и щедро эту цену выплатил. Уважил он и сомнительную просьбу менестрелей – эльфийские музыканты пожелали выступать первыми.

Чем дольше Орфа наслаждалась игрой менестрелей, тем сильнее ее одолевали страхи. Разве может она, танцовщица-самоучка, никогда не посещавшая даже школы, показаться на одной сцене с подобными мастерами? И не важно, что музыка оказывала на нее волшебное действие, делая неловкую и резкую в обычной жизни девчонку грациозной и плавной; перед каждым выходом на публику Орфу-Писклю одолевали сомнения.

Коротко вздохнув, танцовщица перевела взгляд на толпу. Народу собралось – просто тьма, и кого здесь только не было! Среди прочих Орфа приметила молодого темноволосого жреца. Его плащ с солнечным диском на спине сиял белизной на фоне аляповато разодетых крестьян.

Девушка не сомневалась в том, что жрецу Единого никогда не приглянулась бы какая-то Пискля вроде нее. Однако сегодня на сцене она будет другой. Орфа забудет саму себя и станет возлюбленной рыцаря, принцессой и прочими героинями, чьи прелести наверняка заслужили того, чтобы быть воспетыми на великих солнечных Праздниках.

Наконец менестрели Свободных дорог сыграли последние аккорды. Зрители одобрительно загудели и захлопали в ладоши. Эльфийские музыканты ответили на овации едва заметными кивками и покинули сцену. Следующими после них выступали Уомы.

Наигрывая на колесной лире, братья Филе и Поле затянули песню о пасту́шке. Вирил и Бонита Уом подыгрывали им на дудке и бубнах. Но то ли слушателям требовался отдых, то ли первая мелодия Уомов оказалась им не по душе, толпа как-то отхлынула от сцены. Публика распалась, переключив внимание на лотки с жареным мясом, сладостями и выпивкой. При виде этого сердце Орфы ушло в пятки, ведь ее выход был уже совсем скоро…

Танцовщица снова нашла в толпе приглянувшегося ей жреца и вдруг встретилась глазами с Джиа, стоявшей тут же неподалеку.

Странницу было не узнать! Девушка распустила светлые волосы, сменила пыльное платье на новое, цвета морской волны. Корсетный лиф на груди был украшен глубоким разрезом, однако сорочка из тончайшего льна не позволяла разглядеть лишнего.

Джиа мягко улыбнулась Орфе, кивком давая понять, что тоже оценила ее наряд.

11. Праздник в деревне

Зрители уже почти забыли о выступлении, но вот на сцену ступила танцовщица, стройностью и красотой ничем не уступавшая эльфийским девам. С новой силой ударили бубны, звуки флейты и лиры сплелись в единую мелодию. Танцовщица взмахнула руками и закружилась.

Ее расшитое бисером ярко-красное платье искрилось в свете костров, будто само было соткано из пламени. Из-под длинных карминовых языков вырывались белыми брызгами полы нижней рубахи. Длинные волосы девушки разлетались черными змеями, а глаза сияли ярче звезд.

Толпа поначалу затихла и подалась ближе к сцене, а затем принялась дружно хлопать да топать под ритм танца.

Джиа любовалась выступлением вместе со всеми, но видела она несколько больше, чем другие. Орфа была поистине талантлива. Она принадлежала к тем редким людям, которые умели слышать мелодию витали. Не ведая того, Орфа кружилась в необыкновенном танце под мелодию самой жизни.

Однако же не всем это пришлось по вкусу.

– Какое чудовищное издевательство, – обратился к товарищам молодой темноволосый жрец в белом плаще с вышитым на нем солнцем. – Поглядите: белая лилия – символ невинности и чистоты – в волосах какой-то ведьмы.

– Слишком уж красива для обычной бродяжки-танцуньи, – согласился один из юношей.

– Без колдовства не обошлось, – кивнул другой.

