— Но имеется еще один список, — быстро сказал Драммонд. — Список людей, которые брали в долг достаточно большие суммы.

— Почему вы не занялись сначала ими? — спросил Байэм, не сразу поняв то, что было очевидно.

— Потому что они джентльмены, — ответил Драммонд, сказав то, что не понравилось ему самому. — Они брали в долг, сообразуясь со своими возможностями, — пояснил он. — Или даже меньше. У них было больше возможностей достать деньги и выплатить долг, когда их обычный доход не давал им возможности сделать это. У них была недвижимость, которую в крайнем случае можно было продать.

— Возможно, Уимс тоже их шантажировал, — предположил Байэм.

— Мы думали об этом, — кивнул Драммонд. — Питт займется этим, но все следует делать осторожно, незаметно, в целях установления истины. Джентльмены неохотно признаются в таких долгах. — Он встретил взгляд темных, широко открытых глаз лорда Байэма — в них была ирония, возможно, даже над самим собой. — Может быть, их секреты не столь трагичны, как ваш, сэр. Они могли подать на ростовщика в суд.

— Возможно, вы правы, — согласился Байэм. Он внезапно заметил, что Драммонд все еще стоит. — Простите, пожалуйста, садитесь… сэр. Я же не могу сидеть, мне так не расслабиться. Вам это мешает?

— Нет, отнюдь нет, — соврал Драммонд. Из вежливости он не мог признаться, что это ему очень мешало. Он сел на тот стул, на котором сидел, беседуя с Элинор; только теперь он смотрел не на нее, а на ее мужа. Лорд Байэм остался стоять за своим стулом, сжимая руками его спинку.

— Вот что меня удивляет, — продолжил Драммонд. — Тот, кто убил Уимса, не взял списка имен. Хотя это первое, что он должен был сделать.

— Что с документом, в котором Уимс записывал мои взносы? Он у Питта? — Байэм с трудом сглотнул слюну. — Вы нашли письмо?

— Ни того ни другого мы не обнаружили, — ответил Драммонд, пристально глядя на лорда.

Глаза Байэма потемнели, почти неуловимо напряглись мышцы лица, и он весь словно застыл в своем дорогом костюме. Перемены, происшедшие в нем, были слишком мимолетны, чтобы их можно было заметить, — страх, который лорд тут же поборол.

— Инспектор хорошо искал? — потребовал он ответа. Голос его изменился, словно ему сдавило горло. — Где еще мог хранить Уимс подобные бумаги? Разве не у себя дома? Вы сказали, что списки и прочее нашли именно там.

— Да, это так, — подтвердил Драммонд. — Там, где он живет, находится и его контора. Я могу только предположить, что убийца унес их с собой или же уничтожил, хотя следов того, что бумаги были разорваны или сожжены, мы не обнаружили. Возможен и такой вариант: Уимс просто лгал вам и никакого учета поступивших от вас денег не вел. Зачем это ему? Ведь это не долг.

— Чтобы обезопасить себя на тот случай, если я вздумаю предпринять меры против него, — резко возразил Байэм. — Он не был глуп. Видимо, ему уже угрожали разоблачением. — Хозяин дома закрыл глаза и, слегка подавшись вперед, опустил голову. — О боже. Неужели убийца унес с собой бумаги? Что, по-вашему, он будет с ними делать? — Руки его сильнее обхватили спинку стула, побелев от напряжения, голос был глух. — А письмо?

— Если убийца был в таком же отчаянии, как вы сейчас, — тихо произнес Драммонд, — он, скорее всего, постарался бы уничтожить все бумаги вместе с теми, что компрометируют и его самого. Мы не нашли документов, подтверждающих, что Уимс еще кого-то шантажировал, — лишь обычные списки должников…

— А что, если второй список — это список тех, кого он шантажировал? — предположил Байэм, подняв голову и посмотрев на Драммонда. Лицо его было бледным. — Вы сказали, что в нем были имена состоятельных людей. Зачем богатым людям обращаться за деньгами к ростовщику? Если бы мне понадобилась в срочном порядке какая-то сумма, я не пошел бы за нею в трущобы Кларкенуэлла, а обратился бы в банк или, в крайнем случае, продал бы одну из картин или что-то еще.

— Не знаю, — признался Драммонд, испытывая неловкость за свой беспомощный ответ. — Возможно, у кого-то не было что продать, кто-то не имел права распоряжаться имуществом, а кто-то не хотел, чтобы о его финансовых затруднениях знала семья. Мужчинам часто бывают нужны деньги на различные расходы, и о многих из них они предпочитают не рассказывать.

Байэм поджал губы. Драммонд снова отметил склонность лорда к мрачному юмору.

— Попасть в лапы ростовщика — дело гибельное. С каждым недельным взносом вязнешь все глубже. Даже глупцу это ясно.

— Ростовщик мог купить чьи-то долги, — медленно произнес Драммонд.

Байэм засмеялся низким, негромким, невеселым смехом.

— Вы пытаетесь утешить меня, но мне не нужна ваша соломинка. Очевидно, тот, кто убил Уимса, все же взял список и письмо Лоры. Мне только остается надеяться, что они попали к нему случайно, вместе с прочими бумагами, и, найдя то, что ему нужно, он не станет тратить время на то, чтобы рыться в остальном и не воспользуется чем-нибудь с корыстной целью.

— Если он сделает это, то выдаст себя как убийцу Уимса, — возразил Драммонд. — Это грозит ему большой опасностью.

Байэм сделал глубокий вдох.

— Помоги мне, Господи, — тихо прошептал он.

— В какой-то степени все пока подтверждает вашу непричастность, — успокоил его Драммонд. — Если бы вам стало известно, что документы исчезли или уничтожены, вы не обратились бы ко мне за помощью и не рассказали бы, почему вас может касаться убийство ростовщика. Вы бы тогда ничего не сказали.

Байэм слабо улыбнулся.

— Да, это хотя бы крупица надежды, — согласился он. — Есть за что уцепиться. Как вы считаете, ваш человек, Питт, тоже способен это понять?

— Питт как детектив намного сильнее меня, — откровенно сознался Драммонд. — Он мыслит так же, как и я, а возможно, и лучше.

— Но что он может сделать? — Байэм нахмурился. — Ведь он не арестует человека за то, что тот не может доказать, что в тот вечер был совсем в другом месте? Вы нашли ружье?

— Нет… но мы знаем, чем убили Уимса.

— И что это дает? — сухо спросил Байэм. — Очевидно, в теле убитого были найдены пули. Как это может помочь?

— Это было золото, — пояснил Драммонд, следя за лицом Байэма.

— Что? — не понимая, переспросил Байэм. — Вы хотите сказать, золотые пули? Любопытно, но кому такое пришло в голову? Золотые пули? Это какой-то бред.

— Нет, это были золотые монеты, — поправил его Драммонд. — Возможно, из запасов самого Уимса. Но что важно — в его комнате не было ружья, из которого можно было выстрелить. На стене висела старинная аркебуза — красивая вещь, но со спиленным ударником. Ею не пользовались уже много лет.

— Следовательно, убийца явился к Уимсу с ружьем, — заключил Байэм. — И, уходя, унес его с собой, прихватив заодно и документы, которые могли его интересовать. Видимо, он пришел хорошо вооруженным, но ради шутки вдруг предпочел стрелять не пулями, а золотыми монетами, позаимствовав их у самого Уимса.