Крёпелиен ни о чем думать не захотел. Неподалеку от того места, где жила семья Туиматы, на косе, простиравшейся в океан, он снял дом и поселился в нем вместе с девушкой.

Оттуда он время от времени отправлялся в походы по острову и однажды оказался в долине Папеноо, где познакомился с местным вождем — высоким и сильным человеком по имени Терииероо а Терииерооитераи. Терииероо отлично говорил по-французски, он с интересом выслушал новости о войне в Европе. Вождь посчитал само собой разумеющимся, что Крёпелиен останется у него переночевать, и предоставил ему отличное помещение. После обильной трапезы они сидели на веранде и разговаривали — теперь уже, в основном, о жизни на Таити.

Терииероо понравился Крёпелиен. Наутро он посоветовал новому другу оставить дом на мысу, забрать с собой Туимату и перебраться в долину Папеноо. Здесь можно ловить рыбу и охотиться на диких свиней — в общем, жить жизнью обычного островитянина, за чем, собственно, Крёпелиен сюда и приехал. Терииероо пообещал предоставить ему в своей деревне отдельный дом.

Туимата сначала скептически восприняла идею о переезде. Для нее долина Папеноо была слишком далеко — дальше, чем она когда-либо бывала. Она не хотела уезжать из родных мест. Но когда она увидела, как сильно желает Темехани переселиться в Папеноо, согласилась. Чтобы Туимата не так сильно тосковала по своей семье, Бьярне разрешил ей взять с собой младшую сестру.

Жизнь под покровительством вождя Терииероо была для Крёпелиена простой и беззаботной. Постепенно он погружался в мир туземцев, как и предсказал ловец жемчуга, он решил «сложить свои паруса… будучи уверенным, что находится среди лучших людей в мире».

В один прекрасный день Бьярне Крёпелиен был усыновлен вождем Терииероо и получил его имя. По этому случаю в деревне состоялся праздник, завершившийся застольем, для которого жители деревни натащили в огромном количестве свиней, птиц, рыбу, кокосы, бананы и другие фрукты.

Вождь выступил с речью.

— Мы собрались здесь, чтобы отдать тебе все, что у нас есть, больше мы ничего не имеем, — начал он. — С этого времени бананы и кокосовые орехи в долине Папеноо станут твоими, как и рыба, и дикие свиньи в долине. Живи у нас со своей женщиной. Теперь ты не будешь белым чужестранцем среди нас, а твои дети станут нашими детьми, как и ты.

Свежеиспеченный Терииероо ответил словами благодарности. Он и в самом деле хотел навсегда остаться здесь со своей Туиматой. Но счастье длилось недолго. Одно из судов, причаливших в Папеэте, привезло на борту заразную болезнь.

Инфекция быстро распространялась по острову. Болезнь выкашивала целые деревни.

Когда весть об эпидемии достигла Папеноо, Туимата захотела быть рядом с родителями, братьями и сестрами. Бьярне Крёпелиен одолжил у Терииероо лошадь и повозку, и они отправились в путь.

Но едва они добрались до места, заболел отец Туиматы, и Крёпелиен решил ехать дальше — в город. Там вместе со знакомым аптекарем он организовал в бараке примитивный лазарет. Но вскоре аптекарь заразился и умер, и Крёпелиену пришлось бороться с эпидемией в одиночку. Трупы кучами валялись на улицах, хоронить их было негде, и Крёпелиен договорился с несколькими китайцами, которые вывозили их из города и сваливали в море на радость акулам. Местные жители приходили от этого в ужас, но Крёпелиен не знал, как решить эту проблему по-другому.

Однажды заболела и Туимата, помогавшая в лазарете.

— Ты должен обещать мне, Терииероо, — сказала она, назвав Крёпелиена новым именем, — ты должен мне обещать, что, когда я умру, ты не отдашь меня акулам, а похоронишь за домом и поставишь на могиле крест, слышишь, ты должен мне обещать!

