– В шесть утра. Представляешь! Я подумала, что ты звонишь по делу. Или что-то случилось. Санька! Что же нам теперь делать? – жалобно прошептала Эва. – Вдруг он меня найдет?

– Вряд ли. Скорее всего, он думает, что ты в городе и будет прочесывать его вдоль и поперек.

– А потом?

Я задумалась.

– Не знаю. Что-нибудь придумаю.

– Сань! Ты всегда была такой головастой!

Наверное, это был первый комплимент в мой адрес от Эвы. Я невольно расплылась в улыбке.

– Я же сказала, – придумаю, значит, придумаю.

Михаил Васильевич уже делал мне знаки.

– Ладно, пока. А то мне сосед сигналит, чтобы я разговор прекращала. Когда куплю свой мобильный – сразу позвоню тебе.

– Звони скорей. Я жду.

Сосед шел ко мне, одновременно давая указания рабочим.

– Наговорилась?

– Да. Спасибо.

Он кратко кивнул и повернулся ко мне спиной.

– До свидания, – крикнула я ему в спину.

– Счастливенько. В следующий раз ходи по ночам аккуратно – не падай.

Приехав в город, я не стала заходить домой, а прямиком отправилась в обменный пункт, где разменяла Эвины евро, а потом – в салон сотовой связи. Там я выбрала телефон и купила симку. По дороге домой я размышляла, что делать и не пришла ни к какому решению. Ясное дело, пока неизвестно кто угрожает Эве – помочь ей трудно.

И почему в Сети ничего нет об этой организации? Даже какого-то малюсенького упоминания. Странно!

И вдруг меня осенило. Я знала, кто может мне помочь в этом деле. Марина Ермолина. Моя бывшая одноклассница, уехавшая в Москву и сделавшая там приличную карьеру. Марина работала в холдинге «Ваша пресса» и кто, как не журналистка может помочь мне найти данные этой орагнизации.

Я набрала Эвин номер.

Трубку взяли не сразу.

– Это я.

– Купила телефон?

– Купила.

– Хорошей марки?

– Понты мне не свойственны. Работает и ладно. Сейчас главное другое. Я, кажется, знаю, кто может нам помочь.

– И кто?

– Марина Ермолина, моя бывшая одноклассница. Она работает журналисткой в Москве, у нее связи, контакты. Если она не поможет, тогда уж точно – никто.

– Ермолина? – задумчиво протянула Эва. – Это такая черненькая, страшненькая.

Я усмехнулась.

– Она самая.

– И стала журналисткой?

– Как видишь.

– Странно, – протянула Эва. – Мне казалось, что внешность в этом деле играет не последнюю роль.

– Она не телеведущая, – напомнила я, – а журналистка. Там основное – мозги и умение писать.

– Рассказывай! – кисло сказала Эва. – А то я не знаю, как туда попадают.

– Мы сейчас не карьеру Ермолиной обсуждаем, а другое: сможет ли она нам помочь. Я завтра уезжаю в Москву, чтобы это выяснить уже непосредственно на месте.

– Как завтра? – испугалась Эва.

– А чего нам тянуть. Сама понимаешь – промедление… – я хотела сказать «смерти подобно», но потом подумала, что это слишком, и поэтому закончила словами: – Это очень опасно… Если тебе будет звонить Франсуа – скажи, что ты уехала в Москву. Пусть он едет туда и разыскивает тебя в Москве – так он не будет никому глаза мозолить в нашем городе.

– Точно. Это ты хорошо придумала. Я так и скажу ему «я в Москву уехала. Ищи, дорогой, меня там».

– Только не переиграй.

Эва хмыкнула, и я поняла, что у нее настроение улучшилось.

– Я все сделаю так, что комар носа не подточит, сестренка.

Я рассмеялась.

– Такая ты мне нравишься больше.

– Правда? – серьезным голосом сказала Эва. – Ну я рада.

После разговора с Эвой я и сама почувствовала прилив сил. В конце концов все не так уж плохо. Эва – в безопасности (во всяком случае я так надеялась), Машка там спокойно растет и дышит свежим воздухом, лопает витамины. А об этой загадочной организации мне все скажет Ермолина – журналистка она в конце концов или нет! Мне только главное не тянуть, а срочно рвануть в Москву.

Правда, встает вопрос, где жить. В гостинице дорого, может, Мила чего-нибудь посоветует или, точнее, ее Паша.

Я позвонила Милочке. Услышав мой голос, она завопила:

– Я тебе звоню, звоню, а к телефону какой-то урод подходит. Я каждый раз трубку бросаю. А он мне перезванивает. Это что за тип? Твой новый бой-френд?

Я кратко ввела Милочку в курс дела, и она возмущенно заохала:

– Ну и подлец муж у твоей сестры!

– Просто он очень хочет ее найти. Но сейчас меня волнует другое. Анн Прево исчезла в неизвестном направлении, а Эве нужно узнать, кто ее преследует и зачем. Для этого я еду в Москву к Маринке Ермолиной.

– Она, по-моему, в газете работает?

– Да. Надеюсь, Ермолина меня и просветит. Только здесь вырисовывается одна маленькая проблемка. Мне негде жить.

– У меня родственников в Москве нет. Так что здесь я – пас. Слушай, я спрошу Пашу. Может быть, он чем-то поможет? Я тебе перезвоню.

К моему счастью, все устроилось довольно скоро. У Паши в Москве жила тетка, которая каждый год ездила отдыхать в Турцию. Сейчас она как раз собиралась туда, и ее квартира могла поступить в мое распоряжение на две недели.

– Ты довольна? – с придыханием спросила Милочка. – Паша – та-акой милый!

– Ему респект и уважуха от меня.

– Он рвет у меня трубку телефона, – доверительно сообщила Милочка.

Через секунду у моего уха прогудел Пашин голос.

– Ты записываешь адрес и телефон? Тетку зовут Милена Сергеевна. Она – добрейшее существо, правда, немного нудная, как все пенсионерки. Но, думаю, что вы с ней поладите.

– Записываю…

После разговора с Пашей, во время которого он объяснил мне, как лучше доехать до тетки, я приготовила себе салат и пожарила рыбу. С аппетитом поела, чего уже давно не было, и стала собирать дорожную сумку. Чемодан я решила не брать, много вещей ни к чему, сумки вполне хватит. Я завела будильник на шесть утра и нырнула в постель. И только уже засыпая, подумала, что не позвонила Денису и не сообщила ему, что у меня изменился номер телефона из-за стечения роковых обстоятельств.

В Москву я приехала на электричке в десять утра. Вокзал жил своей обычной вокзальной жизнью: все куда-то спешили, громко переговаривались по сотовым, ругались, тащили огромные чемоданы и сумки, норовя задеть ими зазевавшихся прохожих. Запахи шаурмы, прогорклого масла, палатки, облепленные яркими журналами, и ларьки с едой замельтешили, закружились у меня перед глазами. Я невольно остановилась, чтобы перевести дух и поправить на плече сумку.