— Зачем? Ты же сказала, что он тебя в жены берет.

— Врал, наверное, — с трудом выговорила девушка.

— Таймэн никогда не врет женщинам. Ему это не нужно. К тому же ни с одной из нас он не засыпал и не просыпался. А ты думала, почему близняшки так взбеленились? Боятся, что их выставят из дворца. Правильно боятся. Теперь-то точно выставят.

Женщина подала Мэй халат и кровожадно улыбнулась, демонстрируя крупные белые зубы.

— А ты не боишься?

— Мне нечего бояться. И возвращаться некуда. Меня моя семья продала. Так что я могу тебе служить, если возьмёшь.

— Меня зовут Мэй, — кивнула девушка. — Я не знаю, как все повернётся, но обещаю тебе мою дружбу.

— Джарра. Пойдём, я тебя провожу. Тебе теперь одной опасно. Знаешь, я думаю, что близняшки не сами придумали этот глупый план. Это Тояки. Ей выгодно: и от тебя избавиться, и от них. Все же Таймэн их больше всех любил. Вернее, чаще всех.

— Боги, зачем я всё это узнала? — простонала Мэй. — Я ведь теперь его видеть не хочу!

— Захочешь, — уверенно пообещала Джарра. — Мы все сначала так говорили. А потом радовались, когда он нас к себе звал.

Мэй скривилась. Она сделалась противна сама себе. Вот же дура! Повелась на сладкие речи и нежные руки! Думала — особенная. А вышло — одна из гарема. И что из того, что она свободная? Все равно он добился своего. Затащил ее в постель. Ради всех богов, это же Тай! Тот самый мальчишка, который еще при первой встрече заявил, что она будет его! Почему она придумала, что у них особенные чувства?

А ведь он звал ее замуж. Дважды. И один раз рассердился, решив, что она специально с ним переспала. Где логика, где? А еще что-то говорят про непостоянных женщин.

— Джарра, а ты его любишь? — тихо спросила Мэй, не решаясь зайти в свою комнату.

— Нет, — покачала головой чернокожая красавица. — Он милый, но не тот мужчина, который мне нужен. К тому же мне никогда не стать матерью его детей — слишком они будут неправильные. Кому нужны чернокожие наследники? Их же никогда народ не примет. Вот Тояки… она могла бы родить…

— А почему не родила еще? — помимо воли заинтересовалась Мэй.

— Ее очень не любит тьян-цинь. И лично следит, чтобы Яки пилюли каждый месяц принимала.

— Лилиана-тан? Она же потрясающая.

— Она страшная женщина, Мэй. Поверь. Лучше никогда с ней не ссориться.

Мэй покачала головой. Вот уж никогда бы не подумала! Правильно ли она сделала, что отправила письмо дяде Раилю? Не сожрёт ли ее теперь этот страшный дракон? Впрочем, думать о Лилиане, как о чем-то пугающем, у Мэй не получалось.

— Джарра, — неохотно сказала она. — Я хочу побыть одна, ладно?

— Подожди, — неожиданно вскрикнула женщина. — Надо проверить постель и вещи. Тояки коварна.

— Ты же не думаешь, что кто-то мог…

— Разумеется, думаю. Я бы вообще на твоём месте попросила у тьян-цинь другие комнаты. В крыле, куда гарему хода нет. И то — опасно. Тояки может подкупить слуг.

— Да брось, — пожала плечами Мэй. — Зачем?

— Ну не знаю… — задумчиво произнесла темнокожая женщина, сдергивая синее шёлковое покрывало и мрачно глядя на небольшую змею, извивающуюся на постели. — Чтобы устранить конкурентку? То, что тебя пытались утопить, тебе мало?

Мэй схватилась руками за горло.

— А она точно живая?

— А разве мёртвые могут шевелиться?

— Запросто, — Мэй, привыкшая к пакостям Самюэля, смело приблизилась к кровати, рассматривая змею. — Это уж, Джарра. Живой. И маленький еще.

Она спокойно взяла змееныша в руки, открыла окно в сад и выпустила живое существо на землю. Джарра наблюдала за Мэй, не скрывая суеверного ужаса.

— Понятно, что Тай в тебе нашёл, — с уважением выдохнула она.

— Я, пожалуй, найду тьян-цинь, — помолчав, сказала Мэй. — Спасибо, Джарра. Я не забуду о твоей помощи.

Чернокожая красавица потрясенно кивнула, а когда Мэй ушла, выглянула в окно, вытянув шею. Сама она змей боялась до обморока.

За ее спиной зашуршала стена, отодвигаясь. Джарра оглянулась и замерла. Высокий мужчина с белой бородой смотрел на нее с насмешкой.

— Господин Великий Гуань, — тут же склонилась женщина.

— Джарра, значит, — кивнул старик. — Умно. Удалить Мэй с половины Тая… Для чего тебе это нужно?

— Но я…

— Не надо. Это ты принесла змею. И близняшки — твоих рук дело. Что еще в комнате?

— Ничего. Я не хочу ей навредить. Близняшек подговорила Тояки.

— Разумеется, Тояки! А ее напугала ты, правильно?

Женщина молчала, опустив голову.

— Я хочу знать, зачем.

— Хуанди любит ее. Рано или поздно она станет Императрицей. Ему не нужен никто, кроме нее. Безопаснее жить в другом крыле. Ну и… после того, как гарем разгонят, мне нужна работа. Тояки все равно будет ее травить. Сегодня она не успела подготовиться. Потом будет яд. Или иглы в постели. Я хотела напугать Мэй раньше.

— Тебе хочется быть служанкой? — старик в роскошном халате удивлённо покачал головой. — Это мелко.

— Это лучшее, что может быть. Опять наложницей неизвестно к кому? Спасибо, но нет. Замуж меня никто не возьмёт — кому нужны темнокожие дети?

— Допустим, мне.

Джарра моргнула недоуменно.

— Цвет кожи не важен. Главное, что в голове. Я стар, но не немощен. И ребенка зачать смогу. Я богат. Если ты согласна родить мне сына, а лучше двух — то возьму тебя женой. После моей смерти будешь независимой женщиной. Я серьёзно, Джарра, решай.

— Я согласна, — быстро ответила женщина, понимая, что только что нашла в пыли алмаз. — Но мой господин — Таймэн. Он должен меня отпустить.

— Отпустит. Когда приедет. А пока ты будешь присматривать за Мэй.

— А вы не обманете? — настороженно прищурила черные глаза Джарра.

Шань Тайлин молча шагнул к ней, снял с пальца серебряное кольцо с головой дракона и надел ей на средний палец правой руки.

— Это кольцо гуаня, — сказал он холодно. — Мое слово.

— Благодарю.

Стать женой гуаня, да не простого, а самого Шань Тайлина — о таком она и мечтать не смела! Родить детей и жить в почете — что может быть лучше? А что муж старый — разве это важно? Тем более, если он уверен, что может сделать ей ребёнка. Катайцы живут долго. Может, он еще лет двадцать протянет. Хорошо бы. Чем дольше — тем лучше. Она будет заботиться о нем.

А Шань Тайлин про себя просто хохотал, предчувствуя, что его потомки будут выделяться не только острым умом, но и цветом кожи. Шутка будет удачной. Браенг бы оценил.

Лилиана уже спала; пришлось Мэй ложиться спать в покоя Тая. Она разумно рассудила, что в отсутствие хозяина гарем туда не сунется — хотя бы в первую ночь. А там она попросит поменять ей комнаты. А дверь на всякий случай все равно забрикадировала тумбочкой. Ночь прошла спокойно. Утром же в коридоре, часто кланяясь, ее остановил слуга.