Крёпелиен дал ей слово и сдержал его — когда Туимата умерла, он вырыл за домом могилу и поставил крест.

Это была испанка. В течение двух недель в 1918 году вымерла почти треть населения Таити.

После смерти Туиматы Крёпелиен нанялся на канадское судно, направлявшееся в Новую Зеландию. До отъезда он успел съездить в Папеноо, чтобы попрощаться. Вождь Терииероо уговаривал его остаться.

— Это ненадолго, — говорил он, — жизнь скоро станет прежней, и мы вместе пойдем охотиться на диких свиней.

Но Крёпелиен не выносил даже мысли оставаться на Таити без Туиматы.

Судно отправилось в путь. Крёпелиен стоял на корме и смотрел на косу, где он жил с Туиматой, — там он оставил свое сердце.

Он знал, что никогда больше не вернется на Таити. Но словно в память о таитянской жизни, с тех пор, как он снова ступил на норвежскую землю, Бьярне Крёпелиен начал собирать свою библиотеку. Он доставал книги у антикваров по всему миру и покупал их, не считаясь с ценой.

Его коллекция приобрела международное признание и получила название «Библиотека Крёпелиена».

Три года, что Тур Хейердал провел на улице Томле, стали основополагающими для молодого ученого. Сам Хейердал ничуть не сомневался в том, что полученные в библиотеке Крёпелиена знания стали решающими в выборе его жизненного пути. Они, во всяком случае, способствовали тому, что он отправился на Фату-Хиву.

Терииероо а Терииерооитераи никогда не забывал Бьярне Крёпелиена, хотя с тех пор, как тот уехал, прошло девятнадцать лет. Привет, переданный от приемного сына Туром и Лив, нашел живой отклик в его душе. В честь Бьярне Терииероо назвал своего внука, который — вождь с удовлетворением отмечал это — ловко лазал по кокосовым пальмам. Теперь в его дом пришел другой человек из далекой страны Бьярне. Самое удивительное было в том, что этот человек разделял интересы Бьярне и с таким же усердием учился местным обычаям.

Когда Хейердал встретился с Терииероо, вождю было уже шестьдесят два года. Его род — род вождей — насчитывал несколько поколений, благодаря этому Терииероо пользовался особым уважением в традиционном таитянском обществе. Однако он не был чужд новому времени и поступил на службу французским колониальным властям — сначала стал почтовым служащим, а затем учителем. Позже его взяли на работу в административные органы, и в течение многих лет он возглавлял местную власть района Папеноо. В тот год, когда Хейердал приехал на Таити, Терииероо был назначен членом коллегиального органа, занимавшегося экономическими и финансовыми вопросами колонии.

Таким образом, вождь Терииероо пользовался авторитетом у обеих сторон — как у своих односельчан, так и у колониальной администрации Папеэте. Сам он одобрял далеко не всё, что принесли с собой французы, но смирился с их присутствием с истинно полинезийским спокойствием — что ж поделать, если так случилось? Впрочем, кое-что с появлением на островах французов изменилось к лучшему — например, полинезийцы обнаружили, что проще купить хлеб у булочника, чем добывать плоды хлебного дерева. Бьярне вождь Терииероо возил на повозке, запряженной лошадью, а Тура — по той же самой дороге — на автомобиле. Когда Тур спросил, почему он предпочел жить в душном доме из досок с железной крышей, а не в прохладной и хорошо проветриваемой хижине из пальмовых ветвей, Терииероо с удивлением посмотрел на него: Туру следовало понять, что вождь должен соответствовать цивилизации, поскольку та добралась и до Таити, — соседи считали бы его дикарем, если бы он по-прежнему жил в плетеной хижине. В общем, взаимодействие с Францией привело к некоторому прогрессу, без которого, несмотря на угрозу собственной культуре, вождь уже не хотел обходиться.