Беру её руку в свою — она мягкая нежная, женственная.

— Хочешь танцевать? — спрашиваю, улыбаясь.

Она смотрит на меня странно, долго, затем губы её растягиваются в неподдельной счастливейшей улыбке.

— Хочу, — отвечает, не забирая руки.

И мы протискиваемся в толпу танцующих, я веду её в танце, придерживая за поясницу, и млею — люблю мягких женщин, это и есть настоящее воплощение женственности. Прижимаюсь плотнее, тянусь лицом в область её шеи, вдыхаю её запах — он приятен, едва уловимый тонкий аромат хороших духов, волос, кожи не раздражают, наоборот провоцируют желание. В этот момент она отталкивает меня:

— Что ты делаешь? — смотрит вопросительно и немного разочарованно в то же время.

— Нюхаю тебя, — отвечаю с мягкой улыбкой, ведь я знаю, как женщины тают от этих моих улыбок.

Тает и Ивонна, но продолжает, однако, сопротивляться:

— Зачем?

— Ты приятно пахнешь!

— Ты пытаешься соблазнить меня, я знаю, но не теряй напрасно времени.

— Почему ты считаешь мои попытки приблизиться пустой тратой времени?

— Потому что мы не подходим друг другу, а одноразовые встречи меня не привлекают.

В этот момент я понял — эта девушка будет моей женой.

— Почему? — усмехаюсь.

— Не хочу чувствовать себя использованной и ненужной, когда ты закроешь дверь моей квартиры!

Мои губы расползаются ещё шире в искренней улыбке.

— Не дашь мне даже шанса на нечто большее?

— Ты не захочешь большего со мной.

— Откуда такая уверенность?

— Ты красивый и популярный, а я… просто девушка, и далеко не модельной внешности!

— А тебе не приходило в голову, что модели нравятся не всем? — едва касаясь, провожу согнутым пальцем по её шее и спускаюсь к роскошному декольте. Это уже сексуальный жест, и он её заводит — это отчётливо видно по её вздымающейся груди, участившемуся дыханию и сбивчивым фразам…

— Я… я… не знаю, — шепчет она бессвязно, готовая уже отдаться едва ли не в туалете.

Конечно же, я знаю, как соблазнять, умею и могу делать это быстро и безукоризненно. Я — асс в соблазнении. Если захочу, могу уложить её прямо за барной стойкой, но делать этого не буду — эта девушка нужна мне для другого.

Выпрямляюсь, ласково провожу рукой по её волосам:

— Знаешь, я думаю, всегда нужно давать шанс. Позволишь пригласить тебя завтра поужинать со мной?

Она снова в недоумении, но вдруг улыбается, потупив глаза, и говорит едва слышно:

— Да…

Мы поженились спустя два месяца. Секс с Ивонной оказался превосходным, главным образом потому, что у неё пышное тело и подходящий для меня запах. Я давно уже понял — именно запах решает всё: решение быть или не быть принимается носом в первую же секунду обонятельной встречи. Если игнорировать этот нехитрый постулат, можно попасть в неловкую ситуацию, такую, например, какая случилась в своё время с Рэйчел. Да, именно так: если запах не тот — мужская функция не срабатывает.

Я не изменяю Ивонне — в этом нет надобности, учитывая прошлый опыт, заранее настроился воспринимать её не женой, а подругой, и именно поэтому супругой её никогда не называю. Ей это не нравится, и она часто называет меня мужем, а я всякий раз отключаю уши из страха, что конфуз, пережитый с Рэйчел, повторится.

Лежу в темноте, запрокинув руки за голову, рядом сопит тёплая и мягкая Ивонна, а я думаю о том, как хорошо всё-таки, что Рэйчел больше нет в моей жизни… Внезапно появляется мимолётное, едва уловимое ощущение ожидания приближающегося счастья… Умиротворение и покой… Веки мои тяжелеют, закрываются, и я не препятствую им, ведь завтра тяжёлый рабочий день, а за ним мой отъезд на две недели в Северную Европу — заключать очередной контракт на строительство в Нидерландах.

RHODES — Breathe

Горячее яркое солнце, бронзовый пляж, лазурная синева кристально чистой воды, с мерным ласковым шелестом выворачивающая свои пласты на линию прибоя…

Я лежу на спине, наслаждаясь теплом и свободой, солнце слепит меня, но я упорно не желаю закрывать глаза, ведь их закрыть невозможно, потому что….

Потому что они ловят профиль, знакомый до щемящей сладкой боли в сердце, простой и удивительный одновременно, бесконечно желанный и почему-то родной… Я повторяю взглядом линию лба, плавно перетекающую в самый изящный нос на свете, подныривающую под него и вновь вырывающуюся в волны сладких сексуальных губ… Моих губ… Я знаю, каковы они на вкус, помню как мягки и податливы для моих поцелуев, как робки в своих ответных ласках и помню свою неукротимую жажду в них…

Но мои глаза следуют дальше, к задорному маленькому подбородку, скользят на шею и несутся ниже, наслаждаясь нежностью женственных изгибов, и вот оно самое сладкое, мысленно я тяну руки, чтобы прикоснуться, ласкаю взглядом, проникаю под тонкую ткань открытого купальника, и делать это легко, ведь я очень хорошо знаю, что там, под этой тканью… Знаю на ощупь, на вкус, помню каждый микрон и даже дурманящий запах нежной кожи… А на левой есть родинка — средоточие моих мыслей и желаний…

Не выдерживаю, рука тянется сама собой, касается будоражащего всё моё мужское естество бедра, роскошного, неповторимого в своих очертаниях…

Она всё понимает, резко поворачивается с улыбкой, и украдкой, словно воровка, срывает с моих губ один единственный поцелуй, ведь рядом играет её сын и нельзя, чтобы он видел… Видел нас…

А мне нельзя говорить, но я всё равно говорю, в тон ветра, в шум прибоя я неустанно шепчу:

— Лера, Лерочка, любимая моя, ты так прекрасна! Валерия, моя Валерия…

Loreen — Fix You

Утром Ивонна готовит мне завтрак, я тороплюсь, но замечаю, что поведение у неё странное: сдержанно приветливое, улыбки есть, но тепла в них нет… Мне некогда думать об этом, в голове моей крупнейший проект в истории моего бизнеса — строительство пяти жилых комплексов в окрестностях Амстердама. Проект сложнейший, потребует серьёзных изысканий в области технологий, строительства и автономного энергообеспечения. Мы рассматриваем все варианты, склоняемся к комбинированному: ветряная энергия плюс солнечная. Предстоит много работы…

Спустя месяц вместо изначально запланированных двух недель я возвращаюсь домой и тут же жалею о своей невнимательности перед отъездом — Ивонны нет. Первая же мысль упадническая — она сбежала! Но нет, оказалось, что нет. Жена, не дождавшись от меня звонков и сообщений, оставила на столе записку:

«Я в клинике. Ничего серьёзного, только небольшая косметическая операция. Скоро буду дома.»

— Что? Зачем? — вопрошаю я в голос в одинокой пустой квартире…

Еду к ней и нахожу её в жутком виде.