Эта же вампирша неписаных правил, очевидно, не знала. А может быть, из дневного убежища ее выгнал нестерпимый, гложущий внутренности голод, который и заставил ее напасть на столь опасную и непредсказуемую добычу, как человек в кожаной куртке и с мечом за спиной. Такое тоже было вполне возможно, тем более, что выглядела вампирша просто до бесстыдства тощей.

Только вот я не собирался становиться ее обедом.

Отскочив назад, я резко выдернул из ножен меч и моментально принял боевую стойку, готовясь встретить холодной сталью любую агрессию. Конечно, железо — не самое лучшее оружие против вампиров, но если посечь эту тварь, то прежде, чем она регенерирует, у меня хватит времени вколотить ей между ребер пару осиновых колышков… Или перерезать глотку найденным в доме кинжалом. Почему-то я уверен, что это подействует ничуть не хуже.

Держа в одной руке меч, а в другой кинжал, я молча смотрел на вампиршу.

А вампирша смотрела на меня. Бледная, худая, одетая в рваные остатки какого-то костюмчика, болтавшиеся на ней как на вешалке, она застыла в той пугающей своей абсолютной неподвижностью позе, которую могут принимать только мертвые. Грудь ее не вздымалась — мертвым не нужно дышать, сердце не билось — мертвым вообще не нужно сердце. И только глаза — черные как ночь, бездонные, затягивающие, — только глаза казались еще живыми. И еще — они безмолвно молили меня о помощи…

Только что я мог сделать?

Позволить ей напиться собственной кровью?

Нет уж. Дудки!

Я медленно отступил еще на пару шагов, занимая удобную для неизбежной драки позицию. Покачал мечом, привыкая к новому балансу клинка. Орудовать сразу двумя руками было непривычно, но бросить меч я как-то не решался. О том же, чтобы выпустить из рук кинжал, не могло быть и речи. Так что приходилось приспосабливаться.

Но ничего. Справлюсь и так.

Вампирша внимательно следила за моими действиями, но кидаться немедленно в драку не торопилась.

— Ну что, — мрачно улыбнулся я ей, — так и будешь стоять?

Услышав человеческую речь, вампирша ощерилась, демонстрируя заостренные тонкие клыки… И вдруг, круто развернувшись, длинными прыжками помчалась вдоль улицы.

— Куда?! — глупо завопил я, и, на ходу забрасывая меч за спину, ринулся в погоню, даже не задумываясь о том, что эта беспримерная глупость вполне может завести меня в ловушку. — А ну стой!..

В ответ на мой вопль вампирша только удвоила усилия, трехметровыми прыжками уносясь все дальше и дальше. Легко бегать, если усталости не чувствуешь и силы немерено. Даже самый заморенный вампир намного сильнее любого самого накачанного человека. Почему так, я не знаю. И никто не знает — природа вампиризма до сих пор толком не изучена. Только на практике я уже не раз убеждался: мертвые обычно гораздо сильнее живых.

Как сейчас помню, как эти твари кончали Вовку Смирнова… Один удар, всего один удар кулаком наотмашь, и у меня стало одним другом меньше.

Ненавижу вампиров. Из всего многообразия нечисти больше всего ненавижу вампиров.

Быстрее беги, кровососка. Потому что если я догоню, на снисхождение можешь не рассчитывать.

Будто бы услышав мои мысли, вампирша удвоила темп, нечеловеческим прыжком перемахнула через застрявший на тротуаре ржавый автомобиль и лихо свернула в подворотню. Припоминая на ходу географию этого района, прикидывая, куда могла помчаться тварь, я подбежал ближе… и едва успел увернуться, когда та же самая вампирша, будто отброшенная ударом огромного молота, спиной вперед вылетела из-за угла и с сухим треском дробящихся костей врезалась в стену. Безвольным мешком свалилась она на грязный асфальт. И почти по-человечески застонала.

Не знаю, в человеческих ли силах, только что мчавшись со всех ног, мгновенно остановиться на месте, но мне, во всяком случае, это удалось. Будто налетев на невидимую преграду, я мгновенно застыл, не двигаясь и даже почти не дыша. Все мое внимание было приковано к переулку, откуда медленно выползала громадная, бесконечно уродливая тень. А где есть тень — там же должен быть и ее хозяин…

С хозяином этой тени мне встречаться почему-то совсем не хотелось.

В воздухе, заползая в ноздри, медленно поплыл тошнотворный запашок зла. Он метался во все стороны, проникал в каждую щель, порождая бесконечное отчаяние и уныние. На ярко освещенную улицу будто бы набросили пыльную вуаль. Мир разом потускнел и выцвел.

А в моей ладони слабо дернулся кинжал. Дернулся, похолодел и изменил пульсацию. Будто приветствуя старого знакомца.

Я осторожно отступил на шаг назад, непослушной рукой пытаясь выдернуть на свет предательски застрявший в ножнах меч. Кинжал я неосознанно выставил перед собой, тщетно пытаясь заслониться им от надвигающейся угрозы. Тщетно — потому что природа надвигающегося зла и сила самого кинжала были настолько сходны, что оружие скорее повернулось бы против меня самого, чем уязвило родственника.

— Вижу, ты уже получил наш подарок, — хрипло прорычала тень, заставив меня подскочить на месте.

А потом ее хозяин вышел на свет. И тут уж только полнейшая потеря дара речи смогла удержать меня от позорного вопля.

Ростом около трех с половиной метров. Могучее, покрытое тусклой чешуей, отдаленно человекоподобное тело. Короткий толстый хвост. Уродливая, чудовищно деформированная голова. Рога. Длинные и на взгляд очень острые шипы на локтях. Когти на пальцах. Узкие вертикальные зрачки.

И тьма. Темное облако абсолютного зла, мягко окутывающее его со всех сторон. Внутрь этого облака не мог пробиться ни единый лучик висящего в безоблачном небе солнца. Невидимая аура тьмы просто отторгала любой свет, заставляла его съеживаться и трусливо прятаться.

Проклятущий меч никак не желал покидать уютные и безопасные ножны. Пистолет же я даже не пытался достать, понимая, что против этого монстра даже серебряные пули — все равно что укол иголкой для слона. Возможно, помогла бы святая вода в количестве цистерн этак двух или трех. Но чего не было — того не было…

Нависающее надо мной кошмарное тело медленно покачало уродливой головой.

— Человек! Ты так и будешь стоять, как соляной столб? Или мы все-таки сможем поговорить?

— Во имя Господне… — Я кое-как сумел разомкнуть враз онемевшие губы. — Кто ты такой? Монстр раскатисто хохотнул.

— Что смертным до моего имени? — Из пасти выскочил узкий раздвоенный язык, презрительно поплясал в воздухе и поспешно втянулся. Заставив меня вздрогнуть, звучно клацнули клыки. — Зови меня просто Аваддоном. И думаю, ты уже догадался, кто я на самом деле.

— Демон… — с трудом выдохнул я, отступая еще на шаг и с ужасом осознавая, что позади стена и пятиться больше некуда.

— В яблочко, — щетинистые губы сложились в некое подобие улыбки. — Именно демон.

— Что тебе надо?