Когда они работали над преступлениями на почве расовой ненависти, Ким выяснила, что его возмутительное поведение в том старом споре объяснялось тем, что как раз в то время у его жены диагностировали раннюю деменцию. Тогда ей было чуть за сорок, и Тревис был просто раздавлен этой новостью. Сейчас до отставки ему оставалось всего несколько лет, и он не мог уйти раньше, потому что в этом случае лишался всех финансовых привилегий.

– Пара дней, Том, и не дольше. Если к концу недели ты в этом не разберешься, тебе придется смириться с очевидным, договорились?

Их взгляды встретились, и Ким увидела благодарность в его глазах.

– Благодарю, – сказал Тревис и засунул руку в карман.

– Оставь, – остановила его Стоун. – У меня что-то пропал аппетит…

Не успела она закончить, как зазвонил ее телефон.

Ким въехала на территорию поселка Тимбертри и припарковалась возле ряда небольших бунгало. Китс разыскал их в садовом центре, чтобы сказать где, но не объяснил почему.

Обочина перед несколькими магазинами, обслуживающими жителей поселка, была полна патрульных машин. На противоположной стороне дороги была натянута полицейская лента, и все автомобили, следовавшие в том направлении, разворачивались и двигались по объездному пути.

Большинство окон над магазинами были широко распахнуты, и проживающие там что-то кричали людям, столпившимся перед лентой. Все хотели знать, что же случилось. Так же как и сама Ким.

– Эй, – крикнула женщина из одного из окон, – надеюсь, что оцепление скоро снимут. Мне пора на работу.

«Если она ждет, что его снимут в течение ближайших нескольких часов, то мечтать не вредно», – подумала инспектор.

Китс сказал ей только, что она должна немедленно подъехать к пабу в Тимбертри. Чего Стоун не знала, так это того, что паб в Тимбертри давно закрылся, а на его месте был построен пансион.

– Вот и еще один источник живительной влаги иссяк, – заметил Брайант. – А ведь я бывал здесь в молодости.

– А недавно ты сюда не заезжал?

Сержант отрицательно покачал головой.

– Ну тогда прекрати свое нытье.

Это напомнило ей стенания публики, когда автомобилестроительная компания «Ровер» увольняла тысячи рабочих, и все из-за того, что люди стали ездить на машинах иностранного производства. А ведь успешные компании редко сворачивают свой бизнес.

Инспектор подошла к проходу между белыми барьерами семи футов в высоту, поставленными для того, чтобы отпугивать вандалов. Остановившись на мгновение, осмотрелась.

– Пусть патрульные займутся камерами наружного наблюдения, а также теми, кто сейчас смотрит из окон, и теми, кто мог ждать автобуса вот на этой остановке.

– Черт побери, как не хватает Пенна, – сказал Брайант, направляясь к сержанту полиции, стоявшему на границе огороженной территории, чтобы отдать распоряжение.

– Давно не виделись, – поприветствовала Ким Китса, разглядев его в толпе белых комбинезонов.

– И знаете, инспектор, я ничуть не скучал, – ответил патологоанатом, не повернув головы. – Благодарю за быстрый приезд. Полагаю, что на этот раз за рулем были вы. – Тут он взглянул на инспектора. – Он у вас по дороге не умер?

– С ним все в порядке, – ответила детектив.

– Первичный осмотр закончен, но мы решили не трогать его до вашего приезда. – С этими словами Китс отошел в сторону.

Ким переступила через скомканную газету, возле которой уже стояла цифра, определяющая порядковый номер улики, и подошла к телу мужчины, лежавшему на земле лицом вниз. Голова его была повернута таким образом, что правая щека касалась гравийного покрытия. Под телом уже набежала целая лужа крови, и Ким заметила, что легкая спортивная куртка на мужчине прорвана. Жертву ударили ножом в спину.

– Всего одно ранение? – уточнила инспектор, обходя тело.

– Мне кажется, два, – Китс покачал головой. – Первое нанесено в спину, чтобы сбить его с ног, а второе – в грудь.

Было ясно, что мужчина из местных и живет где-то неподалеку. Обычная прогулка до газетного киоска закончилась для него смертью. В самой обыденности этих событий было что-то унылое. Мужчина вышел за гребаной газетой. Что, черт побери, он успел натворить, чтобы нарваться на нож?

Ким стала в ногах убитого, оценивая то, как он упал на землю.

Его левая нога была выпрямлена, а правая согнута таким образом, что ее ступня касалась колена левой. Руки были согнуты по бокам так, как будто он пытался остановить свое падение. Стоун не могла представить себе, как человек должен стоять, чтобы упасть таким образом.

– Постановка? – спросила детектив.

Кивнув, Китс подошел и встал рядом.

– Посмотрите на границу лужи крови. Она уже высохла и размазана так, как будто его двигали, пока из раны на груди текла кровь.

Ким еще раз обошла вокруг трупа. Фотограф делал последние фото.

Остановившись возле головы, Ким, нахмурившись, посмотрела вниз.

– Китс, а это что, мел? – спросила она, указывая на бледные белые линии вокруг тела. Следы, оставшиеся от размеченной парковки перед пабом?

– Не уверен. Узнаем больше, когда сдвинем его.

Ким кивнула – она увидела все, что хотела.

Подошедшие криминалисты перевернули тело на спину. Белая рубашка с открытым воротом была выпачкана кровью, что говорило о том, что Китс был прав, ожидая увидеть вторую рану.

Теперь Стоун видела, что убитый, стройный мужчина почти ее роста, был одет в обычные мужские спортивные штаны и синие кеды без шнурков. Рукава спортивной куртки закатаны. На руке – обычные спортивные часы, а передний карман оттопыривался бумажником, что сразу же исключало версию ограбления.

– А вы проверили его на предмет…

– Да. После смерти на его затылке вырезали букву «Х».

– И она была хорошо видна? – поинтересовалась детектив.

– Нет, – Китс покачал головой, подняв ручку как указку. – Мне пришлось сдвигать одежду в сторону.

– Жаль, что вы не захватили с собой вашу линейку, – заметила Ким.

Итак, маркировка в виде буквы «Х» вновь не бросалась в глаза и была нанесена в том же месте, что и у Белинды Эванс.

– Похоже на послание самим жертвам, а не нам, – заметил Брайант, вставая рядом.

– Согласна, – произнесла Ким, и они стали внимательно изучать то место на земле, которое стало доступным только сейчас, после того как тело перевернули.

Увидев то, что теперь бросалось в глаза, сержант прервал молчание.

– Командир, эти белые линии… Это то, что я думаю?

– Да, Брайант. Я, черт побери, почти в этом уверена.