В свою очередь, российские предприниматели до полной конвертации рубля получили ограниченную возможность производить оплату закупаемых за рубежом машин и оборудования, а также товаров народного потребления (по перечню, утвержденному МВЭС РСФСР) в советских рублях по специальному курсу через Внешторгбанк РСФСР. Нужно было реализовать крупный пилотный проект, который привлек бы в Россию крупных иностранных инвесторов.

Еще будучи председателем подкомиссии по налоговой политике ВС СССР, в качестве эксперимента я убедил руководство фирмы «Макдоналдс», создавшей первый частный иностранный ресторан в Москве на Пушкинской, сделать пилотный проект по рублевым иностранным инвестициям в России.

При этом я сразу заявил им, что не сторонник американского фастфуда и предпочитаю организацию и меню более экологически чистых французских бистро. Но бистро – это отдельные рестораны, которые не имеют единой финансовой и организационной сети и возможностей крупных инвестиций за рубежом.

Нам был нужен масштабный показательный экономический проект, который бы увлек другие фирмы. А «Макдоналдс» является крупнейшей транснациональной корпорацией и мог позволить себе пойти на такой риск инвестиций без конвертируемости рубля и вывоза валютной прибыли.

Я убеждал руководство «Макдоналдс», что полная конвертируемость рубля не за горами, а пока на заработанные рубли можно было почти полностью перейти на обеспечение ресторана российскими продуктами и развивать свою сеть. Рублями можно было оплачивать аренду новых помещений под рестораны и склады, покупку транспорта, создавать логистику и т. д.

31 января 1990 года на Пушкинской площади Москвы состоялось открытие первого в СССР ресторана «Макдоналдс», который в первый же день обслужил около 30 000 посетителей, установив тем самым своеобразный мировой рекорд. Наша семья в качестве почетных гостей получила пригласительные билеты на открытие ресторана, но ими не воспользовалась.

Экономический эксперимент вполне удался – сегодня в России около 500 ресторанов «Макдоналдс» (к сожалению, не совсем полезных для здоровья, но это должно регулироваться уже другими государственными органами).

Можно было ожидать настоящего прорыва в российской экономике. В условиях, когда центр лишил республику валютных ресурсов, нами было найдено неординарное решение. Российское правительство получило возможность выйти из затянувшегося экономического кризиса, учитывая прежде всего интересы простых людей.

Несмотря на «компетентные» прогнозы союзного премьера Павлова о грядущем полуголодном существовании, мы планировали за рубли начать массовые поставки в республику продовольствия и товаров народного потребления.

Силаев был хорошим антикризисным управляющим. Он прекрасно понимал, что в создавшемся катастрофическом положении только привлечение на новых условиях государственных и частных фирм к совместной работе по насыщению российского рынка необходимыми товарами могло спасти страну от полного экономического краха.

По его поручению в конце 1990 года мы провели переговоры с зарубежными компаниями и договорились о поставках значительных объемов продовольствия, промышленных товаров, технологий на основе открытия взаимных кредитов, в том числе в рублях. В этих соглашениях предусматривалось, чтобы ни доллары, ни рубли границы Советского государства не пересекали. Всё это четко соответствовало законодательству РСФСР и СССР. Полученные иностранными вкладчиками рубли могли быть вложены только в экономику РСФСР по приоритетным для развития страны направлениям.

Привлечение западных инвесторов носило бы стабильный характер и стимулировалось со стороны нашего министерства. Не следует забывать, что происходили эти события в далеком 1990 году, в условиях дебильной плановой коммунистической системы, и наши действия и предложения были огромным шагом вперед.

Кроме того, не следует забывать, что сам Горбачёв проявлял медлительность и нерешительность в проведении экономических реформ, что было явным сигналом для бюрократии ставить нам палки в колеса.

Постепенно в стране складывалось некое подобие зарождения рыночных отношений, процесса, который тормозился из-за отсутствия естественного в данном случае объединения, обязанного консолидировать и защищать интересы торговли и промышленности.

Странно, но в России до 1990 года отсутствовала торгово-промышленная палата (далее – ТПП), которая была призвана содействовать развитию внешних экономических связей предприятий. Создание ТПП РСФСР я включил в график первоочередных дел с пометкой «Срочно!».

ТПП должна была состоять из региональных палат, но Москва и Ленинград были очень забюрократизированы и надменны, поэтому я планировал провести первое региональное учредительное собрание в Сибири или на Урале. Такой случай вскоре подвернулся – Ельцин послал меня спасать от голода Свердловск, где в октябре 1990 года я и провел учредительное собрание первой в РСФСР Уральской торгово-промышленной палаты.

