Сажусь в свой Lexus570 LX и даю моей малышке немного разбежаться, давненько я не каталась на ней. Дугалту кажется, я слишком быстро езжу, а по мне – «самое то». Проскакиваю между машинами и поворачиваю на нужную мне улицу, подъезжаю в офис адвоката, как раз вовремя.

Кладу свои очки на соседнее сидение и забираю сумочку. Мой адвокат меня ожидает и приветливо открывает дверь еще до моего стука.

– Бэтти, здравствуй, милая. Рад тебя видеть. Проходи, – говорит Теодор Кингсли, целую его в щеку и привычно прохожу мимо него в гостиную.

– Я тоже рада вас видеть. Смотрю, у вас теперь детский инвентарь по всему дому. – Указываю ему на мягкий мячик и пару зайчиков на полу.

– Ох, я не думал, что быть дедушкой так приятно. Ты еще не стала мамой, поэтому тебе тяжело в это поверить. – Он наступает на пищащую лягушку и морщится от звука. – Хотя, я тоже не всегда рад хламу в доме.

Я смеюсь, усаживаюсь за круглый стол посреди гостиной.

– Бэтти, ты серьезно настроена развестись? – Хмурится он и присаживается напротив.

– Абсолютно, – уверенно отвечаю ему.

– Причина какая? Как сказала бы твоя мама… – Он не успевает договорить.

– Непреодолимые разногласия, да, – упрямо настаиваю. – Меня душит этот брак. Для того чтобы решиться, мне необходимо было просто уехать.

– А что, если провести некоторое время порознь? – Он скрещивает пальцы в замок перед собой. – Может, это временное помешательство.

Ставлю локти на стол и сплетаю пальцы на его манер, прикасаюсь ими к носогубной складке.

– Вижу, уверенна. – Он вздыхает и начинает доставать уже заранее приготовленные бумаги. – Я уже все сделал, тебе необходимо ознакомиться и расписаться, но я бы переждал, твоя мама любила пороть горячку, но не ты.

Не отвечаю на его слова, это бессмысленно. Я весь полет не давала отдохнуть своему мозгу. Все крутила разные варианты, как должна поступить рациональная женщина, но ни в коем случае не импульсивная. Все сводилось к тому, что я ухожу от него и остаюсь одна. Читаю перечень условий и отрицательно качаю головой.

– Нет, мы не будем делить имущество, его мне не нужно. И счет у нас раздельный. Мне нужны мои вещи, туфли. Думаю, на это он точно не будет претендовать. Машина моя, тоже не обсуждается, и он никаким образом не относится к ней, поэтому уберите эти два пункта. Детей у нас нет, собаки тоже, значит, это безосновательно, – серьезно говорю ему.

– Вообще ты в курсе, что у вас есть совместно нажитое. Он изначально отказался от твоего наследства, но при этом ты ведь тоже вкладывала в ваш общий дом, – настаивает он.

Я просто отрицательно качаю головой, мне действительно ничего от него не надо, кроме понимания и подписи. Мистер Кингсли еще раз распечатывает документ и приносит мне на сверку. Убедившись, что все верно, я почти подписываю все бумаги.

– Теперь мне необходимо связаться с Дугалтом, он уже в курсе того, что вы разводитесь? – спрашивает он.

И тут я понимаю, как подло это выглядит; просто, как крыса, я за его спиной подписала документы, не сказав ему ни слова. Мало того, что вела себя в браке, как сука, а тут еще эта подстава.

Смотрю на последнюю страницу, которую должна подписать, и моя рука начинает дрожать. Откладываю ручку в сторону, встаю и начинаю ходить по гостиной.

Ладно, допустим, я сейчас ничего не подпишу, хорошо. Приду, и мы с ним спокойно поговорим, но его нет в стране. Он ведь не сообщил мне о своей поездке, более того, он кинул меня. Ведь так? Я просила его?! Он начал говорить всякую ерунду, обвиняя меня.

Дергаю себя за полы пиджака, расстегиваю пуговицу и кручу ее на нитке.

Хорошо, что он мне скажет, если приедет, и я предложу ему подписать документы вместе?

Усмехаюсь, уверенна, я знаю все его ответы и слова заранее. «Мама заболела», а, замечу, болеет она с завидной регулярностью, при этом выглядит не старше сорока. И все эти «я люблю тебя», «все будет хорошо» …

Поэтому это не выглядит подло, я хочу немного пожить для себя, чтобы ни один ремень не упал на мою голову, чтобы никто не кидал носки за дверь и ни-ког-да не бросал мокрое полотенце на мои вещи.

Подхожу к бумагам и подписываю, отбрасываю ручку в сторону и смотрю на Кингсли.

– Ты же понимаешь, что все еще не разведена. Слишком счастлива для такого трагичного момента, – говорит он.

– Но я действительно счастлива. – Улыбаюсь ему. – Мне необходимо лично отдать ему документы на подпись, давайте, я подожду, пока вы все уладите со своей стороны. – Он кивает головой и уходит из комнаты.

Сделав еще несколько кругов по комнате, нечаянно задеваю ногой игрушечного зайца, затем беру его в руки и рассматриваю. В моей душе появляется какая-то тоска, грусть по тому, чего у меня не было и быть не могло с Дугом.

В моей голове пролетают куча воспоминаний: от того момента, как я его увидела, до того, как стояла в ужасном платье и давила из себя улыбку. Нет, я не могу сказать, что были плохие моменты, но «дом воспоминаний» заполнен картинками друзей, но не любовников. Я помню все хорошее, но не могу в себе истребить раздражение и неприятие каких-то его привычек. Так ведь не должно быть?

Задаю себе вопросы, на которые не могу ответить, заяц в моей руке, если был бы живой, давно умер бы. Я слишком сильно сдавила его голову, погрузившись в свои мысли. Аккуратно ставлю его на тумбу около дивана и смотрю в окно. Лос-Анжелес – город ангелов, так его прозвали, но он стал моей тюрьмой, а я – его заложницей. Все как будто давит на меня, я хочу вернуться туда, где я чувствую себя счастливой.

– Все готово. – Кингсли протягивает мне документы и кладет свою руку поверх документов. – Ты такая же сильная, как твоя мама, я вижу в тебе стальной характер Мер. Отправишь мне документы факсом. Можешь немного поплакать, Мер всегда от этого становилось легче.

Мы обнимаемся, и я решаю поехать домой. Мне все еще надо собрать оставшиеся вещи, чтобы потом не возникло заминок. Открываю дверь кабинета, и тут мне приходит в голову странная мысль.

– Какой самый легкий способ получить разрешение на переезд в Ирландию. Смена гражданства? – спрашиваю Кингсли.

– Самый легкий? Брак. – Он подозрительно смотрит на меня. – Это для тебя?

– Не обращайте внимания, это точно не мой вариант. – Я выхожу, сажусь в свою машину и начинаю петлять по улицам города, у меня нет конкретного места, где бы я хотела поесть или посидеть. Здесь просто нет таких мест для меня.

Другое дело Дублин, достаточно выглянуть на балкон, и сразу образуются куча идей, что можно делать и куда двигаться дальше. Неожиданно для себя, по привычке, останавливаюсь у нашего с Дугом дома.

На окнах дергается занавеска, и я готовлю себя к неминуемому разговору. Упрямо сижу в машине и настраиваю себя не слушать то, что он будет говорить. Я не должна его жалеть – меня никто не жалел. Собираю всю свою волю в кулак и выхожу из машины. Мой шаг уже нельзя назвать уверенным, скорее всего, я, как трус, оттягиваю до последнего момент разговора.