Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне тяжело, очень тяжело решиться на эту встречу. Я не верю в счастливый финал для нас двоих. Где-то в суете дней, в бесконечных ошибках и непониманиях мы что-то упустили и безвозвратно отдалились друг от друга. И это теперь не исправить.
— Он спрашивает о тебе, — виновато рассказывает Артем. — А я вру. Выдумываю, что все хорошо. И да, говорю о том, что визитов пока лучше избежать. Вер, но так же нельзя делать бесконечно. Однажды вам придется поговорить.
Лучше бы это «однажды» наступило как можно более нескоро. Когда я буду готова. Если буду вообще, конечно.
Я о многом передумала за это время. Вспоминала, как мы были счастливы вначале, когда только поженились. Как сильно любила его. До сладкого замирания в груди, до тех самых «бабочек», которые порхают в животе и наполняют все тело волшебным трепетом.
Но всему свое время, так же? Наше, выходит, закончилось. И что толку цепляться за обломки некогда прочных отношений? Зачем продлевать агонию? Финал же все равно один.
— На днях Макса переводят в обычную палату, — продолжает Максим. — Если ты планируешь и дальше избегать встреч, это будет уже подозрительно.
Я грустно улыбаюсь: понял, значит. Догадался обо всем. Что ж, ничего удивительно, он умный мужик, да и знает нас давно. Хорошо хоть с ним не надо выкручиваться и юлить.
— Помоги мне. Пожалуйста, — знаю, что не имею права просить о таком, но что остается? — Ты же можешь, Артем, он тебе поверит.
— Предлагаешь мне врать лучшему другу? — Ерохин снова возмущается и выглядит почти злым. Я его понимаю. Сама бы ни за что на такое не пошла. — Вер, это безумие.
Не знаю, правда ли он настроен переубедить меня, или просто пытается успокоить собственную совесть. Но это мало что меняет. Я все решила. Других вариантов не существует. К сожалению.
— Наши отношения исчерпали себя, понимаешь? И если раньше мы могли оставаться вместе ради ребенка, то теперь и его нет. Нас ничего больше не связывает… кроме прошлого, о котором больно вспоминать. Ты действительно думаешь, что ему чем-то поможет правда? Будет легче, если узнает, кто именно стал донором? А может, он возненавидит нас обоих? Меня за то, что пошла на это, а тебя — что не отговорил.
Артем так долго молчит, что я начинаю сомневаться, слышал ли он меня. Но потом мужчина поднимает тяжелый взгляд.
— Ладно, допустим. Я не скажу про операцию. Если он все и узнает, то не от меня. Но ты совершенно уверена, что правильно сбежать, даже не попрощавшись? Неужели Макс не заслуживает того, чтобы посмотреть ему в глаза? Прямо сказать, что ты уходишь?
— Я говорила…
Ерохин хмыкает.
— До того, как все случилось. Знаешь, будь я на его месте, мечтал бы, чтобы Тая простила мне все ведомые и неведомые грехи. Чтобы осталась рядом, несмотря ни на что. Наверное, я бы даже попробовать поспекулировать на своем состоянии, чтобы ее удержать. Жалость — не лучший способ добиться цели, но если нет других…
— Максим не такой, — возражаю я. — Он никогда не стал бы манипулировать мной.
Артем снова усмехается, но это звучит так мрачно, что не возникает ни малейшего желания улыбнуться в ответ. Наоборот — думаю, как бы не разреветься.
— Ты уверена, что хорошо знаешь своего мужа?
Все, что я собиралась сказать, все аргументы как-то вмиг разлетаются в пыль. Ерохин прав. Раньше думала, что знаю… А вышло, что самые важные вещи в жизни Макса для меня остались тайной за семью замками. Он даже про болезнь свою не сказал!
Прежде обиделась бы, возможно, даже начала возмущаться. Теперь понимаю, что сама во всем виновата. Трудно делиться сокровенным, когда тебя не слышат. Я же все последние месяцы только и ждала, когда он поступит по-моему. Когда будет делать то, что я хочу. И когда хочу. В нужное время возвращаться с работы, говорить правильные слова. жить так, как я запланировала. Но планы-то были не только у меня, как оказалось. И раз я не прислушалась к тому, что хотел Максим, жизнь внесла свои коррективы. И с ними уже не поспоришь…
— Давай так, — произносит Артем, видимо, оценив мою реакцию. — Я сделаю, что ты просишь, но в ответ хочу, чтобы и ты кое-что мне пообещала. Баш на баш, как говорится.
— Кое-что — это что именно? — уже знаю, что его предложение мне не понравится.
— Ты завтра отправишься к нему и все объяснишь. Можешь выдумать любой бред, на который хватит твоей фантазии, но только скажешь ему об этом лично. Вера, так, по крайней мере, будет честно. Рвать отношения тоже нужно достойно, а не сбегать, трусливо поджимая хвост.
— А если я откажусь?
Во взгляде мужчины больше нет ни грамма сочувствия. Там сплошной холод. И непреклонность.
— Тогда я скажу Максиму правду.
— Шантажируешь меня? — с губ срывается нервный смешок. Я ведь считала его другом, а получается, что снова ошиблась.
— Думай, как хочешь, — Артем пожимает плечами. — Надо же как-то учить вас, дураков. В общем, времени тебе до завтра, решай.
Глава 45
Я решила. Вернее, решили за меня, конечно. Что еще можно было сделать после слов Артема? Разумеется, только принять его ультиматум, я же не собиралась допускать, чтобы Максим узнал правду.
Потому и согласилась навестить его.
Навестить… слово-то какое. Как будто не о муже идет речь, не о самом близком и родном человеке, а о соседе, живущем этажом ниже. Или двоюродном дедушке. Это их можно навещать, приносить пакет с солнечными апельсинами и желать скорейшего выздоровления. Болтать в палате о всякой ерунде и нисколько не заботиться о том, как правильно подобрать слова.
Но это все не наш с Максом случай. Мы и до аварии успели опустошить жизнь друг друга, а теперь и вовсе оказались по разные стороны бездонной пропасти. Что мне сейчас сказать, как вести себя? О чем спрашивать? «Как ты себя чувствуешь?» Это намного лучше объяснил врач — о состоянии мужа и том, как организм перенес операцию я знаю почти все. А говорить о чем-то ином… не уверена, что готова. И сейчас, и вообще буду когда-то позже.
Ерохин аккуратно, но настойчиво подталкивает меня в сторону палаты, не позволяя передумать.
— Давай, Вер, иди. Хватит тянуть уже. Как говорится, раньше сядешь…
Я оборачиваюсь с твердым намерением если не заехать ему по физиономии, то
