– Ты что, ничего не знаешь?! – изо всех сил торопилась Лиза («сейчас она взглянет на часы и…» – трепыхалась в ее голове испуганная мысль). – Лисовец бежал! На него феэсбешники с налоговиками засаду устроили, была перестрелка, и он…

– Ети твою мать, Чума!!! Ты охренела совсем?!! Семь часов – у тебя мозги, что ли, высохли?!! – из трубки хлынул поток яростной брани.

– Но Лисовец… – продолжала гнуть свою линию Лиза.

– Засунь своего Лисовца себе в задницу, дура!!! Класть я хотела на него с прибором, понятно?! И на тебя заодно, зараза!! Коза драная, ты что…

– Сама ты дура!!! – решительно оборвав Дюму, попыталась перехватить инициативу Лиза. – Ей мировую сенсацию на блюдечке, а она!.. Да пропади ты пропадом!.. Будешь потом локти грызть, корова сонная!..

С Лизиной стороны это уже, пожалуй, был перебор, раньше таких выражений в адрес подруги она себе не позволяла никогда. Но сейчас ей было важнее всего завязать бой и ни в коем случае не дать Дюме бросить трубку и отключить телефон.

– Что-о-о?!! – маститая журналистка взревела смертельно раненным носорогом. – Ах ты, тля кукурузная!.. Спирохетина дохлая!.. Да я тебя… – Дюма словно задыхалась от возмущения и вдруг, резко сбавив тон, хмыкнула удивленно и сердито пробурчала: – Смотри-ка, огрызаться научилась, морковка… Ну ладно, давай, вываливай – что там с Лисовцом?..

– А вот не расскажу тебе ничего, хамка чертова!.. – Лиза сделала вид, что всерьез обиделась, желая заинтриговать Дюму как можно сильнее.

– Как хочешь… Тогда – все, будь здорова, Чума, – подруга, в свою очередь, делала вид, что «мировая сенсация» ей по барабану. – И поимей в виду, язва: еще раз позвонишь до десяти – поймаю, свяжу и обрею наголо, ущучила?!

– Погоди-погоди!.. – всерьез испуга лась Лиза. – Значит, так… Мне позвонил один знакомый капитан-чекист и шепнул, что на Лисовца нарыли гору компромата, – какие-то там гигантские хищения – и сегодня ночью его попытались взять! Его охрана и вроде бы даже он сам лично оказали сопротивление, была перестрелка – представляешь?! Потом они на двух джипах прорвались и ушли неизвестно куда! Все менты и феэс-бешники встали на уши, на всех дорогах – посты, Интерпол тоже подключился… В общем – дикий скандал, Дюма, просто дичайший!.. Да, так этот мой знакомый выдал мне несколько имен, которые могут быть как-то связаны с этим делом. Я тебе сейчас их назову, а ты мне скажи, кто из них…

– Ох, Лизка, Лизка… – с тяжким вздохом перебила этот вдохновенный монолог Дюма. – И когда ты только поумнеешь, Чума?.. Что за хрень ты выдумала, неужели нельзя было хоть чуть-чуть шевельнуть своей единственной извилиной, а?

– Какую хрень, Дюмочка? Ты что?! Да я… – возмутилась Чумичкина.

– Брось, Чума, не пыли… – вновь с досадой оборвала ее подруга. – Лисовец сейчас на съемках твоей дурацкой игры – об этом знают даже дети. Он сидит на острове э-э-э… Чернец, кажется, и никаких джипов, ментов и феэсбешников там нет. Выкладывай – что случилось? Его там грохнули?..

Лиза, пораженная догадливостью Дюмы, молчала, не зная, что ей ответить.

– Ну, что притихла, морковка?.. – негромко и почти ласково спросила Татьяна.

– Дюма, я не знаю… – начала было Лиза и опять потерянно замолчала.

– Ладно, конспиратор, давай свои фамилии, – вздохнула Татьяна, – что знаю – расскажу… Но только пообещай мне сперва, что когда твоя немота пройдет, все подробности этой истории я узнаю первой! Идет?

– Идет…

– Вот и хорошо. Ну, я слушаю…

Лиза открыла заранее приготовленную папку с фотопробами и справочными данными на игроков. Из-под обложки на нее с мягкой и чуть ироничной улыбкой взглянул Понедельник – его досье было первым. Собственно, именно из-за этих его фотографий Лиза и захватила домой папку – симпатичный и обаятельный мужчина никак не выходил у нее из головы. А сейчас вполне могло оказаться, что он причастен к убийству…

– Эй, ты уснула там, что ли? – окликнула ее Дюма.

– Сейчас, сейчас… – Лиза торопливо перелистала содержимое папки и начала почему-то с конца – с Субботы: – Так… Лоновенко Олег Алексеевич…

– Дальше.

– Покровская Александра Дмитриев на…

– Жена вице-президента «Инвест-Унион»?

– Н-н-нет… Она не замужем…

– Дальше.

– Бакаев Сергей Николаевич…

– «Росукрпромбанк»?

– Э-э-э… Нет.

– Дальше.

– Полунин Александр Николаевич…

– Дальше.

Разговор подруг проходил в темпе игры в пинг-понг и несколько напоминал этим телевикторину «Слабое звено».

– Усольцев Андрей Михайлович…

– Строитель?.. «Домстройсервис»?

– «Дор……. «Дорстройсервис»… Ё-мое, Дюма, у него что – с Лисовцом что-то было?!

– Ах, да… Конечно «Дор…» – он же дорожник… Было, Чума, было, сейчас расскажу. Давай только сначала своего шестого, последнего…

– Почему это – последнего? – не удержалась от лишнего вопроса Лиза.

– Потому что седьмой – сам Лисовец, – хмыкнула Дюма, – ведь твоя программа называется «Семь Пятниц», разве нет?

– Чернобривцев Сергей Сергеевич… – лишний раз подивившись сообразительности подруги, не без волнения назвала Лиза последнего из игроков.

– Нет, – отрубила Дюма.

– Ну и… «…слава богу» – чуть было не ляпнула Лиза, но вовремя спохватилась и закончила по-другому: – … все, весь списочек…

То, что Сергей Чернобривцев не имел никаких дел с покойником, явно подняло Лизавете настроение, и она с легким сердцем переключилась на Вторника.

– Дюмочка, так что же там было у Лисовца с Усольцевым?

– Ну, слушай… Значит, так…

* * *

о. Чернец, Сергей Чернобривцев

По дороге к злополучной полянке Саша добросовестно, самым подробным образом повторила Сергею свой рассказ о ночных событиях. Вопреки ее ожиданиям никаких дополнительных вопросов он задавать не стал. Чернобривцев был хмур и сосредоточен. Оставшуюся часть пути Саша молчала, сочтя за лучшее не мешать своими репликами Сергею думать.

Не стала она ничего спрашивать и тогда, когда, добравшись до поляны и скинув рюкзак, Чернобривцев принялся раскидывать можжевеловые ветки, укрывавшие тело Лисовца. Освободив его от лапника, Сергей повернулся к девушке и сам пояснил ей свои намерения:

– Первым делом надо проверить, на месте ли его подсказка, – он кивнул на труп. – Если нет, – значит, она у убийцы. Тогда победителю игры придется как-то объяснить, как ему удалось отыскать ключ от сундука, понимаешь, Сань? Улика, конечно, так себе… как говорится, косвенная, но… Проверить-то все равно надо, верно?