– Слышь, Дрейч, а танцуля на тебя посматривает, – заметил третий. – Ты ей, кажись, приглянулся.

– Угу, – красноречиво дополнил четвертый.

– Что ж, это значительно упрощает дело, – усмехнулся жрец.

Всего юношей было пятеро. Джиа внимательно прислушивалась к их разговорам.

– А плясунью бы, эх… – предложил тот, что разбирался, как ему казалось, в колдовстве.

– Так просто не даст, – пробурчал другой – видимо, знаток женщин.

– Слишком красива, чертовка; небось с эльфами якшается, – предположил третий.

– Но мы-то не хуже́е!

– Угу!

– Одной маловато на всех.

– Найдем еще?

– Замолкните! – резко прервал всех жрец. – Нельзя поддаваться чарам. Чары до́лжно уничтожать.

Веселая танцующая гурьба постоянно раскачивалась и вращалась вокруг сцены. Устоять на одном месте было совершенно невозможно, так что при всей ловкости вскоре Джиа оказалась уже за спинами у злоумышленников. Теперь до слуха девушки доносились лишь обрывки их фраз.

– …Вокруг деревни – караул.

– Найдется и лазейка.

– А перед этим, эх…

– Три или две девицы. Достаточно…

– …И нам, и лесу.

– Угу.

– Вторую присмотрим…

– Из приезжих выбирайте… из актеришек.

– Угу.

Одна мелодия сменялась другой. Зрители плясали и смеялись, подхватывая друг друга под руки и шутливо толкаясь. Праздник выдался такой, какого уже несколько лет не было в деревне, – веселый и беззаботный.

Он позволил себе некоторое время полюбоваться танцем. Юная артистка на сцене была хороша, хотя и излишне худа, как он посчитал – не в его вкусе, – равно как и та, за которой он сейчас наблюдал. Не-сиделка на первый взгляд была безоружна. Она распустила волосы и надела нарядное платье, но он узнал ее даже со спины, узнал по запаху – учуял. Летодор – ведьмак по прозвищу Змей – имел особое чутье.

Не без труда ему удалось протиснуться сквозь плотную толпу. После воздействия болотных ядов его мышцы недостаточно хорошо слушались. Однако он не имел права валяться на перинах, когда по деревне разгуливает убийца из клана сумеречных лис.

И вот она оказалась рядом, покачивала бедрами и беспечно улыбалась. Он схватил девушку за руку.

– О, смотрю, тебе уже лучше, – дружелюбно проговорила она как ни в чем не бывало.

– Признайся, что ты собираешься делать? – прошипел он, сильнее сжимая пальцы на ее запястье. – Отвечай немедленно!

– Тшш, полегче, нам обоим не стоит привлекать к себе внимание, – ответила она, широко улыбаясь, и кивком незаметно указала на жреца Единого. – Пусть ты и выученный кое-кто, но изначально твои предшественники – нелюди, а то и сами нечистые. Сей факт может подпортить всеобщее праздничное настроение…

– Что? – не понял ведьмак.

– Двигайся, двигайся, пританцовывай. – Девушка перехватила его руку и легонько толкнула в бок. – И если не сумел побриться в честь Праздника, то сделай милость, хотя бы улыбнись, – твоим лицом маленьких деток пугать можно…

– Что ты здесь делаешь? – сердито прорычал он.

Ведьмак проигнорировал глупые девчачьи шуточки, но, памятуя о жреце Единого, принялся послушно покачиваться, тщетно пытаясь попасть в такт.

– Я здесь, потому что нужна, – ответила девушка, обхватив его за талию и помогая шататься более ритмично. – Развлекайся! Ужасно весело! Разве нет?

– Издеваешься? – фыркнул ведьмак.

– Пытаюсь развеселить тебя. – Его злость лишь сильнее рассмешила девушку. – А ты, оказывается, еще и скучный…

Ведьмак снова пропустил