– Вот: Нинки Рогачевой свекровь подарила. Старый театральный реквизит, слегка побитый молью. Она, стерва, представляешь, даже синтетику жрет!

Мне были непонятны Наташкины потуги. Зачем менять внешний вид, если машину мы не меняем? Марка и номера все те же.

– А вот увидит маньяк в ней абсолютно непохожих на нас баб и призадумается, – парировала Наташка. – Пока думает, мы и слиняем. Я показывала тебе свои новые старые парики? Думала, буду ими пыль с мебели вытирать. Вот в этом, – подруга старательно потрясла перед моим носом чем-то непонятным, – я страшнее маньяка. Думаю, тебе он пойдет. Напяливай! – Наташка швырнула мне каштановый комок пакли. – Не верти его, надевай как есть. Он со всех сторон одинаковый. Да-а-а… Ты в нем тоже не кинозвезда, но на себя точно не похожа, а это главное. Кто увидит, постарается побыстрее забыть.

Подруга продолжила поиски в пакете и вытащила тюбик дешевой помады ярко-красного – не моего цвета. Еще через пару минут я приобрела вид, от которого сама испытала ужас. Вблизи лучше было бы на меня не смотреть. Издалека, конечно, тоже кондрашка хватит, но есть надежда еще пожить. Хотя бы за казенный счет в сумасшедшем доме. Впрочем, подруга выглядела интеллектуальной дурой. Интеллект исходил от очков, без которых подруге никак нельзя. Все остальное, включая длинные волосы парика и подрисованные черным карандашом брови, демонстрировало явную дурость. Ну не будет нормальная женщина носить иссиня-черные волосы при таком ярком, прямо матрешечном румянце и сиреневых губах. Чтобы не расстраивать подругу, я ее похвалила, отвернувшись в сторону. Окрыленная переменами Наташка медленно тронулась с места, в сторону Нижнего Новгорода, чертыхнулась и, пропустив вереницу машин, развернулась в обратном направлении – опять против правил. Укоризненно пробормотала: «Не туда!» и продолжила разворот. Дав круг, «Ставрида» встала на старое место.

– Ребята, – обратилась подруга к нам, – не Москва ль за нами?

Я сразу догадалась, что так оно и есть – если впереди Нижний…

– Повторение – мать учения! – строго проронила Наташка, включая поворотники и не обращая внимания на сигнал солидного «КРаЗа», с грохотом катившегося сзади на приличном расстоянии. – А вот и учитель, блин, нашелся. Да катись ты, козел, мимо! Можно подумать, я тебе помешала содержание рекламных щитов читать!

Пропустив осторожного водителя, Наталья еще раз развернулась. Почти по правилам.

Дорога назад, как всегда, показалась короче. Не иначе как поэтому мы нечаянно проехали съезд на укатанную лесную дорогу. Наташка сетовала на то, что нас вообще понесло в район Заволжья. Вполне обошлись бы какой-нибудь людной деревушкой, расположенной ближе к Москве. Я почувствовала себя виноватой и принялась усиленно защищаться. Историческим прошлым. Положа руку на сердце, об озере Светлояр я знала гораздо больше, чем поведала мужу. Не хотелось настораживать его перед отъездом, слишком внимательно он отнесся к проявленному мной интересу. Мало ли к каким выводам пришел бы, сопоставив его с моим неожиданным увлечением пейзажем Рогожина. Вариантов куча. Скит-то на картине заброшенный. У меня на работе сотрудница родом из села Владимирского. От него до озера Светлояр рукой подать. Она на полном серьезе вещала о таком, во что с трудом верилось. Что помещенная в чистую банку светлоярская вода якобы не портится даже при хранении годами, уже не удивляет, так же, как и то, что она исцеляет от многих болезней. Мало ли на Руси источников такой воды? Ну а вера в ее целебность может с людьми чудеса творить. Разумеется, не зря на озере побывали и Горький, и Короленко, и Пришвин. Мельников-Печерский вообще увековечил память о своих впечатлениях, так же как композитор Римский-Корсаков. Да и художники Васнецов и Рерих воочию видели это чудо природы. Самое интересное, что озеро не очень большое, не Селигер. Чуть овальной формы размером около 450 на 350 метров, зато глубиной до тридцати метров. Может, и хорошо, что мы до него так и не доехали. День сегодня солнечный. А в такую ясную погоду прозрачная вода очень завораживает. Мерещатся, как художнику Рогожину, удивительные силуэты, рожденные благодаря легенде о скрытом под водой граде Великом Китеже. (Малый Китеж – нынешний Городец). Так и хочется разглядеть поближе. Это с такой-то глубиной… Впрочем, кое-кто считает, что Китеж спрятан в пологих холмах на юго-западном берегу Светлояра. Рассказывают, что южный берег у озера низкий. Короче, луговина. А вот остальная часть покрыта дремучим лесом, где и без нашего участия за века столько дров наломали! И люди, и сама матушка-природа. Не зря здесь нашли приют раскольники – старообрядцы. Где, как не в этих непроходимых местах, можно было обеспечить чистоту веры? По словам моей сотрудницы, и до наших дней стоят старые, но хорошо сохранившиеся молельни, скиты, старинные кресты. Да и сама вера, и ее приверженцы здравствуют. Кстати, не выдержавший пыток предатель Гришка Кутерьма – анти-Сусанин, послуживший проводником войску Батыя к Китеж-граду, до конца своих дней слышал колокольный звон, от которого вскоре благополучно и свихнулся.

