Официант, принёсший чек, прервал его дальнейшие фантазии. Стас расплатился. Изрядно пьяные они оделись и вышли на улицу. Было уже темно и прохладно. Стас обнял Катерину за плечо и притянул к себе.

— Ах, я забыла вам сказать, что посидеть со мной в кафе стоит двести баксов, — едва слышно пролепетала она, но Стас отчётливо её понял.

— Всего двести? — переспросил он с ухмылкой.

— В ресторане это бы вам обошлось дороже! — улыбнулась Катерина, проведя пальцем правой руки ему по щеке сверху вниз.

Стас уразумел, куда она клонит, но решил, что с шутками пора заканчивать, а то так можно шутить до утра.

— Куда мы денем оставшиеся триста? — спросил он, ожидая атаку.

— Я разрешу тебе приготовить мне кофе! — не задумываясь, ответила она.

— Но только утром! — ехидно заметил Стас и, обняв Катерину, приблизил её лицо к своему.

Она показалась ему чертовски красивой. Даже не верилось, что через несколько минут он будет наслаждаться ею. От этого представления абсент начинал снова мутить сознание, намекая на призрачность всего происходящего. Чтобы вновь ощутить реальность ситуации Стас медленно поцеловал её в губы, стараясь передать этим прикосновением всю нежность и чувственность на какую был способен.

Они поднялись на лифте и Катерина, приложив палец к губам, показала Стасу, чтобы он не шумел. Затем отперла дверь и махнула рукой — заходи быстрее. Раздевшись в прихожей, они прошли в гостиную. Катерина подошла к чёрному окну, и Стас вновь обрёл ту образную картину беззастенчиво прерванную официантом.

Она стояла, глядя в темноту. Он чувствовал отражённый взгляд её глаз в своём сердце. Казалось, что она задумалась, её грудь учащённо вздымалась. Стас подошёл к ней и, обняв сзади, охватил руками её горячее тело. Но Катерина отстранилась и, повернувшись к нему, стараясь успокоить дыхание, произнесла:

— Кофе или чай?

Стас посмотрел ей в глаза, но она отвела взгляд.

Всё кончено, — подумал он, — у неё что-то случилось. Быть может что-то или кого-то вспомнила. У женщин это бывает. С последней надеждой он снова обнял её и, касаясь губами уха, прошептал:

— Я хочу только тебя!

Словно невидимые путы исчезли с её рук и ног. Она вся оживилась, не зная, что предпринять, и хватаясь за всё, как ребёнок, которому пообещали купить желанную игрушку. Разомкнула его руки и быстро прошла на кухню. Включила газовую конфорку. Поставила на неё чайник. Затем выключила. Открыла буфет и достала оттуда пирожные. Поставила их на стол. А затем обернулась к недоумённо смотрящему на неё Стасу:

— Иди в душ! — сказала она и направилась в спальню. Оттуда вынесла полотенце и отнесла его в ванную комнату.

Душ охолодил воспалённое абсентом воображение Стаса. То возбуждение, подаренное близостью Кати в кафе, утроенное экстрактом полыни, неожиданно исчезло без следа. Горячий душ показался ему ледяным. Вытираясь полотенцем, он почувствовал, как всё тело покрылось мурашками. Под кожу проник озноб, и теперь ему составляло большого труда разбить этот сковавший его нечувствительный панцирь, чтобы для начала согреть собой постель и желанную женщину. Обернув вокруг бёдер полотенце, он вошёл в спальню как на Голгофу.

Притушенный свет, бархатные спадающие до пола занавески и большая кровать с узорными деревянными спинками создавали мягкий проникающий в душу уют. Стас почувствовал отголосок надежды и изо всех сил попытался вобрать в себя всё, что могло помочь ему восстановить разбитое душем достоинство. Ему почудилось, что полотенце стало немного мешать внизу.

Катерина стояла у огромного зеркала на стене и подводила губы. На ней была длинная ночнушка ниже колен в мелкий цветочек. Стас провёл ладонью сверху вниз по её спине, немного придержав в районе талии, осторожно скользнул к животу. Ощутив её горячее тело под тонким хлопком. Это тепло моментально проникло к нему внутрь и опустилось вниз, вновь подтверждая наличие мужской силы.

Катерина приблизила к зеркалу своё лицо, пытаясь что-то разглядеть в интимном полумраке, отчего её рубашка прижалась к телу, ещё сильнее обозначив все соблазнительные выпуклости и потаённые углубления.

Стас понял это как знак. Скинул полотенце и прижался к ней сзади.

— Ну, подожди, — немного капризно произнесла она, выпрямляясь, — сначала выключи свет.

— Зачем? — не понял Стас.

— Так надо! — ответила она назидательно.

Стас почувствовал, что она готова обидеться. Но за что?

В её голосе совершенно не было желания, а только прелюдия к очередному семейному мероприятию по выполнению супружеских обязанностей. Он успел подумать, что с тех пор как они познакомились, все его силы были направлены на то, чтобы преодолевать периодически возникающую холодность Катерины. Заряжаться и снова терять свой запал. Он был похож на экспериментальный аккумулятор подвергаемый испытаниям на прочность и скорость восстановления.

Видя, что Стас продолжает стоять, она обошла кровать и выключила ночник. По скрипу матраса можно было определить, что она легла.

Стас стоял голый, окутанный темнотой в неизвестном ему пространстве чужой комнаты. Словно неведомая сила только что выдернула его из знакомой суеты и принесла сюда в тайный заколдованный лабиринт, чтобы испытать в очередной раз.

— Ну, где же ты? — услышал он искренне ждущий голос Катерины, словно слабенький маячок указывающий направление движения.

Стас пошёл на голос и, поставив колено на кровать, стал ощупывать пуховое одеяло. Ему представились десятки мужчин, вот так же следующие на звук и шарящие как он по безбрежным матерчатым складкам в поисках единственной цели хоронящей свою любовь под ворохом комплексов похожих на это постельное бельё.

Позже, вспоминая этот первый секс с Катериной он мысленно обозвал его где-то услышанным выражением «борьба под одеялом». Ранее он мог только вообразить себе нечто подобное. Но то, как он в темноте среди вороха из-под одеяла вытаскивал Катю, насильно снимал с неё ночнушку, развязывая тесёмки, её сопротивление предлагаемым позам, упорное и непоколебимое лежание на спине, выглядело именно так.

Её заключительный вопрос «хорошо ли тебе было со мной, дорогой» звучал, словно залетевший из пошлого порно и Стас решил, что ему это послышалось.

Постепенно Пронин стал входить в её жизнь, ощущая на себе всю прелесть её научно-обоснованного обаяния. Автоматически Катерина стала подсаживать его на встречи с собой.

Встретилась с ним через пару недель, затем стала постепенно сокращать сроки до двух — трёх дней. Пришлось пожертвовать остальными поклонниками. Как писали в книжке, она пыталась стать для Стаса наркотиком. Посадить его на дозу, без которой он не сможет существовать.

Стасу она нравилась. Её красота и обаяние. Но какое-то непонятное противоречие, существующее в её поведении и в ней самой, настораживало. Иногда ему казалось, что она вообще психически ненормальная, и он думал, что она свихнулась на почве болезни мужа — подводника. Но потом это ощущение проходило и отношения налаживались. Он видел, что в ней живёт другой человек, заставляющий совершать поступки вопреки её желаниям.