Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У меня больше ничего нет, Лана. – Жозеф опустил взгляд. – Эта яхта… эта команда…
Лана неторопливо кивнула. Она понимала его.
– Чем ты питаешься? У тебя есть вода?
– Есть запас, да.
Невероятно, на что пошел Жозеф ради того, чтобы остаться на яхте. Лана потерла лоб.
– Тебе же не проставили выезд из страны! – вдруг поняла она. – Когда мы доберемся до Палау, тебя не пустят.
– Я объясню.
– Объяснишь? Властям это не понравится, – сказала Лана. – И Аарону тоже.
– Значит, нам придется вернуться.
Аарон не пошел бы на такое, и Жозеф знал это. Если повернуть сейчас, то они отстанут на несколько дней, а потом еще задержатся на Филиппинах в ожидании хорошей погоды.
– Ты…
Стук в дверь напугал их обоих.
– Лана? – позвал Денни. – Ты там?
Лана в отчаянии посмотрела на Жозефа. Тот развел руками.
– Когда-то они должны узнать.
Лана открыла Денни дверь.
– Слушай, я просто хотел… – Денни замолчал. – Жозеф? Какого черта?
Они не успели объясниться: послышались характерные шаги Аарона по коридору – такие мощные и уверенные, что завибрировал пол. Он остановился рядом с Денни, и при виде Жозефа выражение его лица изменилось – челюсти напряглись, губы сжались.
– Какого хрена ты делаешь на моей яхте?!
– Сюрприз! – сказал Жозеф.
Лана закрыла глаза.
– Чертов идиот! Ты хоть представляешь, что наделал? – Аарон повернулся к Лане: – Пожалуйста, объясни мне, что тут происходит.
Лана вдруг поняла, что Денни тоже уставился на нее.
– Я просто вошла… и… ну, наткнулась на Жозефа.
Лана хотела уйти из ванной, но Аарон загородил выход. Она прижалась спиной к лакированной деревянной переборке.
На лице Жозефа появилась улыбка – то ли он так реагировал на стресс, то ли его и правда забавляла эта ситуация.
Аарон подошел к Жозефу почти вплотную.
– Лучше убери эту гребаную ухмылку! – Аарон ткнул в него пальцем. – Ты осознаешь всю серьезность происходящего? Я, как капитан, несу ответственность за каждого на борту. В твоем паспорте не проставлен штамп о выезде из страны, то есть в иммиграционном центре считают, что ты по-прежнему на Филиппинах. Если я высажу тебя на Палау, значит, я ввез тебя нелегально.
– Я объясню, что так вышло по ошибке. И заплачу тебе – заплачу в два раза больше.
– Да не нужны мне твои чертовы деньги!
– Я думал, что не могу остаться на твоей яхте именно из-за денег. – В голосе Жозефа звучал вызов.
Аарон резко схватил Жозефа за горло и прижал к переборке, едва не задев его головой крючок для полотенца.
– Мы оба знаем, почему я хотел, чтобы ты убрался нахрен с яхты. Тебе еще повезло, что я не выбил из тебя все дерьмо!
Денни решительно положил руку на плечо Аарона.
– Мы что-нибудь придумаем, – спокойно сказал он.
Аарон наклонился к Жозефу и прошептал:
– Не забывай, я тебя знаю. Я знаю, кто ты такой.
Лана вдруг понимает, что со вчерашнего вечера не ела. Она возвращается в Морской спасательный центр – там стоит торговый автомат, – разглядывает ряды чипсов, шоколадок и орешков и видит в стекле свое отражение с темными кругами под глазами. Невозможно поверить, что Денни больше нет.
Позади раздается стук каблуков. Этот звук напоминает, как девчонками они с Китти красовались – выпрямляли волосы, красили губы и горделиво вышагивали под руку в облачке духов Китти.
Яркой вспышкой появляется еще одно воспоминание: подруги прячутся в артистической после занятия в театральном кружке. Погас свет, закрыли дверь, и они остались одни среди вешалок с пыльными нарядами и старого реквизита. Лана прикусила губу, чтобы сдержать смех, пока шаги учительницы не затихнут.
В темноте она чувствовала, как трясутся плечи у Китти и потрескивают, соприкасаясь, их наэлектризованные школьные свитера. Когда учительница звонила мужу, чтобы попросить его прийти домой пораньше на романтический вечер, она и подумать не могла, что из-за коробки с реквизитом ее подслушивают две пары ушей.
Едва отдышавшись, Лана ощупью нашла выключатель, зажглась лампа дневного света. Поморгав, Лана увидела, что Китти натянула первый попавшийся костюм – голову лошади с огромными желтыми зубами – и села на высокий табурет, скрестив ноги и делая вид, что курит сигару.
– В общем, заходит в бар лошадь, – начала Китти, прекрасно изображая нью-йоркский акцент, – а бармен спрашивает: «Эй, чего закусила удила?»
Лана снова рассмеялась.
После того как они перемерили кучу нарядов и покружились в них, изображая священников, моряков, ангелов и трубочистов, Лана плюхнулась на кровать с голубыми простынями, с помощью которых в постановке шекспировской «Бури» в прошлой четверти они изображали море.
– Нам вообще стоит возвращаться на уроки? – спросила Лана, глядя в потолок. Янтарные волосы веером рассыпались вокруг.
– Да ну! – Китти легла рядом. – Давай останемся здесь и представим, что мы в каком-нибудь прекрасном солнечном месте.
– В Греции?
– Дальше.
– В Австралии?
– Да! В Австралии! Море такое теплое и прозрачное, и мальчики с обнаженными торсами подносят нам освежающие напитки.
– Мне нравится, – улыбнулась Лана.
– Вот закончим школу, – сказала Китти, перекатившись на бок, – и уедем отсюда.
Лана тоже повернулась к подруге. Чувствуя теплое дыхание друг друга, они едва не касались носами.
– Мы не останемся здесь навсегда, Лана. Не хочу, чтобы мы стояли у кассы или работали в каком-нибудь клубе. Я хочу большего. Хочу, чтобы ты стала выдающейся художницей, – сказала Китти и хвастливо добавила: – А я – известной актрисой. Чтобы наша жизнь была полна приключений.
– Так и будет, – пообещала ей Лана, но даже тогда не верила в это. Люди с их улицы не становились знаменитыми художниками и актерами, они устраивались в магазины, пабы и кафе – и то, если повезет.
Отрывистый стук каблуков приближается и замирает прямо позади Ланы.
Она оборачивается. Перед ней элегантная молодая женщина в длинном летнем пальто бежевого цвета, которое на некоторых смотрелось бы тускло, а ей придавало утонченности и стиля. Темные волосы завязаны в пучок, бледная кожа на фоне чуть тронутых помадой губ выглядит еще более гладкой.
Хотя Лана никогда не встречалась с этой женщиной, вид у нее знакомый.
– Простите, вы не подскажете, здесь расположена поисково-спасательная служба?