кресла и, подбежав ко мне, принялась бесцеремонно рассматривать мои награды. — Зубов, етит твою мать, это где ж ты такое отхватил, еть тебя в задницу?! — М-да, такое впечатление, что госпожа Яровая все свое солнечное детство провела в казарме среди самых отъявленных матерщинников Российской Империи. Затем дама усадила меня рядом с собой на диван и не подразумевающим отказа тоном потребовала: — Рассказывай!

Пришлось исповедоваться — куратор, как никак, если не понравишься, говнеца по жизни может подкинуть изрядно. Я хоть и старался излагать в краткой сжатой форме, все равно мой рассказ занял не меньше получаса. За что получил георгиевский не сказал, сославшись на военную тайну. Наконец закончил следующими словами:

— … Так вот, Екатерина Васильевна, отбыв на малой родине полагающиеся каникулы, прибыл для дальнейшего обучения.

— Ну ты прям орёл, Зубов. И на границе умудрился знатно отличиться и селянок потискать! Скольких отодрал, признавайся! — На что мне пришлось смущенно опустить глазки в пол и даже слегка покраснеть, мол я не совсем такой, за кого вы меня принимаете. — Ладно, щучу я так. Не обращай внимания Володя. Тут твоей персоналией Константин Константинович интересовался. Так что, сначала дуй к ректору, итить тя в… ладно, опустим куда, за направлением в общежитие после зайдешь в учебную часть своего факультета.

М-да, весьма колоритная дамочка, но на внешность хороша. Интересно, сколько ей годков? Хотя, совсем и не интересно, к такой на сраной козе не подкатишь, скорее сама мужика охомутает и будет из него веревки вить, каким бы крутым тот ни был.

— А, Владимир, заходи, заходи наш герой, — доброжелательно выдал Константин Константинович после моего бравого представления, мол, такой-то и такой-то по вашему приказанию прибыл. — Да ты не тянись тут, как солдатик-первогодка перед унтером. Присаживайся вон на тот стул.

Помимо хозяина кабинета в помещении присутствовал еще один хорошо известный мне человек, а именно декан факультета артефакторики Савелий Митрофанович Терновой. Эдакий добродушный старичок-боровичок. Не понимаю тягу продвинутых магов надевать на себя личины седобородых библейских старцев, ведь вполне способны быть молодыми. Им, наверное кажется, что серебро в бороде и шевелюре кардинально добавляет солидности. Ладно, коль ты старик, на хрена, в таком случае иметь, фигуру Шварценеггера? То ли дело господин Блинов, ну полтинник с натягом ему дать можно, избыточной мускулистостью не злоупотребляет, из толпы никак не выделяется внешностью.

В кабинете даже при широко распахнутых окнах явственно ощущался приятный запах дорогого табака и тонкий аромат недешевого бренди. Все понятно, до моего появления мужчины решали крайне важные вопросы, а какая беседа между деловыми людьми без доброй выпивки и качественного табачку.

— Здгавствуй, здгавствуй, Владимиг! — ужасно картавя, поприветствовал меня мой декан.

Пришлось вновь вытягиваться в струнку и персонально приветствовать Савелия Митрофановича:

— Здравия, желаю, Ваше Высокопревосходительство!

— Ты это дело бгось, чай не на плацу, — вяло махнул рукой главный артефактор МУМ. — Тут уважаемый Константин Константинович кое-что поведал о твоих делах юноша…

Продолжить нашу беседу ему не дал господин Блинов.

— Савелий Митрофанович, позвольте мне задать пару вопросов студенту вашего факультета. У вас еще будет время вволю пообщаться. — Затем, оборотив довольную физиономию в мою сторону, сказал: — Нуте-с, молодой человек, расскажи-ка, как докатился до жизни такой?

Рассказать конечно можно, но у меня вдобавок подробный письменный отчетец имеется.

— Если позволите, Ваше Высокопревосходительство, — я протянул ему папку с описанием всех моих деяний на поприще начальника магической службы сто тридцать седьмой заставы. После чего начал свой рассказ с момента убытия из стен университета. Разумеется, некоторые пикантные подробности пришлось опустить. Все равно получилось долго, к концу моей длинной речи у меня аж в горле пересохло. Заботливый хозяин нацедил стакан волы из графина и придвинул ко мне. Я выпил и поблагодарил.

Поначалу мне показалось, что ректор слушал мой рассказ не очень внимательно, поскольку одновременно пролистывал мой отчет. Похоже навыками скорочтения и быстрого усваивания информации тот обладал, на ознакомление с содержимым папки у него ушло не более пяти минут. Не прерывая рассказа я наблюдал, как по мере чтения его брови все выше и выше лезли на лоб. Закончив чтение моих писулек, он протянул папку Терновому. Декану также хватило считанных минут, чтобы ознакомиться с её содержимым. Реакция была точно такой же, как у ректора — бровки вверх, глазенки размером с медный пятак. Теперь на меня смотрели с нескрываемым интересом, но до окончания моего повествования не перебивали. А вот потом, просто завалили вопросами и первым оказался Савелий Митрофанович:

— Все хогошо, все складно у тебя получается, Владимиг. Вот только скажи мне, молодой человек, откуда в твоем гаспогяжении появились магические угавнения высшего погядка? В своем отчете ты подгобно описываешь весь агсенал, коим пользовался пги создании охганной сети, таки скажу, весьма огигинально, в изюминкой.

— Видите ли, уважаемые господа, в наследство от почившего в Бозе капитана Коловратова мне осталось много разной литературы научного содержания. Так что все рунные ряды и другие магические формы были мной созданы на основе почерпнутых оттуда знаний. Например, в процессе привязки друг к другу реперных точек сторожевой сигнальной системы я воспользовался методикой господина Лозинского из его «Практикума по рунологии», а насыщение оных от энергии Прорвы… простите, прорыва иной внепространственной реальности в наше измерение, мне помогли осуществить «Размышления» Шарля Бенуа. Также в процессе зачарования персональных амулетов…

— Так, стоп, Владимир, — похоже, Константинк Константиновичу надоели мои разглагольствования, в которых он, как специалист совершенно иного профиля, практически не разбирался. — Короче, ты молодец. Не только наладил мажескую службу на вверенной заставе, еще и отличился на ниве охраны границы. Насчет «георгия» не удивляйся, заслужил. Сам Государь Император ходатайствовал за тебя… Впрочем, знать об этом тебе не полагается, так что носи с гордостью. Единственное, о чем я хотел бы тебя попросить: убери военную форму вместе с орденами в шкаф подальше от глаз посторонних, переоденься в обычную студенческую одёжку. Ты, конечно, можешь проигнорировать просьбу старика, поскольку никто не имеет права боевому офицеру запретить ношение военной формы и государственных наград, но существует ряд не зависящих от нас обстоятельств. Видишь ли, юноша, основной контингент учащихся в МУМ выходцы из знатных и Великих родов. А тут ты, весь такой красивый, да еще с медалью и орденом. Заклюют, понимаешь ли, от зависти, или дело вовсе до смертоубийства дойдет. У тебя уже имеется печальный опыт в этом плане. Надеюсь, ты не собираешься до десяти раз на дню драться на дуэлях со всякими придурками, желающими померяться длиной пениса с кавалером ордена Святого Георгия. Такой, бардак во вверенном в мое распоряжение заведении мне ни