И если б дали мне в удел

Весь шар земной – весь шар земной

С каким бы счастьем я владел

Тобой одной – тобой одной (с).

Это была песня на стихи Роберта Бернса из радиоспектакля о Робин Гуде. Сентиментальной Катюше она еще с детства нравилась и в «Северном» сама не раз усыпляла под нее малышей. А когда Хати заинтересовался, то включила ему песню в исполнении Льва Лещенко на ноутбуке.

Завораживающая мелодия и проникновенный голос исполнителя запомнился надолго. И вот сейчас, держа перед собой свежий розовый букет, Волк на весь двор пел эту песню для любимой девушки. Его приятный баритон далеко разносился по округе, недаром к подъезду подтягивались любопытные слушатели.

Оказавшись в эпицентре романтических событий, бабушки на скамье благожелательно заулыбались. Где-то выше приоткрылось окно. Мужчина, куривший на балконе второго этажа, свесился вниз и с изумлением уставился на высокого спортивного парня, горланившего серенады.

Но Хати не замечал никого вокруг, потому что смотрел на родное Катино лицо, которое она до самых глаз закрыла ладонями, на ее большие голубые глаза, распахнутые в восторге, и был совершенно счастлив. А потом Волк ухватил свой букет зубами за ленту упаковки, поправил рюкзак на спине и подпрыгнув, подтянулся на железной решетке ближайшего балкона.

– Да ты что? Зачем же так? Я тебе сейчас дверь открою! – раздался сверху срывающийся голосок Кати.

Ответить ей сейчас Волк просто не мог, и, похоже, весь дом и весь двор, затаив дыхание, наблюдал, как симпатичный мужчина с букетом роз в зубах забирается на балкон к возлюбленной. Не замедлили появиться и новые комментарии:

– Гляньте, какой у нас Ромео выискался!

– Предложение полез делать?

– Точно! С цветами полез, ишь, альпинист!

– Не только спортсмен, но и артист. Екатерина-а, соглашайся-я… нечего думать.

Катя засмущалась, когда до ее слуха донеслись подбадривающие возгласы соседок. Она ждала Хати с бьющимся сердцем, приложив руки к пылающим щекам. Это было невероятно трогательно и сказочно, она даже представить не могла, что такое событие может произойти в ее жизни. Первым в окне показался огромный букет, который Катя немедленно подхватила, прижав к груди, потом и сам Хати ловко перемахнул подоконник и с довольной улыбкой направился к ней.

– Радость моя! Как же я сюда торопился.

Первое время они просто целовались, пока Катя не повисла на нем, чувствуя, что больше не может стоять на ногах. Хати тяжело перевел дыхание и хрипло проговорил:

– Где у тебя помыться можно, я же с дороги… Сейчас чистенький тебя любить буду.

Катя отвела его в ванную, а сама поставила вазу с букетом на столе в спальной комнате. Потом улыбнулась лукаво и отломила пару розовых бутонов. Вскоре Хати вышел из душа мокрый, торопливо вытираясь полотенцем. Найти хозяйку в крохотной квартирке ему не составило труда. Но зрелище, что открылось ему, едва он переступил деревянный порожек спальни, превосходило все самые сокровенные желания.

Свет в комнате был выключен, зато горели свечи, с десяток маленьких круглых свечей в аккуратных серебристых подставочках. На столике у окна, распространяя тонкий, еле уловимый, свежий аромат, стоял розовый букет. А на белоснежной простыне, усыпанной лепестками роз лежала соблазнительная красавица с распущенными по плечам волосами.

На Кате были только алые кружевные трусики и такой же алый топик с застежками-крючками спереди. Хати небрежно отбросил ненужное больше полотенце на стул и стал медленно приближаться, нарочито сурово сдвинув брови и угрожающе ворча:

– Твой хищник нашел тебя, леди Катарина, и теперь всегда будет рядом.

– Надеюсь, хищник будет нежным со мной, – покорно вздыхая, низким грудным голосом ответила Катя. Она вдруг набросила на себя прозрачный алый паланкин, почти полностью окутавший ее фигурку.

– Я, конечно, очень постараюсь… А это чтобы мне опять добраться до тебя труднее было, да? – смиренно спросил Волк, уже на кровати подкрадываясь ближе.

– Ты знаешь, я вообще-то девушка скромная, мне неловко перед тобой лежать голышом, – в Катиной хитроватой улыбке, впрочем, не было ни капли смущения.

– И с каких же это пор ты стала стесняться? – все больше распаляясь, Хати медленно выпутывал Катю из тонкой ткани.

Она вдруг поднялась и сама уселась на его колени лицом к лицу, серьезно заглянув в глаза.

– Хати, я тебя очень люблю! Если хочешь, я выброшу свою книжку, то есть удалю файлы из ноутбука и вообще не буду больше писать. Не могу из-за своих фантазий с тобой ссориться. Остальное будем решать вместе…

– Катюша, любимая, желанная, прости дурака! Забудь, что я там тебе приписал сгоряча. Все это бред ревнивый. Сказка у тебя получилась отличная, девчонки пищат от восторга, хотят с твоего согласия выложить куда-то в Интернет, а еще на конкурс любовных сочинений отправить. Может, ты потом еще что-то напишешь, я честно, совсем не против, и злиться больше не буду, хоть про волков, хоть про зайцев… да, у меня же еще есть подарок для тебя. Чуть не забыл, ну, это потом, ладно? Он в рюкзаке, а сейчас уходить от тебя не хочется ни на миг. Катя, как же я соскучился-то, так соскучился… просто сил нет.

– Совсем нет сил? Бедненький мой, устал. Может, тогда поспишь немножечко, отдохнешь, – пряча улыбку, почти серьезно предложила она, покрывая быстрыми поцелуями шею Хати.

– Смеешься, что ли? Сейчас я… ага… прямо так, лег и уснул.

Волк вдруг рванул застежки топика на груди у Кати, стянул тонкие кружевные лямочки с ее плеч и откинул в сторону атласную вещицу.

– Спать сегодня даже не надейся, леди. Или как там тебя по сценарию называть. Катюха, я же совсем дремучий, подсказывай.

Потом они любили друг друга исступленно и нежно, наслаждаясь каждым мгновением близости, позабыв обо всем. Прежние разногласия и страхи остались где-то позади, а будущее, может, и казалось несколько туманным, но эта встреча определенно дарила веские надежды.

– С бывшим-то своим виделась? – глухо спросил Хати, удобно устроив любимую на своем плече.

– М-да… – сонно пролепетала Катя, – Все уже кончилось. Осталось только официальный документ получить, что я свободная женщина. Ну, так лучше звучит, чем разведенная.

– Как это свободная? Даже и не мечтай! Ты же моя, ты со мной! Может, теперь и нам поженится?

– Зачем торопиться? Только развод и снова замуж, наверно, нехорошо. Мы же и так вместе, отметка в паспорте ничего не изменит.

– А если у нас дети получатся?

Для Кати это был довольно болезненный вопрос. Она вздохнула, прижимаясь лицом к гладкой груди Волка.

– А вдруг я вообще не смогу иметь детей?

– Это еще почему?