2 мая, 9 часов утра

Диана прислала мне цветы, а мистер Балдини – полдюжины булочек разных сортов. Спал я отвратительно: всю ночь мне чудилось, что я стреляю, и отдача толкала в плечо.

2 мая, 11 часов вечера

Играть в шахматы мне еще учиться и учиться… Уиндом обыграл меня в семь ходов. Его жена Каролина – изумительная женщина. Когда мы с ней ненадолго остались наедине, она рассказала мне о том, как Уиндому пришлось впервые пустить в ход оружие, и выразила надежду, что на меня это не произведет такого ужасного и долговременного впечатления, как на Уиндома. Не понимаю, что она имела в виду?

12 мая, 3 часа дня

Еще в нашей конторе принято после применения оружия направлять сотрудников к штатному фэбээровскому психиатру; я сегодня провел с ним целый час, обсуждая случившееся. Подозреваю, что этот лекаришка был эмоционально ущербным ребенком и рос в пещере с дикими зверями.

15 мая, 11 часов утра

Меня засадили за бумажную работу, и надежды на скорое избавление от нее нет никакой. Зря я, наверное, посоветовал психиатру помириться с отцом и не обвинять мамашку в том, что ее сына тянет к другим мужчинам.

10 июня, час дня

По-моему, я наконец столкнулся с настоящей загадкой, ответа на которую не существует. Как удается засунуть маленькие снежинки в стеклянное пресс-папье?

2 июля, 3 часа дня

Диана, мне приснился страшный сон, и одной лишь реакцией подсознания на разряд электрических синапсов его не объяснить. Во сне напротив меня сидел в зеленом кресле какой-то безногий мужчина. Сперва он сидел молча, а потом расхохотался и заявил, что убежать я не сумею, поскольку ОНО у меня за спиной и моя гибель неминуема. Я дико закричал и проснулся.

Возникает вопрос: что такое ОНО и как ЕГО остановить?

15 июля, 9 часов утра

Ну вот я и освободился от бумажной работы, которая так меня угнетала. Наш штатный психиатр с комфортом отдыхает в отделении интенсивной терапии после того, как засунул голову в духовку и включил газ.

Я выяснил, что на оперативную работу меня вернул Уиндом. Мы с ним будем напарниками. Меня никак не покидают воспоминания о том безногом человеке и о его словах.

28 июля, 5 часов вечера

Диана, я стою над трупом мужчины лет тридцати. Его руки связаны за спиной. Он убит выстрелом в затылок. Кисти рук отрезаны, зубы выбиты, лицо изуродовано до неузнаваемости. Возможно, мы так и не выясним, кто он такой и кем работал. Похоже, тут действовали профессионально.

1 августа, 9 часов вечера

Диана, мне только что позвонил Уиндом. Я сейчас еду на встречу с ним в район, пользующийся весьма сомнительной репутацией. В его голосе звучали нотки, которых я никогда раньше не слышал. То, что мы делаем, конечно, никак не соответствует принятым в ФБР правилам, но я целиком полагаюсь на многолетний опыт Уиндома.

1 августа, 11 часов вечера

Диана, я обнаружил машину Уиндома. Но его самого нигде не видно. Я вхожу в заброшенное здание… У меня очень нехорошие предчувствия… Так, я влез в пролом в стене… теперь иду по бывшему коридору… впереди лестница… Там что-то есть!.. Диана, на верхней ступеньке я нашел бумажник Уиндома и его же удостоверение личности!.. Так… иду дальше…

2 августа, час ночи

Диана, примерно в 11 часов 10 минут я добрался до двери, на которой начерчен мелом большой крест. Войдя, я оказался в пустой комнате, посреди которой на полу, залитом лунным светом, проникавшим сквозь отверстие в стене, лежали две отрубленные кисти рук.

Полагаю, это руки… впрочем, что это я. Любое предположение – всего лишь догадка, не больше того… Лабораторные анализы покажут, имеют ли эти руки отношение к телу, найденному двадцать восьмого июля. Если это так, то руки явно хранились в холодильнике, поскольку следов разложения на них практически не было.

А Уиндома так и не видно…

2 августа, 3 часа ночи

Диана, я только что ушел из дома Эрлов, мы долго беседовали с Каролиной. По ее словам, Уиндому вчера часов в семь вечера позвонили по телефону. Вскоре после звонка он уехал, сказав, чтобы Каролина его не ждала. Кто звонил и зачем – он не объяснил.

Я чувствую, что не в силах успокоить Каролину, не в силах помочь ей. Я не сумел найти нужных слов и поддержать женщину, у которой пропал муж. Но Каролина – сильная и, по-моему, просто удивительная женщина!

2 августа, 8 часов утра

Диана, обнаружен еще один труп. При сходных обстоятельствах. Руки связаны за спиной, кисти отрезаны, лицо и зубы не поддаются опознанию, в черепе пуля. Эксперты пришли к тревожному выводу. Лицо было изуродовано, когда жертва еще дышала, руки убийца отрезал тоже еще живому человеку. Жертву пытали. Отпечатки пальцев, снятые с отрубленных рук, принадлежат некоему Луису Данте, мелкой сошке в преступном мире Питтсбурга. Он был ранее судим за вымогательство и попытку убийства. Через несколько часов нам сообщат, принадлежат ли ему отрезанные руки. Я уверен, что да.

Уиндом, очевидно, напал на след. Я бы все отдал, лишь бы узнать, кто позвонил ему прошлой ночью. Я очень боюсь за Уиндома.

2 августа, 9 часов вечера

Уиндома нет уже сутки. Диана, с каждым часом все больше нарастает беспокойство за его судьбу. Я снова разговаривал с Каролиной. Она держится хорошо и… (Слышен телефонный звонок.) Извини, пожалуйста! Мне приказали поехать на заброшенную баржу, пришвартованную к берегу на реке Огайо. Я должен приехать один. Не знаю, что там меня ждет…

2 августа, 11 часов вечера

Я стою в тени подъемного крана. Внизу видна полузатопленная баржа. В свете луны посреди палубы белеют два предмета… Это опять отрезанные кисти рук. Однако есть и некоторое отличие… В одной руке зажата черная квадратная картонка. В другой – такая же, но только белая. Что это означает, я пока не понимаю. Что это за игры, Диана?

3 августа, 10 часов утра

Заместитель начальника отдела расследования уголовных преступлений прибыл в Питтсбург, чтобы лично курировать ход следствия. Его зовут Гордон Коул. Похоже, у него плоховато со слухом, а вот зато голосище знатный – я такого еще не слышал! Он ознакомился с делом, расспросил, в каких направлениях идут поиски, похвалил нас за оперативность и отбыл в Вашингтон так же стремительно и громогласно, как и появился.

3 августа, 4 часа дня

Каролина получила весточку от Уиндома. Я мчусь к ней.

3 августа, 5 часов вечера

Диана, сегодня, без двух минут четыре, Каролине позвонили. Голос был еле слышен, но она уверена, что говорил Уиндом. Он сказал только два слова:

– Я тону… Я тону…

Тут связь прервалась. Установить, откуда звонили, не удалось. Без ведома Каролины я организовал прослушивание ее телефона, но разговор был таким кратким, что мы смогли установить только одно – звонили не издалека. Каролина расстроена – что вполне объяснимо. Однако она очень стойкая женщина, и я с каждым часом восхищаюсь ею все больше и больше. Боюсь, что, если мы в ближайшее время не отыщем Уиндома, он погибнет.