Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну что же, разумно.
— А до этого никак? — спросил я обреченно.
Воловников усмехнулся в трубку.
— Нет. Ты преувеличиваешь мои возможности. Даже я на такое не способен. Политика — это не наше дело. Мы карающий меч партии. Куда скажут, туда и рубим.
Я молчал. Все верно. Ничего не прибавить.
— Да, и потом, — продолжил Воловников. — Даже если сейчас такая встреча и состоится. Скорее всего, тебе откажут. Так что, пока не торопись. Работай с комсомольскими дружинами. Помогай МВД. Может, они тебе тоже зал откроют. И наращивай преимущества. Козыри, так сказать. Чтобы потом вывалить их все. В решающий момент. Понял?
Я кивнул. Невидимому собеседнику.
— Понял. Спасибо.
Думал, что разговор закончен. Но Воловников не отставал.
— Так, теперь насчет нашей поездки. Послезавтра встреча. С людьми. С которыми ты поедешь. Ты должен быть в зале. Вечером, после тренировки.
Теперь я покачал головой.
— У меня же соревнования начинаются. Мои ребята выступают. Я же говорил. Вы забыли?
Воловников помолчал.
— Придется пропустить, Витя. На пару часов. Мы не можем отставать от графика.
Я прикинул, как быть.
— Я могу вечером. После соревнований. Устраивает?
Воловников вздохнул.
— Хорошо. Договорились. Ты с ними познакомишься. Поговоришь. Расскажешь про карате. Кое-какие основы они уже изучили. Покажешь им пару приемов. Чтобы они могли убедительно изображать каратистов.
— Ладно, — я снова кивнул. — Пусть приходят. Если смогут, пусть посетят соревнования. Хотя бы на часик. Посмотрят, как это проходит. Тоже полезно. Вы же хотите хорошо их подготовить? Чтобы в Японии ничего не заподозрили?
Снова молчание. Я слышал, как скрипят шестеренки в мозгу у Воловникова.
— Попробуем. Выкроим время. Где будут проходить эти ваши соревнования?
Я чуточку улыбнулся.
— На стадионе «Динамо», конечно же. Тут, недалеко.
Глава 13
Стараться или делать
Соревнования начались ровно в десять утра. Мои ученики уже измаялись. В ожидании. Та еще мука.
День получился волнующий. Не спорю. Я накануне плохо спал. Несмотря на то, что весь вечер медитировал. Старался обрести душевное равновесие. Но не получилось.
Оказывается, за учеников переживаешь сильнее. Чем за себя.
Ночевал, само собой, в спортзале. Задремал только под утро. Видел какие-то дурацкие сны. Тоже про соревнования. Видимо, даже во сне думал.
Проснулся в шесть утра. Умылся, вышел на пробежку. Потом вернулся, переоделся в сухую одежду. Устроил тренировку.
В семь утра подошли Синегородцев-младший и Куприянов. Тоже разминались. Работали над ката. Которые плохо освоили. И над техниками. Которые надо подучить. Переживают, сразу видно.
А я при виде взволнованных учеников, наоборот, успокоился. Понял, что должен показать пример. Быть, как гранитная скала.
— Ну, как вы думаете, сенсей? — к примеру, спросил Витя. — Получится у меня победить? Хотя бы в четверть финала выйти?
Я взял его за плечи.
— Успокойся, Витя. Нельзя так думать. Ты не только в четверть финала. Ты в финал пройдешь. И победишь. Ты станешь городским чемпионом. Понял? Вот на чем сосредоточься. Вот о чем думай. Не о поражении. А о победе.
Куприянов молчал. Но во время отработки ударов двигался гораздо быстрее. Чем обычно. И еще постоянно облизывал нижнюю губу. Я уже знаю. Это у него признак волнения.
Я пока ничего не сказал. Ждал, пока подойдут другие.
Постепенно подтянулись другие ученики. Перво-наперво, моя Неистовая десятка. Смелов, Бурный, Крылов, Голенищев. Гончаров, Куприянов, Кораблин, Покровская и Земляникина.
