проведу весь вечер собрания в одиночестве. Жаль, что здесь не одна только Кария, но, похоже, это она притащила сюда остальных.

Может она хоть раз остаться одна?

Мне бы хотелось думать, что она вообще пришла повидаться со мной, но уверен, что это неправда.

«Такой как ты никому не нужен, Салли».

— Давайте как-нибудь займем время, — лукаво говорит Кария, пристально глядя на меня.

Я втягиваю носом воздух и задерживаю дыхание, гадая, что она скажет дальше. Как всегда, предложит какую-нибудь глупую игру, будто мы все еще дети? Может, на этот раз это будет игра в прятки, и я смогу увести ее подальше от остальных. Спрятать ее в нише в стене и спросить, думает ли она обо мне так же, как я о ней. Я здесь почти дрожу, стараясь не ослушаться Штейна, чтобы спасти ей жизнь. Это война эмоций под моей израненной кожей.

— Правда или вызов, Саллен Рул, — обращается ко мне Кария, но ее голос как будто слегка дрожит, пока она водит своими накрашенными розовыми ногтями по краям короткой лиловой юбки и чопорно скрещивает ноги, как какая-нибудь невинная девственница.

Хотя я знаю, что это не так.

Я бросаю взгляд на Вона и хочу за это свернуть ему шею.

— Он не собирается играть с тобой в твои глупые игры, — не глядя на меня, говорит Вон.

Он откинулся на скамейке, надвинув задом наперед бейсболку, опустив подбородок и закрыв глаза, как будто хочет быть где угодно, только не здесь.

В ней есть эта сила, да? Способность затянуть на свою орбиту любого, независимо от того, чего он хочет на самом деле.

Потому что я здесь по той же причине.

От осознания того, что Кария может играть в эти игры разума не только со мной, у меня начинает зудеть кожа. Я не особенный ни для нее, ни для кого-либо еще.

— Может, вместо этого сыграем во «Что бы ты предпочел?». Для этого тебе придется сказать всего несколько слов, — не унимается Кария, и я рад, что она полностью игнорирует Вона, но, похоже, ей не нравится, что я игнорирую ее.

Я не поднимаю головы, но смотрю в ее голубые глаза, нас разделяет всего несколько шагов по мраморному полу.

— Что бы ты предпочел — стать невидимым или читать мысли? — спрашивает она, не отводя от меня взгляда.

Легко. Стать невидимым. Я и так знаю, что у людей на уме; и не хочу слышать вокруг себя этот мрак. А если бы я стал невидимкой, то мог бы сбежать. И Штейн бы никогда больше ко мне не прикоснулся. Я мог бы прокрасться в комнату Карии и спрятаться у нее под кроватью. Мог бы перерезать горло Вону и Космо, если бы они слишком близко к ней подошли.

— Нужно, чтобы варианты ответа находились в определенном соотношении. Конкурировали друг с другом. Я не думаю, что это сопоставимые вещи, — говорит Вон, толкнув Карию локтем, а она садится прямее, распрямив, а затем снова скрестив свои длинные ноги в натянутых до икр розовых гольфах с оборками.

Я смотрю на Вона Бентцена и хочу выцарапать ему глаза за то, что он к ней прикоснулся. За то, что мог видеть ее обнаженной. Целовать ее, смеяться вместе с ней, ходить к ней домой — все это Штейн никогда бы мне не позволил. Мне никогда не жить в этих мечтах.

— Это две сверхъестественные способности, они очень даже сопоставимые, — встревает Айседора, сидящая с другой стороны от Вона.

Она права, но я не отвечаю. Если я это сделаю, Кария может пожалеть меня больше, чем, уверен, уже жалеет.

— Это для тебя слишком сложно? Я упрощу, — продолжает она, пристально глядя на меня, ее щеки вспыхивают румянцем, как это бывает, когда она смущена. И еще когда злится. Принцесса растерялась. Я бы с удовольствием схватил ее и вытряс из нее все это, все ее понты. Я бы с удовольствием зажал ей рот и заставил перестать вести себя как девчонка, когда она смотрит на меня. Видит меня насквозь.

— Что бы ты предпочел: поцеловать меня или сломать себе ногу? — хмыкнув, спрашивает она.

Я почти улыбаюсь. Почти.

— Господи, Кария, — бормочет себе под нос Вон.

— Взгляни на его лицо, думаю, ответ очевиден, — добавляет Айседора.

Не знаю, что я там делаю со своим лицом, кроме как пытаюсь вообще ничего не выражать, но какой бы умной я ни считал Айседору Крофт, она очень ошибается, если думает, что я не хочу поцеловать Карию.

— Ты бы предпочел открыть рот и заговорить, или вырвать свой…

— Я бы предпочел не целовать тебя, а сломать тебе ногу, — наконец говорю я срывающимся голосом.

Я вру. Я бы умер за то, чтобы ее поцеловать. Схватить ее светлые локоны и накрутить их на свои пальцы. Прикоснуться губами к ее губам. А она бы сдалась мне, покраснев, закрыв глаза и безвольно опустив руки.

Но… Такой как я никому не нужен. Особенно такой девушке, как она.

Кария распахивает глаза, и сжимает в кулаках подол юбки. Вон кривит губы в неохотной улыбке, и даже Айседора слегка фыркает.

Но Кария явно не умеет читать мысли и, похоже, принимает это близко к сердцу. Поэтому она встает и, краснея, смотрит на меня, при этом края ее юбки скользят по бедрам.

— С тобой совсем не весело, Саллен Рул, — раздраженно говорит она, затем поворачивается ко всем нам спиной и направляется в коридор, ведущий в ванную.

Будь я другим человеком, то мог бы последовать за ней.

Но я знаю, что если так сделаю, то ничего хорошего из этого не выйдет, а Вон уже смотрит на меня так, словно знает, о чем я думаю, и если я устрою здесь сцену и поставлю Штейна в неловкое положение, то могу не пережить эту ночь.

Поэтому я отпускаю ее и закрываю глаза, притворяясь совершенно невозмутимым, а сам гадаю, каково было бы прикоснуться к ее губам.

Глава