свои большие костяшки пальцев. — Я за то, чтобы сцепиться с Утренним Бризом и остальными и устроить старомодное линчевание. Это бы все решило.

— И чтобы остальные майя оказались против нас, — заметил Док. — Нет. Я собираюсь убедить этих суеверных бойцов, что я - парень экстра-класса. Я устрою им такое представление, что они не посмеют и слушать, как Утренний Бриз говорит им, что мы обычные люди!

Док сделал резкую паузу, а затем раскрыл свой план. — Я собираюсь оживить Длинного Тома, Джонни и Хэма в назедание секте воинов!

Монк переваривал это. — Как?

— Смотри, — предложил Док, — и ты все поймешь".

* * *

Быстро работая, Док раздвинул брусчатку в линию до самой густой части окружающих джунглей. В мягкой земле под ними он вырыл узкую траншею.

С собой из самолета он захватил моток прочной струны. В диаметре она была не больше спички, но ее прочности хватало, чтобы выдержать нескольких человек. Он уложил ее в траншею, а затем вернул на место брусчатку, стараясь не оставлять следов того, что она была потревожена.

Конец струны он пропустил в жертвенный колодец, прямо через него и с другой стороны. В нескольких ярдах от него он закрепил конец проволоки на якоре, выкорчевывая брусчатку и заменяя ее так, чтобы вся работа осталась незамеченной.

Прямо под устьем колодца он закрепил на тросе что-то вроде седла.

— Догадался? — спросил он.

Монк ответил. — Конечно. Я спрячусь там в кустах и сильно натяну трос, когда ты дашь команду. Длинный Том, Джонни и Хэм по очереди сидят в этом седле. Когда я натяну проволоку, они будут выброшены из колодца. Точно так же, как стрела вылетает из лука.

— Или камень из детской рогатки, — согласился Док. — Еще одна маленькая деталь.

Внутри колодца, недалеко от закрепленного конца, Док перерезал проволоку. Он завязал конец в петлю. Другой конец он закрепил таким образом, чтобы, дернув за обычную бечевку, которую прикрепил Док, последний человек, выброшенный хитроумной катапультой, мог отделить проволоку.

— Потом вытяни проволоку, седло и все остальное, — указал Док на Монка. — Так ты избавишься от улик, если вдруг кому-то взбредет в голову заглянуть в колодец.

Джонни, Длинный Том и Хэм спустились в колодец, чтобы провести остаток ночи, устроившись на выступающих концах огромных камней, составлявших каменную стену.

— Только не усните и не свалитесь! —  приговаривал Монк.

— Опасность невелика! — Длинный Том вздрогнул. — Только не позволяй концу троса выскользнуть из рук, пока я в седле!

Монк с восторгом смотрел на своего старого товарища по спору, Хэма. — А вот это идея! — хихикнул он с издевательской угрозой. —У меня самое уродливое лицо в мире, не так ли?

На что Хэм ухмыльнулся: — Ты само очарование, до тех пор, пока я не вылечу из седла, Монк!

* * *

Из-за огромной глубины пропасти на дне Долины Исчезнувших солнце стало видно намного позже того, как оно встало.

С первыми лучами солнца Док совещался со старым королем Чааком, благосклонным правителем потерянного клана Майя.

Престарелый правитель был очень разгневан, узнав, что Утренний Бриз и его краснопалые люди ночью отправили в жертвенный колодец трех друзей Дока.

Док забыл упомянуть, что трое его друзей были еще живы.

— Пришло время для твердой руки! — сказал вождь майя на своем удивительно хорошем английском. В прошлом люди ставили на место секту воинов, когда их бесчинства становились невыносимыми.

— Утренний Бриз действует уже долгое время, постепенно подрывая мой авторитет. Не довольствуясь должностью вождя воинов, которая не так уж почетна, он желает править. Не секрет также, что он желает заполучить в жены мою дочь! Я соберу людей и схвачу Утреннего Бриза и тех, кто с ним заодно. Они последуют за Вашими людьми в жертвенный колодец!

Любезный старый король Чаак, подумал Док, слишком долго ждал, прежде чем наказать твердой рукой Утреннего Бриза.

— Ваши люди находятся под чарами красноречия Утреннего Бриза, — заметил Док. — Если наложить на него руки, это вызовет восстание.

Майя слегка поморщился от прямого заявления, что его сила ослабла. С неохотой он согласился.

— Я позволил Утреннему Бризу зайти слишком далеко, надеясь избежать насилия, — признал он. Затем он остро посмотрел на Дока. — Мне следовало быть более бдительным. Наши воины никогда не считались представителями благородной профессии. Это не похоже на вашу страну, где солдаты - прекрасные люди. Мы, майя, по своей природе мирный народ. Для нас война - низкое дело.

Он пожал плечами. — Те из наших мужчин, кто склонен к насилию, естественно, обращаются в секту воинов. Многие ленивые люди присоединяются к боевой группе, потому что воины не занимаются никаким трудом. Мелкие преступники тоже приговариваются к вступлению в ряды краснопалых. Боевая гильдия — это отдельный класс. Ни один благородный майя и не подумает принять одного из них в свой дом.

— Но сейчас они, похоже, имеют большее влияние, — улыбнулся Док.

— Это так, — признал король Чаак. — Краснопалые защищают от захватчиков Долину исчезнувших. Иначе их секта была бы упразднена сотни лет назад.

Теперь Док затронул тему своего визита. — У меня есть план, который превзойдет влияние секты краснопалых.

При этих словах Дока в пожилого майя влилась новая энергия. Он смотрел на бронзового Аполлона, стоящего перед ним, и, казалось, обретал уверенность.

— Каков Ваш план?

— Я собираюсь вернуть к жизни трех моих друзей, которые были брошены в жертвенный колодец, — сообщил Док.

Это вызвало различные выражения на спокойном лице майя. Главным из них был скептицизм.

— Ваш отец провел несколько месяцев в этой Долине исчезнувших, — сказал он Доку. — Он научил меня многим вещам - ошибочности веры в злых духов и языческие божества. И наряду с остальным он научил меня, что то, что вы только что пообещали сделать, невозможно. Если ваших людей бросили в жертвенный колодец, они мертвы до судного дня.

Слабая улыбка искривила крепкие бронзовые губы Дока; в его золотистых глазах светилась благодарность. Государь майя был так же свободен от суеверных, языческих верований, как и любой американец. Возможно, даже больше, чем многие другие.

И Док рассказал, как он поймал своих друзей, когда их бросали в страшную жертвенную яму. Посторонний наблюдатель удивился бы, насколько незначительным показался Доку его подвиг.

Престарелый король Чаак горячо поддержал идею воскрешения.

* * *