В восемь тридцать все уже пришли. Дружно работали над техниками.
Потом подошли и другие. Новички. Коркин Толя. Мазуриков Петя. В девять собрались все ученики.
Я обрадовался. Молодцы. Собрались вовремя. Без опозданий. Это говорит о мотивации. О высокой мотивации.
Через десять минут мы гурьбой отправились на соревнования. Идти тут недалеко. От одного здания стадиона. К другому.
Когда вошли в зал, я поразился количеству участников. И зрителей.
Все помещение заполнено людьми. Многие в верхней одежде. В шубах и пальто. Некоторые накинули зимние ботинки поверх белоснежных штанов ги. А сверху полушубки и тулупы.
В зале тепло. В верхней части огромные окна. А оттого, что народу много, совсем жарко. И все галдят, болтают, кричат. Как на птичьем базаре. Ходят, ищут свои клубы.
Мы нашли свободное место. Неподалеку от татами. Я отправился регистрировать участников.
А ребята разминались. Готовились к выступлениям.
Среди жюри я встретил Белоухова. И Образцова, знакомый еще с Ашхабада.
— Ну, посмотрим, чему ты научил, — проворчал он. — Не успел еще титул защитить. Хотя бы пару лет. И туда же. Бросился в тренеры. Чему учить-то? Ты же сам еще сопляк. С горшка только слез. Опыта с гулькин хер.
Я молчал. Как говорится, пусть за меня говорят дела.
Уверен, ребята не подведут. Хотя бы пробьются сегодня в четверть финала. Хотя бы некоторые.
— Ладно, иди. — Образцов подписал бумаги. Что-то он слишком ворчливый сегодня. — Смотри у меня, Ермолов. Больно ты самонадеян.
А Белоухов спросил коротко:
— Ну, что там по комсомолу?
Я рассказал про боевые дружины. И про идею с горкомом. Белоухов почесал щеку.
— Хорошо. Работай дальше. Может, где-нибудь да выстрелит, — он имел ввиду не только меня. Видимо, работают и другие агенты влияния. Лоббисты карате. — Желаю удачи. Если твои усвоили хоть каплю твоих талантов, сегодня они покажут. Где рак на горе свистит.
Когда я возвращался к своим, наткнулся на Щепкина. Тот разговаривал с учеником.
— О, Витя, — он отослал ученика подальше. — Давно не виделись. Ну, что там? Когда едем в Париж?
Я кивнул.
— Скоро, сенсей. Скоро. Я уже указал в заявке вас, как тренера. Без вас никуда не поеду.
Щепкин улыбнулся. Мы с ним договорились. Если отпускает ко мне Смелова, Бурного и Крылова, то я беру его в Париж. В качестве тренера. Его кандидатуру должны утвердить.
До этого, надеюсь, мы утвердим свою федерацию карате. И наладим контакты с Японией.
О признании наших поясов и учителей. Хотя, зная японцев, сразу скажу. Еще долго дело будет стоять на месте. Ждать тщательных проверок.
— Ну, давай, тогда, — Щепкин хлопнул меня по плечу. — Ты своих привел? Как они там? Научились? Смотри, не дай бог, встретятся на татами. Мои же порвут твоих. На куски.
Ага, как же. Я покачал головой.
— А это еще увидим.
Щепкин коротко хохотнул. За его спиной я увидел Гусева и Мельникова. Моих старых знакомых.
Тоже боевые товарищи. Но предпочли остаться с Щепкиным. Они коротко кивнули мне. Ого, уже коричневые пояса оба.
— Давай, давай, — Щепкин не терял оптимизма. — Сам ты в этот раз выступать не будешь? Правильно я понял?
Я кивнул. Попрощался с бывшим учителем. Пожелал удачи. И пошел к своим ученикам.
Те уже закончили тренировку. Стояли, смотрели по сторонам.
Оно и неудивительно. Многие первый раз на турнире. Все в диковинку.
Время десять. Соревнования начались.