Этими сведениями я развлекала Наташку на обратной дороге, в связи с чем мы нечаянно миновали еще несколько подходящих съездов с шоссе. По взаимной договоренности было решено временно не пытать друг-друга версиями о судьбе Анны и Женечки. Рассказывая, я постоянно оглядывалась назад в поисках подозрительных транспортных единиц. На подозрении были все. Включая тащившуюся по обочине лошадь с телегою. Животное неожиданно взбрыкнуло и рвануло на первую полосу, напугав нас до беспамятства. Мы как раз ее обгоняли. Измученная неоднократным пропуском подходящих съездов для дальнейшей конспирации, Наташка ехала по первой полосе на минимальной скорости. Я было решила, что лошадь, подрезав нас, собралась пойти на обгон пролетевшей мимо «Газели». «Козловский» титул застрял у Наташки в горле, поскольку лошадь на козла совсем не тянула, а дремавший до того водитель кобылы успел слететь с телеги в кювет эффектнее Наташки и все равно бы ее не услышал.

Благополучно съехав на край дороги, остановились и некоторое время искренне радовались тому, что живы. Затем с интересом наблюдали захватывающую картину погони за очумевшей лошадью, подстегиваемой сигналами очумевших водителей. Ей, наверное, просто шлея под хвост попала. Движение застопорилось. У Наташки сразу перестали дрожать руки, она воспряла духом и принялась упрекать меня за то, что я пыталась затащить ее, не умеющую плавать, в Китеж-град. Я привычно обиделась и умолкла. Подруга это оценила и пошла на примирение, заявив, что, в принципе, если появление легендарного города сопровождается колокольным звоном, он служит надежной охранной сигнализацией. Только дурак полезет в этот момент в воду.

Наташка приветливо улыбнулась себе в зеркало, осторожно тронулась с места и медленно покатила по обочине. Я сочла возможным возобновить разговор:

– Не знаю насчет дураков и времени их погружения в озеро, но находились смельчаки – археологи. Моя коллега говорила, что на дне отмечены очень большие отложения грунта и завалы из стволов деревьев. Чтобы выяснить правду, надо исследовать грунт на большой глубине. Якобы еще в советские времена была организована экспедиция, чтобы развенчать легенду Китеж-града. Страна держала стойкий курс на атеизм, а тут какие-то сверхъестественные видения. Экспедиция обнаружила ряд предметов из дерева и металла, относящихся к тринадцатому веку, как раз периоду нашествия хана Батыя. Представляешь, как монголо-татарские ребята обалдели, увидев момент погружения Китеж-града в воду, – на их вытаращенных от изумления глазах забили многочисленные источники, и город медленно, с колокольным звоном, исчез в озере. Так с лошадей и скопытились! Если, конечно, верить легенде. А верить хочется. Ведь и экспедиционный заход ничего не объяснил. Как жила легенда в народе, так и живет, обрастая новыми чудесами. Кто-то даже ухитрился увидеть в магазине почтенного старца с посохом, заглянувшего за товаром. Рассчитаться дедушка пытался монетами тринадцатого века.