К моему смятению, по нему только бежит трещина, а от грохота мы оба вздрагиваем. После нескольких напряжённых секунд мы расслабляемся. Никто не прибежал к нам из коридора, и пока мы в безопасности. Я беру другую книгу, самую тяжёлую, какую могу поднять, – и на этот раз стекло разлетается на крошечные осколки. К счастью, артефакты не пострадали, и Себастьяну удаётся, не поранившись, схватить два из них – два ожерелья. Одно, с чёрной сияющей сферой, в которой можно потеряться, если вглядываться в неё слишком долго, он отдаёт мне, а второе – наконечник стрелы на ржавой цепочке – надевает себе на шею.

Мы выскальзываем обратно в коридор, с тяжёлым сердцем оставив позади разбитое стекло – неумолимое напоминание о том, что мы сделали всё, что могли, но этого оказалось недостаточно.

Покинуть крепость оказалось не так просто. Хотя многие библиотекари действительно уже спят, тут и там бродят несколько «сов», и нам не раз приходится прятаться в пустых комнатах, чтобы нас не обнаружили. Сложнее всего добраться до выхода. Мы уверены, что в этом чудовищном здании должен быть ещё один выход, но нам о нём никто не говорил. И ни в одном из сознаний, которые я мельком ощущаю, не проскальзывает нужная информация.

Поэтому мы двигаемся к главному выходу. Там стоит привратник, которого я обнаруживаю заранее по его мыслям. Он хочет спать и жалеет, что согласился отстоять вторую смену.

Я магически прощупываю его мозг. Мы проделываем тот же фокус: Себастьян подходит и сразу же заставляет его забыть, зачем он здесь. Как только он в растерянности уходит прочь, мы, не теряя времени, бежим к массивным деревянным воротам и осторожно открываем их.

«Свобода», – радуюсь я, напугав Себастьяна.

«Не убегай далеко», – отзывается он.

«Не волнуйся, я тебя не брошу».

Мы как можно тише закрываем за собой тяжёлые створки. Если нам повезёт, привратник даже не заметит, что что-то не так, и о нашем побеге не узнают до утра, когда нас не окажется в постелях. Холодный ночной воздух ласково обвивает наши плечи, но меня только пробирает дрожь.

Мэва где-то здесь – надеюсь, что не очень далеко. Мы найдём способ пробраться мимо Иды и вернуться с Мэвой, а потом будем ухаживать за ней и сделаем всё возможное, чтобы к ней вернулись силы. Хотя я не знаю, как именно, и не знаю, где именно мы найдём её.

Но кое-что я знаю наверняка: мы здесь не одни.

Есть одна принципиальная разница между мной и Себастьяном: я люблю ночь, а его темнота пугает. А если точнее – пугают те, кто прячется в темноте. Но я их чую, слышу их мысли и понимаю, враг это или друг. Если нам нужно будет прятаться от кого-то, я узнаю это заранее.

Над нашими головами мерцают звёзды, а холодный ночной воздух пробирает до костей, но мы, держась за руки, направляемся к горному лесу. С помощью магии я ощупываю дорогу впереди. Неподалёку от основной тропы есть совиное гнездо… И тут меня осеняет.

«Дай мне минутку», – мысленно говорю я Себастьяну, и он нервно оглядывается на меня. Услышав уханье совы, он весь сжимается и машинально хватается за шрамы на лице. Но к этой птице нам не придётся приближаться.

Я заглядываю в сознание совы на дереве. Это мама, которая только что вернулась с охоты. Её птенцы радостно пищат и повизгивают, поедая принесённый ею ужин. Она счастлива и чувствует себя в безопасности, и я пользуюсь этим, чтобы пробраться глубже. Её разум – открытая книга, и я ищу мысли о Мэве, о том, как она выглядела. Перья совы встают дыбом, но мои ласковые мысли быстро её успокаивают. Она показывает мне, что Мэва проходила здесь прошлой ночью, примерно в это же самое время – как раз когда она кормила своих птенцов. Мэва часто оглядывалась, чтобы убедиться, что за ней не следят. На её лице читались беспокойство и смятение, хотя взгляд был твёрдым. Шла она уверенно, как если бы в точности знала, куда направляется. На этом всё. После этого сова утратила к ней всякий интерес, и её мысли теперь занимали только птенцы и супруг.

Судя по тому, как резко изменилось поведение Мэвы, я более чем уверена, что она во власти контролёра. Она больше похожа на Иду, чем на себя.

«Она шла этой дорогой», – я указываю на левую тропинку. Себастьян ни о чём меня не спрашивает. Он знает, что я могу получить информацию из источников, которые недоступны для других. Сова ухает нам на прощание, отчего Себастьян подскакивает на месте, а я веду его дальше по тропинке. От волнения я крепко стискиваю зубы и молюсь, чтобы мы нашли Мэву до того, как станет слишком поздно.

«Как думаешь, для чего мы понадобились Иде?» – спрашивает Себастьян.

«Не знаю. Может, как и леди Эшлинг, ради власти? Я слышала её мысли: наша магия ей явно покоя не даёт».

До недавнего времени я пыталась убедить себя, что все наши встречи с контролёром просто совпадения. Но каждая из них оказывалась неким образом связана с нами, и всегда Ида была поблизости. Во-первых, милая женщина с рынка, которая разрешала мне по вечерам забирать оставшиеся у неё цветы, и её муж. Потом Джемма, Юна, а теперь Мэва. Она кружит вокруг нас, подбираясь всё ближе, дожидаясь момента, когда сможет нанести решающий удар и затем использовать нас, как это делала леди Эшлинг. Неудивительно, что ей хочется узнать как можно больше о Саде Душ!

От этой мысли меня охватывает невообразимый ужас, и я едва не останавливаюсь. Я готова была бы повернуть назад, если бы вместо Мэвы контролёр захватил кого-нибудь другого.

Если Ида завладела её сознанием, то виноваты в этом мы. Разве мы можем бросить Мэву, зная, на какое существование обрекает контролёр своих жертв? Мы наверняка идём прямо в ловушку, но о том, чтобы оставить попытки спасти Мэву, не может быть и речи.

Слабый свет луны струится меж ветвей деревьев. Тем не менее мы то и дело спотыкаемся о какой-нибудь корень или камень. Мы идём медленно, иногда я останавливаюсь, чтобы узнать у животных, помнят ли они, как Мэва проходила здесь прошлой ночью. Какое счастье, что нам удалось так быстро сбежать из Архивов! У животных память короткая, и промедли мы день-два, они бы уже обо всём забыли.

В результате идти приходится по огибающей гору извилистой тропке, словно контролёр либо не знал, куда вести Мэву, либо не хотел, чтобы за ней проследили. От усталости мне уже трудно концентрироваться на одной задаче. Луна теперь висит прямо над нами, её лучи, падая вниз между веток, освещают кусты, цветы, кору и странные листья, всё это так и манит меня отвлечься от поставленной цели. Но Себастьян не позволяет мне свернуть с пути и окликает каждый раз, когда мои ноги норовят шагнуть в сторону. Мы медленно продвигаемся вперёд, пока не оказываемся перед зияющей пастью чёрной пещеры. У входа пляшут светлячки, отчего пещера одновременно манит и пугает. Я уже протягиваю руку, чтобы поймать одного, но при словах Себастьяна застываю на месте.

– Смотри! Следы. – Он указывает на отпечаток сапога в грязи у входа в пещеру.

– Его могла оставить Мэва или Ида, – говорю я. – К тому же он тут не один.