Поэтому, решив купить себе чего-нибудь съестного в ближайшем ларьке или магазинчике, я планировала незаметно пристроиться около школы и понаблюдать. Оказавшись на улице, я осмотрелась. По правую сторону от школы находились старые пятиэтажки, а с левой начинался частный сектор. Этот район располагался на окраине. Никаких магазинов я поблизости не обнаружила, зато прямо напротив школы заприметила кафе в деревянном доме, обложенном кирпичом. Подойдя ближе, я поняла, что насчет «кафе» сильно погорячилась – это оказалась обычная закусочная. Вид у закусочной был не бог весть какой привлекательный, но выбора у меня не имелось: лишь отсюда хорошо просматривался вход в здание школы.

Сидячих мест в закусочной не было по определению. Пришлось устроиться за высоким столом стоя. Как в советские времена в общепитовских заведениях. Оказывается, и в наше время еще сохранились такие раритеты, а я уж думала, что подобного нигде не увидишь.

Не забывая следить боковым зрением за происходящим на улице, я подошла к стойке полюбоваться ассортиментом. За стойкой стояла полная хмурая тетка, тоже словно вынырнувшая из давно минувшей эпохи. Я даже не смогла определить, сколько ей лет. Выглядела она так, будто уже родилась «теткой»: короткие волосы были окрашены в неестественно белый цвет, с желтизной в некоторых местах, и обезображены химической завивкой. Одутловатое красное лицо – то ли от свежего воздуха, то ли от местного самогона.

В закусочной кроме меня находились еще двое мужчин сомнительного вида. Они стояли за одним из столиков, и все их внимание было обращено на бутылку портвейна, украшающую центр стола, и нехитрую закуску. В заведении витали запахи подгоревшего лука и дешевого кофе, что явно не прибавляло мне аппетита. Взяв меню, я с тоской в глазах глянула в него. Плов, щи, самса, чебуреки, салаты…

– Скажите, пожалуйста, – обратилась я к женщине, и она тут же смерила меня недоброжелательным взглядом, будто я ей враг, – кофе у вас есть?

– Черный.

– Мне один кофе, – попросила я, обрадовавшись.

– И все? – спросила женщина и пригвоздила меня взглядом.

– А салаты какие есть?

– Столичный, рыба под шубой и из соленой капусты. Есть мясо по-французски, – зачем-то добавила она, хотя я спросила только про салаты.

– Да что вы говорите! – изумилась я. – Даже мясо по-французски.

– Да! Плова нет, чебуреков тоже!

– А бутерброды? – спросила я.

– Закончились! – раздраженно ответила буфетчица.

– Ладно, тогда кофе и вон тот кекс, – кивнула я на витрину, решив не рисковать с салатами в этом заведении.

– А салат? – не унималась женщина.

– Не нужно.

Вскрыв какой-то пакетик – видимо, это был кофе, – она высыпала его содержимое в граненый стакан и щедро плеснула из чайника кипятка. Я с ужасом смотрела, как она бросила в стакан две неполные ложки сахара и протянула сие пойло мне. Потом она положила рядом кекс, хорошо хоть подложила под него салфетку.

– Сто двадцать рублей, – сообщила она.

Я, конечно, не жадная и копейки не считаю, но меня раздирало любопытство, за что такая сумма. Даже в приличных заведениях кофе с кексом стоит дешевле или примерно столько же. Но я не стала спорить, ибо не хотела тратить время на ненужные дрязги с этой теткой. Я беспрекословно выложила на прилавок названную сумму и, взяв свой нехитрый провиант, подошла к столу. Брезгливо морщась, я поставила стакан на грязный и чем-то непонятным заляпанный стол и посмотрела в окно. Окрестная панорама просматривалась очень удачно, но пока ничего интересного не происходило.

