– Почему?

Его серые глаза уставились на Хелен с невозможным простодушием.

– Потому что… – Она пожала плечами, пытаясь найти причины. Однако под взглядом этих серых глаз все они вылетели у нее из головы.

Дойдя до стены, они остановились, и Хелен повернулась к Мартину, чтобы лучше видеть его лицо. Ей показалось, что его глаза, приковавшие ее к себе, стали темнее и проникали в самую глубь ее души, заставляя ее петь. Потом она заметила, что он вдруг отвлекся, как будто увидел кого-то у нее за спиной.

– Возвращаясь к вопросу о защите… – Мартин взял ее под руку, чтобы она не могла никуда отойти.

– Мартин, дорогой! Это просто невероятно, что я снова вижу вас… после стольких лет!

Услышав этот громкий возглас, Хелен чуть не вздрогнула. Неудивительно, что Мартин стремился избежать общества дам, если они обходились с ним подобным образом. Она ощутила, как напряглись его мышцы у нее под рукой. Хелен немного подвинулась и, чувствуя, что Мартину этого хочется, более уверенно заняла место рядом с ним. Подняв глаза, Хелен увидела перед собой блондинку с гораздо более светлыми, чем ее собственные, кудрями, обрамлявшими лицо. Женщина была несколько старше ее, однако не настолько, чтобы ее можно было принять за матрону, озабоченную поиском партии для дочери. Женщина бросила в ее сторону широчайшую ледяную улыбку, прежде чем обратила взгляд светло-голубых глаз на нового графа Мертона.

Новый граф Мертон хранил упрямое молчание.

Ничуть не смутившись, леди продолжила:

– Какой сюрприз, мой дорогой. Вы должны были навестить меня. – На бледном лице появилось выражение, весьма далекое от непосредственности. – Ах да! Конечно. Вы же не знали! Теперь я леди Рочестер.

Это имя кое о чем говорило Хелен. Она с трудом удержалась от того, чтобы не взглянуть на Мартина, желая понять, как он отреагирует на это представление. Леди Рочестер овдовела уже несколько лет назад, и, хотя происхождение позволяло ей войти в свет, а титул давал возможность открыть многие двери, она так и не смогла попасть в самый избранный круг. Ее имя не было запятнано каким-то определенным скандалом, но упорные слухи лишали его необходимого блеска.

Молчание Мартина уже начинало тревожить ее светлость. Тем не менее, когда она заговорила, ее голос звучал заговорщически.

– Мой дорогой Мартин, мне так много надо вам сказать. Может быть, учитывая нашу старую дружбу, нам стоит найти более укромное место, где мы сможем поговорить о прошлом? Надеюсь, леди Уолфорд нас извинит.

Последние слова сопровождались прощальной улыбкой. Ее светлость взяла Мартина под руку. Хелен остолбенела и уже собралась убрать свою, когда его ладонь легла поверх ее руки и сильные пальцы сжали ее.

– Боюсь, что нет.

Хелен заморгала, порадовавшись тому, что он никогда не обращался к ней таким тоном. Ледяные стрелы и арктические ветра были бы теплее. Заинтригованная этой сценой, она увидела, что лицо леди Рочестер стало белым, как бумага. Совершенно очевидно, за всем этим скрывалось нечто большее, чем то, что она видела.

– Но…

– Сожалею, – продолжил Мартин. Нарочитая холодность слышалась в каждом звуке. – Мы с леди Уолфорд как раз собирались выйти на террасу. Прошу нас извинить, леди Рочестер.

Сухо кивнув ей, Мартин провел Хелен мимо докучливой леди Рочестер, оставив ее светлость ошеломленно смотреть им в спину.

Через несколько минут они вышли на длинную террасу и оказались в относительном уединении. Кто такая леди Рочестер и почему она вызвала у Мартина такую с трудом сдерживаемую агрессию? Внезапно Хелен осенило.

– О! Так это та самая, кто… – Она внезапно замолчала, задохнувшись от нарастающего волнения. Она скорее почувствовала, чем услышала, как стоявший рядом Мартин вздохнул.

– Та самая, которая разыграла небольшую драму, ставшую причиной моего изгнания из Англии.

Разыгравшая? Какую драму? У Хелен не хватало смелости спросить его.

Мартин смотрел на погруженный во тьму сад, как будто вглядывался в тени своего прошлого. Он не хотел, чтобы они омрачили его будущее.

– Когда мне было двадцать два, Серена Монктон, теперешняя леди Рочестер, была дебютанткой. Она в буквальном смысле бросилась мне на шею. – Взглянув в лицо Хелен, Мартин заметил маленькую задумчивую складочку между бровей и улыбнулся. – Как я вам уже говорил, у меня врожденная нелюбовь к назойливости. Однако в том случае я недооценил противника. Серена подстроила компрометирующую ситуацию, а потом заявила, что я насильно овладел ею. К несчастью, это непредвиденное маленькое недоразумение совпало с тем, что моему отцу стало известно о моих карточных долгах. Ничего из ряда вон выходящего, ровно то, чего можно было ожидать от такого юнца, как я. Но отец решил поставить меня на место. Представление, которое устроила Серена, стало последней каплей. Он предъявил мне ультиматум.

Несмотря на его сдержанный тон и усилия, которые предпринимал Мартин, чтобы избежать эмоций, Хелен чувствовала его боль. Годы приглушили ее, но она все еще была с ним, как скрытый поток, который немедленно выплеснулся наружу, как только он упомянул об отце.

– Мне предлагалось либо жениться на этой девице, либо отправиться в колонии. Я выбрал колонии. – Мартин поднял брови, как будто окинул свою жизнь мысленным взором. – Так или иначе, но это стало самым удачным решением в моей жизни. – Его губы изогнулись. – Возможно, я должен поблагодарить Серену. Если бы не она, я едва ли добился бы того, что имею сегодня.

Хелен нежно улыбнулась ему. Неуверенно и только потому, что ей до смерти хотелось это знать, она спросила:

– А ваш отец узнал правду?

Мартин долго молчал, прежде чем ответить.

– Нет. Я больше никогда не виделся с ним. Через два года после тех событий он умер, а я все еще оставался на Ямайке.

Хелен не сомневалась в правдивости того, что она услышала. Каждой частичкой своей души она знала, что это так. Она чувствовала, что никакой актер, каким бы совершенным мастерством он ни обладал, не смог бы изобразить ту пустоту, ту горечь утраты, которая звучала в этом низком, хрипловатом голосе. Она слышала неясные отголоски слухов о скандальном прошлом Мартина, и ее порадовало, что он рассказал ей все. Теперь она знала, что это ничего не меняет в ее отношении к нему.

Они прошли по террасе туда, где пологие ступени спускались к фонтану, окруженному садом. Несколько пар прогуливались, наслаждаясь свежим ночным воздухом, отдыхая от тесноты бального зала.

Взглянув в серьезное лицо своей спутницы, Мартин улыбнулся. Он с легкостью читал по нему и почувствовал себя неожиданно польщенным тем, что ее взволновали его давние раны. Однако настало время забыть о них и снова улыбаться.

– Могу я соблазнить вас спуститься с террасы, прекрасная Юнона? Обещаю, что не стану вас похищать.

Хелен улыбнулась, поняв смысл его слов. Она чуть было не сказала, что не имеет ничего против того, чтобы быть похищенной им, но вовремя удержалась. Что за фантазия – желать, чтобы тебя похитили… похитил ловелас! Хелен попыталась скрыть свое смущение, отойдя на шаг в сторону и сделав реверанс.