Дальше, как говорил Горбачёв, процесс пошел. По всей России были созданы региональные палаты, которые в декабре объединились в Союз торгово-промышленных палат РСФСР, ставший после распада СССР правопреемником союзной палаты.

Министру экономики в правительстве Силаева Евгению Сабурову – экономисту от Бога – я передал многие свои наработки по переходу к рыночным отношениям, в том числе по приватизации, использованию земли, счетов Сбербанка и полной конвертируемости рубля.

Я по-прежнему с большим уважением отношусь к Григорию Явлинскому, который был одним из заметных разработчиков экономических реформ. Однако он всегда был хорошим теоретиком. К сожалению, ему никогда по различным причинам не удавалось организовать и наладить реальную практическую работу по реализации экономических реформ.

Концепция внешних экономических связей РСФСР, одобренная Ельциным, не раз подвергалась остракизму в разных коммунистических изданиях. Но мы упорно продолжали начатое дело, искали нестандартные решения.

Я побывал в Южной Корее и договорился о предоставлении нам значительных кредитов на льготных условиях под гарантии российского правительства. Потом провел переговоры об открытии в Сингапуре бюро нашего министерства и его аккредитацию при МВЭС Ассоциации внешней торговли Тайваня.

Вскоре должен был состояться визит российской делегации в ЮАР. Предварительное согласие я дал, но с условием – выехать туда как неофициальное лицо. В то время с этой страной у СССР не было официальных отношений. Несколько дней я раздумывал: стоит ли ехать?

В конце концов от важной поездки в ЮАР я отказался. Предчувствие меня не подвело. Вскоре в органе ЦК КПСС газете «Советская Россия» вышла статья, где говорилось о несостоявшихся контактах с деловыми кругами ЮАР в привычной для того времени манере:

«…В письме другого специалиста-африканиста приводятся и другие весьма любопытные сведения. В ЮАР выезжала делегация советского консорциума «Экопром». Оказывается, вместе с ней в Йоханнесбурге ждали и еще одного гостя, числившегося в списке пассажиров авиалайнера. Южноафриканские власти были настолько уверены в его приезде, что поторопились сообщить об этом местным и иностранным корреспондентам. Имя ожидавшегося гостя – В.Н. Ярошенко, министр внешних экономических связей РСФСР».

Сомневаться не приходилось: информация о подготовке российским руководством установления экономических связей с ЮАР поступила в газету не в виде «письма специалиста-африканиста», а совсем от других специальных «специалистов», бдительно отслеживавших все наши движения. «Специалисты» работали не покладая рук, без выходных, что обидно – возможно, внутри нашего министерства. Нам упорно старались помешать развивать международное разделение труда. Между тем торгово-экономические связи с ЮАР были бы очень полезны.

Несмотря на это давление, поиски новых решений выхода из экономического кризиса не прекращались. Еще несколько интересных схем привлечения иностранного капитала в нашу экономику получили предварительное одобрение Ельцина. Нашей мечтой являлся своего рода международный «план Маршалла» для России, но в то короткое отведенное нам время осуществить его мы не успели.

Танки по бартеру

Однажды мне по «вертушке» позвонил Ельцин. Хотя в кабинете никого не было, я встал и разговаривал стоя – когда звонили Ельцин или Силаев, я это делал автоматически из-за внутреннего к ним уважения.

– Вот что, Виктор Николаевич, это очень важно, слушайте: надо немедленно, сегодня же вылететь в Свердловск. Звонил Россель, сказал, что в области начинается самый настоящий голод, гуманитарная катастрофа. Горбачёв ничего не хочет или не может сделать. И это при том, что регион по уровню экономического развития стоит на третьем месте в стране. Я-то это знаю. Неужели им нечего продать, ну хотя бы на экспорт? Подумайте.

– Борис Николаевич, нами уже неделя как подготовлен проект закона «О либерализации внешнеэкономической деятельности»; Силаев его одобрил; проект у вас на рассмотрении. Когда нет денег, надо дать людям свободу – они сами себя накормят.

– Насчет закона не беспокойтесь: с некоторыми поправками мы его, конечно, примем, но это потребует времени, плюс подзаконные акты – всякие там распоряжения, инструкции. А есть люди должны каждый день – немедленно вылетайте в Свердловск. Я предложил регионам взять суверенитета столько, сколько смогут, сколько потребуется, чтобы накормить народ, чтобы организовать нормальную работу регионов. Я предложил это, чтобы они сами по-хозяйски