не истратил, а положил вместе с остававшимися у нее долларами на открытый на ее имя валютный счет в отделении Сбербанка.

4.

Возвратясь в Томск, Юганов занялся своими обычными делами, а осенью решил поступить в Томский университет, чтобы получить диплом биолога. Этот факультет ему подходил больше всего, так как в отличие от медицинских вузов, имел заочное отделение. К этому времени он уже стал понимать, что не обязательно всюду афишировать свои феноменальные способности, поэтому не стал сдавать экзамены экстерном, а как и другие студенты, решил переходить с курса на курс.

Возвратясь как-то вечером к себе домой, он застал там Гончаренко, которого Матрена Ниловна угощала чаем, приготовленным по ее собственному рецепту. Василий, хорошо изучивший к тому времени своего «крестного», понял, что настроение у Григория подавленное, хотя он и старается это скрыть.

После обмена приветствиями капитан, выбрав момент, когда Ниловна куда-то ненадолго отлучилась, сказал:

— Это хорошо, что ты ее к себе забрал, а то совсем бы она там осталась без присмотра. То хоть я изредка наведывался, а теперь там новый участковый.

— А как же ты, дядя Григорий, на повышение что ли пошел?

Гончаренко невесело рассмеялся:

— На повышение! Как бы не так. На пенсию меня отправили, теперь я юный пенсионер.

— На какую пенсию? Тебе же всего сорок лет!

— Ну, положим не сорок, — вздохнул бывший милиционер, — а все сорок два, но не в этом дело. Я еще лет десять, а то и больше способен ловить преступников. Да, видать, не нужны мы стали, избавляются от нас повсеместно. Самое смешное, что увольняют опытных профессионалов, а взамен набирают вчерашних выпускников школы милиции, молоденьких лейтенантов, у которых молоко на губах не обсохло. Выходит, государству выгоднее мне в сорок лет платить пенсию, чем дать возможность заниматься тем делом, которое я знаю лучше всего, то есть ловить воров и бандитов. Вот и думаю я себе, а может именно это государству и надо — чтобы не было кому их ловить?

Юганов промолчал. Он не особенно разбирался в политике, как-то даже особенно не интересовался тем, что происходит в мире, да и живых преступников никогда не видел. Но как человек, обладающий живым умом и здравым смыслом, не мог не согласиться с Гончаренко. Тот, между тем, с нескрываемой горечью, продолжал:

— Да я особенно и не переживаю, руки есть, голова тоже, авось, не пропаду, дело по душе всегда найти можно. За державу только обидно, как говорил когда-то герой известного кинофильма.

Василий предложил Григорию остановиться у него, но тот отказался:

— У меня тут в городе брат живет, я тебя с ним еще не познакомил, все некогда было, да и другие родственники есть.

Отказался он и от денежной помощи:

— Спасибо, но деньги у меня свои есть. Немного, правда, но, чтобы открыть мастерскую по ремонту и обслуживанию автомобилей, должно хватить.

Действительно, довольно быстро Гончаренко открыл свою мастерскую, а так как, и в самом деле, очень хорошо разбирался в машинах, мог быстро обнаружить и устранить любую неполадку, то без работы никогда не оставался. Помогал ему племянник Коля, молоденький паренек лет семнадцати, только недавно окончивший школу. Мастерская Гончаренко находилась неподалеку от поликлиники, где арендовал свой офис Юганов и тот нередко вечером заходил к своему «крестному», выпить чашку чая или просто поговорить на отвлеченные темы.

Григорий считал, что для поддержки своего имиджа преуспевающего врачевателя, Василию просто необходим хороший автомобиль. Юганов вначале отнекивался, мол, и водить не умеет, но, в конце концов, сдался. Машину ему подобрал лично Гончаренко на авторынке, потом отладил ее у себя в мастерской и сам стал обучать Василия практике вождения. Научиться управлять автомобилем для него не составило труда и, сдав экзамен на право вождения автомобиля, он довольно скоро стал неплохим водителем.

Однажды зайдя в мастерскую, Василий заметил, что Гончаренко чем-то расстроен. Против обыкновения он не шутил, не сыпал прибаутками, а молча прихлебывал чай из чашки.

— Что случилось, дядя Григорий? — не выдержал, наконец, Юганов. — Может, помощь нужна какая?

— Видишь ли какое дело, — немного подумав, произнес Григорий, — я не хотел тебе говорить, но раз уж спросил, придется. Сегодня днем я ремонтировал машину одного клиента, ничего серьезного, так крылом обо что-то зацепил. Вдруг вижу, подъезжает трехсотый «Мерседес» и выходят из него два таких качка, лет по двадцать пять. Бритые, в кожаных черных куртках, как нынче модно, в черных очках. Ну, таких много сейчас развелось. Я вышел навстречу, думаю, клиенты приехали. А они без лишних суесловий перешли сразу к делу: мол, если хочешь жить и работать спокойно, то отстегивай по две штуке баксов в месяц. А мы, значит, будем твоей «крышей». В противном случае всякое может случиться, вплоть до летального исхода.

Гончаренко помолчал, отхлебнул чаю из кружки, затем продолжил:

— Естественно, я дал им от ворот поворот, не пристало мне, офицеру милиции, пусть и бывшему, платить каким-то бандюкам. Да и откуда мне денег столько взять? Если я буду им по столько отстегивать, самому ничего не останется. Но я знаю этих подонков, так просто они от меня не отстанут. Сейчас это в моду вошло облагать данью всех, кто имеет, хотя бы небольшой бизнес. Рэкет называется.

— А почему ты не заявишь на них в милицию?

— Эх, сынок! Какая милиция? Подумай сам, что я скажу: неизвестно, кто приехал, неизвестно куда уехал, ищи ветра в поле. Или может теперь в моей мастерской засаду устроят и будут ждать, пока, кто придет требовать деньги? Не смеши меня. В наше время только на себя и можно надеяться.

5.

В жизни Василия женщины играли очень малую роль, а точнее, вовсе никакой. В деревне на берегу Васюгана, моложе шестидесяти лет их и не было, а в Томске, погруженный в свои повседневные заботы, он не находил свободного времени для времяпровождения в женском обществе. Да и сами девушки, с которыми ему приходилось общаться, чувствовали себя в присутствии этого двухметрового великана с густой волной черных, отливающих синевой, волос, спадающих к широким плечам, как- то неуверенно. Возможно, дело было в том, что его необычайно синие глаза, как омуты, таили в себе некую непостижимую глубину и тайну, отчего у наиболее впечатлительных особ женского пола, даже мурашки пробегали по коже. Девушки с более развитым восприятием, после первых же минут общения с Югановым инстинктивно осознавали его неизмеримое интеллектуальное превосходство и у них возникало желание немедленно скрыться от него подальше. Да и сам Василий, хотя и был совершенно нормальным мужчиной, но в