— Аллан, ты меня не понял. Я хочу продолжить образование! Но не хочу для этого на целый день уезжать в Нью-Йорк. Возможно, подходящий колледж найдется и рядом, — спокойно объяснила она, но сердце забило тревогу.

— Послушай, Лис. Ты моя жена, — жестко начал он. — Я даю тебе дом твоей мечты…

— Но мне не нужен кукольный дом, Аллан! — прервала его Элис, не выбирая выражений. — Я не хочу, чтобы в новом доме все продолжалось по-старому. Я живой человек, а не кукла, которую ты можешь держать у себя на коленях постоянно. Мне нравится этот дом, он превосходен, но… есть вещи и поважнее. Например, наши отношения. Их надо менять.

— То есть теперь делать только то, что ты захочешь? — спросил он язвительно.

Элис укоризненно посмотрела на него, выскользнула из-под одеяла и натянула на себя халат.

— Я хочу изменить свою жизнь. Не хочу сидеть дома, ничего не делая! Даже когда появятся дети, я все равно не собираюсь постоянно сидеть дома и дожидаться, когда ты вернешься с работы. Ты так и не веришь мне? Но я не позволю превратить и этот дом в тюрьму. Тебе больше не запереть меня в искусственном мирке, сотворенном тобою.

— Мрачнее картину ты нарисовать не смогла? — процедил сквозь зубы Аллан.

— Да нет! Ты говорил, что еще в детстве что-то умерло в тебе. Теперь я знаю что. Это доверие к людям.

— Так как же тебя понимать? Ты что, не вернешься ко мне, если не получишь желаемого? — холодно спросил Аллан.

Элис с трудом осознавала, что рядом с ней был тот же самый человек, который так любил ее все последние сорок восемь часов!

— Не передергивай, не искажай смысл моих слов, — рассердилась Элис. — Я не требую невозможного. Я только говорю, что имею право свободно дышать и оставаться самой собой. Как ты, например. Я хочу учиться или работать. Работать в лаборатории клиники, меня это интересует. Я знаю, что смогу там хорошо делать дело. Почему ты думаешь, что я стану меньше тебя любить? Тебя и возможных детей? Ничего подобного. Это святое, это всегда на первом месте. Того же я жду и от тебя. Но сейчас твои наипервейшие заботы — это твоя империя. Только пойми, что это еще не вся жизнь. Можешь доказывать обратное, но только без меня.

Она не собиралась произносить последних слов, они вырвались у нее, но заставили его побледнеть. Аллан с мрачным видом поднялся с дивана, пересек комнату, подошел к шкафу и достал одежду.

— Ты никогда по-настоящему не любила меня, — тихо сказал он. — Это был просто обман, вот и все. Сплошное притворство.

— Не смей так говорить! — закричала Элис. Никто и никогда еще так не унижал ее. Красный туман поплыл у нее перед глазами. Впервые в жизни она почувствовала, что ноги не слушаются ее. Она не могла сдвинуться с места. — Не смей! Я люблю тебя! Я никого не любила, кроме тебя, если хочешь знать! Но я не позволю унижать себя. Я хочу, чтобы меня любили! Я хочу, чтобы ты гордился всем, чего я добьюсь, поддерживал меня, а не делал из меня домохозяйку, не привязывал к дому!

— А, о доме ты все-таки помнишь! — закончив одеваться, с язвительной усмешкой сказал Аллан. — О таком великолепном доме, который ты хочешь больше всего.

— Это только кирпичи и известковый раствор! — Элис побледнела как полотно. — Ты, наши отношения гораздо важнее.

— Господи! Какое благородство! — насмешливо бросил Аллан.

— Нет, не в этом дело, — прошептала Элис застывшими губами. — Это любовь. Ты недавно признался, что, сам того не желая, уничтожишь меня как личность, если я останусь с тобой. Что изменить себя не можешь. Похоже, и сейчас ты делаешь то же самое, хоть и уверяешь себя в обратном. Может быть, я не совсем понимаю тебя, но и ты меня не слышишь. Но не надо себе лгать. Ложь не выход. Как и дом не выход, твоя работа не выход! Ты об этом думал? И если ты снова начнешь уничтожать меня своей ревностью…

— Так все дело во мне?! — прервал ее Аллан.

— Да, так, — отрезала она. — И тебе меня не купить, предлагая кукольный дом или еще что-нибудь. Твои подружки были счастливы иметь тебя на твоих условиях, возможно они их вполне устраивали. Не знаю, но мне твои условия не нужны. Мне нужен ты. Я не требую, чтобы ты был идеальным, я и сама не такая, но я хочу тебя. Всего. А не малюсенький кусочек, какой ты в последнее время мне предлагаешь.

— И ты можешь так говорить после всего, что было в эти дни? — спросил Аллан.

— Да, могу. — Элис устремила на него взгляд, полный горечи. — Потому что ты явился сюда, четко сознавая, какую игру ты затеваешь. Чтобы произвести максимальный эффект, так? — У нее перехватило дыхание, но, собравшись с силами, она продолжила: — Я не знаю, какую цель ты преследовал. Купить меня, одурачить или шантажировать. Но я не смогу жить так, как хочешь ты. Больше не смогу. А если ты по-настоящему меня любишь, ты и не должен требовать этого.

— Я люблю тебя, Лис! — В его голосе прозвучало такое смятение, что она почти смягчилась. Почти.

— Тогда поверь мне окончательно и дай свободу действий, — сказала она хрипло. — Поверь и доверься мне. Разговаривай со мной обо всех своих делах, раздели сомнения и страхи. Я никогда не подведу тебя, знай это. Отдайся мне весь, как делаю это я.

— Ты не все понимаешь…

— Возможно. Потому что ты не позволял мне этого, — грустно заметила Элис. — Но мне бы хотелось понять все.

Последовавшая за ее словами тишина была настолько глубока, что она не рискнула ее нарушить. Но это сделал Аллан.

— Я лучше пойду.

Она услышала натянутый тон его голоса, но смысл слов не сразу дошел до ее сознания. И только когда Аллан взял пальто и кейс, Элис поняла, что он уходит. Она словно окаменела, и когда муж, осторожно поцеловав ее в затылок, прошептал: «Увидимся позже», — Элис только кивнула.

Уже в дверях Аллан обернулся и секунду смотрел на нее. Ей показалось, что он изменил свое решение, но он, откашлявшись, с серьезным лицом маленького мальчика спросил:

— Мне не следовало приходить, да?

Элис смотрела на него, стараясь не потерять самообладания.

— Не знаю, Ал. Только ты сможешь ответить на этот вопрос.

Он заметно вздрогнул.

— Я все испортил?

Это не требовало ответа, но открытое отчаяние в его глазах подействовало на Элис как удар. Но она не двинулась с места, хотя все ее существо рвалось к нему.

Он взглянул на жену еще раз и тихо, так тихо, что она расслышала с трудом, сказал:

— Я рад, что у тебя есть дом. Это… это хорошее место для тебя. Начни все снова.

— Дом — это только стены. — Ее голос звучал бесстрастно. — Он без тебя ничего не значит. Продай его или сам живи. Мне все равно.

— Лис…

— Уходи, Аллан! — Еще мгновение, и она не выдержит. — Пожалуйста.

Элис подождала, пока за Алланом захлопнулась входная дверь, и бросилась на диван. Слезы потоком хлынули из глаз, и больно заныло сердце.