Кофе оказался настоящей бурдой, чего и следовало ожидать, поэтому я ограничилась одним глотком. Делая вид, что отпиваю кофе маленькими глотками, и откусывая от кекса, я вглядывалась в здание напротив. Стоять мне долго не пришлось: минут через десять я увидела, что по ступенькам школы уверенным шагом спустился Олег Юрьевич, а следом за ним проследовали Юрий и Марина. Все трое остановились у серой «Ауди». Через две минуты из здания школы вышел тренер по хапкидо Евгений Александрович. Следом за ним в дверях появились трое молодых людей, видимо, его ученики. Перекинувшись несколькими фразами со своим наставником и получив от него поощрительные похлопывания по плечу, они ретировались. Сам же Евгений Александрович подошел к стоявшей у «Ауди» троице и, поговорив с ними несколько минут, тоже отчалил, сев в свой черный «мерс».

Когда Олег, Марина и Юрий стали загружаться в машину, я, оставив на столе почти полный стакан кофе и недоеденный кекс, стремительно покинула это сомнительное заведение. Мой «Ситроен» находился неподалеку, на площадке возле школы я его не парковала. Когда я садилась за руль, серая «Ауди» уже тронулась с места. Я завела двигатель и потихоньку поехала следом. За рулем «Ауди» сидел Олег, значит, это его машина, сделала я нехитрый вывод.

Почему я стала следить за этой троицей? Сама не знаю, но мой многолетний опыт работы в области частного сыска не раз подтверждал, что порой бессмысленная слежка за тем или иным объектом впоследствии давала ошеломляющие результаты. А возможно, просто сработала моя интуиция, которой я всегда доверяю.

Я спокойно ехала за ними, не боясь оказаться замеченной, на шоссе было много машин, их поток шел в сторону центра. Так что ни водитель, ни пассажиры даже не подозревали о том, что я за ними слежу. Оказавшись на территории Ленинского района, «Ауди» притормозила у обочины. Чтобы не привлекать внимание, мне пришлось немного сбавить скорость, но остановиться я не успела. Из преследуемой мною машины выскочил Юрий и, козырнув ребятам, быстрым шагом ушел.

Автомобиль, в котором остались Олег и Марина, набрав скорость, поехал дальше. Я не могла определить, куда они направляются, потому что «Ауди» резко свернула налево и поехала в сторону от центра. Мне пришлось тоже совершить парочку маневров, чтобы пристроиться за ними следом и при этом остаться незамеченной.

Я не сразу поняла, куда они держат путь, только через некоторое время стала догадываться об их маршруте. И не ошиблась: «Ауди» подъехала к воротам кладбища. К слову сказать, в нашем городе несколько кладбищ. Самое старое – Центральное, заложено еще в дореволюционную пору. Хоронили тогда на нем купечество, чиновников, интеллигенцию. Центральное кладбище сохранило свой привилегированный статус до наших дней. На немногих свободных клочках земли, которые кладбищенское руководство умудрялось выкроить меж старых могил, хоронили артистов, писателей, общественных деятелей. Стоит отметить, что Валерий Михайлович Тарковский был тоже похоронен на Центральном кладбище. Этому, как я предполагала, была чисто утилитарная причина, заключавшаяся в том, что его родители покоились именно на этом – Центральном – кладбище.

Но в данный момент мы прибыли не на само Центральное кладбище, а на его восточную окраину, вверх по Волге.

Мне пришлось припарковать машину за пару сотен метров от кладбищенских ворот, чтобы не быть замеченной. «Ауди» проехала чуть далее автобусной остановки, где предприимчивые владельцы дач и частных домиков продавали цветы. Правда, сейчас возле обшарпанной остановки сидели только три пожилые женщины с гвоздиками и искусственными цветами. Я видела, как Марина, выйдя из машины, подошла к одной из женщин и купила охапку ярких гвоздик. После этого она прошла в глубь кладбища и скрылась из виду. Мне, конечно, было любопытно, зачем она сюда приехала и к кому. И почему именно сегодня и в такое довольно позднее время. Возможно, в этот день была годовщина кого-то из усопших, кого знала Марина. А время такое она выбрала потому, что была на показательных выступлениях и не смогла прибыть на это место раньше.