колени заключение. Впилась в него глазами.

Пять минут. Я читала и перечитывала, пока до меня не дошло.

Отцовство Данила почти стопроцентное. Мое с Ильей тоже. По этому документу — я его родная мать. Карты вскрыты. Данил мерзавец, это его сын. Был.

Потому, что Илью я ему не отдам.

Глава 27

— Дура! Дура, дура, дура… — шептала на репите, крепко сжимая руль.

Какая же я дура!

Своими ушами слышала разговор мужа и Виты. И её «тонкие» намёки не прошли мимо меня. Всё замечала, всё знала, результаты теста не должны были оказаться ударом для меня…

Но оказались.

Я так на чудо надеялась! Так сильно надеялась на чудо, и на Данила. Что он не предавал меня, не изменял с моей же сестрой… Боже, как это гадко, что он именно с Витой был!

— Дура, — расхохоталась, плача.

Дура и есть. Надеялась, чтоб меня… А Данил сразу понял, что меня можно обманывать, не стесняясь. Я себя умной считала, удивлялась что муж вдруг решил так нагло меня убеждать, что слух меня подвёл. А кем еще Данил должен был меня считать? Изменял — я не видела; ребёнка на стороне сделал — я не почувствовала; привёл его в наш дом — я всё как должное приняла. Логично, что меня можно и дальше дурить, почему нет, если я так слепо доверяла?!

Еду. Плачу. Смеюсь.

Как это невообразимо жестоко! За что они так со мной? Ладно, черт с ней, с Витой, она никогда не была порядочной. Но Данил? Просто за что?

— Ненавижу, — просипела, опустила взгляд на сидение, там мобильный, на него идут звонки.

Робб. А я сбежала. Представила, что мне нужно вернуться за столик, и объявить этому мужчине что Илья — это Леон, и… просто не смогла.

Я не смогла, а он звонит. Уже седьмой раз.

— Хватит! — выкрикнула зло, но пошел восьмой подряд вызов от Робба.

Я как раз притормозила у садика Ильи.

Девятый звонок. Боже, Робб, прошу тебя, хватит!

Десятый… я просто сволочь.

— Да, — ответила по-русски, и тут же исправилась: — Алло.

— Даша…

— Робб, прости, я… мне срочно пришлось уехать. Случилось… — а что же у меня случилось, кроме истерики? Я плохая актриса. — У меня случилось… я…

— Ты посмотрела результаты, потому меня и бросила одного, — перебил мой невнятный лепет Робб. — Каковы результаты теста?

— Я не открывала, — всхлипнула я.

— Открывала. Испугалась и уехала. И я почти на сто процентов уверен что знаю, что показал тест.

Нет. Не хочу сейчас это слышать. Не-хо-чу!

— Робб, я… я пока не готова узнать результат. Дай мне немного времени. Очень тебя прошу. Я приеду к тебе, мы вместе вскроем конверт, только не сейчас. Я… я умоляю, — не выдержала, разрыдалась в голос.

Я не готова пока признать что не только я