— Позвонить можешь, но не выносить мозг расспросами, с кем я и где я.

— Хорошо. Постараюсь звонить реже.

— Надеюсь, в нашем браке ты всё же наберёшься мудрости и будешь себя вести так, как другие жёны.

— А как ведут себя другие жёны? Закрывают на всё глаза?

— Они уважают личностное пространство своих мужей.

— Самуил, ты узнал, что с машиной случилось?

— Да. Заводской брак. У меня на руках заключение эксперта. Ты не представляешь, что я сделаю с этой компанией. Тебе повезло, что это не случилось в самый первый раз, когда ты села за руль, потому что тогда ты бы разбила не только себя, но и свою подругу.

— Самуил, что с тобой? Ты же понимаешь, что сказал абсолютную глупость? Тебя зомбировали, что ли, или ты уже допился до белой горячки? С кем ты собрался судиться? Ты сошёл с ума? Заводской брак в такой компании невозможен. Мне просто обрезали тормоза. Меня хотели убить.

— Наташа, почему ты опять хочешь доказать, что умнее меня? Я же говорю, у меня на руках техническое заключение специалистов.

— Да таких технических заключений можно состряпать миллион! Я даже знаю, кто тебе его состряпал. Павел?

— При чём тут он?! Наташа, мне не нравится, что ты пытаешься лезть не в свое дело. Уж если ты вышла за меня замуж, веди себя подобающе. В твоей биографии тоже много тёмных пятен.

— Ты это к чему? Твои люди собрали на меня компромат? Да на меня и собирать нечего. Мне нечего скрывать.

— Я знаю. Ты отменно покуролесила в молодости. Когда я лежал в больнице, засветилась на всех каналах, заявляя, что ты — моя девушка. Ты уже тогда знала и всем заявляла, что мы поженимся.

— И что в этом криминального? Что удалось на меня нарыть? Ничего? Можно подумать, ты ангел небесный и в молодости не бедокурил. Не только в молодости, ты и сейчас черт знает что творишь.

— А твоя подруга Танька вообще мужик переделанный — Толик.

— И это удалось узнать… Я ещё раз спрашиваю: что тут криминального? Ты что, со мной развестись хочешь? К этому клонишь? Скажи, к этому?

Самуил бросил на меня испуганный взгляд и поспешно налил себе ещё виски.

— Ты с ума сошла? Я без тебя не могу.

— Тогда зачем ты меня заводишь? Мне нельзя нервничать. Я хочу, чтобы между нами всё было хорошо.

Самуил тут же осушил ещё одну порцию виски, сел со мной рядом и поцеловал мне руку.

— Наташа, я сам не знаю, что со мной происходит. В меня будто бесы вселились. Но я понимаю точно: ты мне нужна, без тебя мне будет ещё хуже. Без тебя жизнь не жизнь.

— Самуил, я хочу домой. Вернусь домой, и всё наладится. Я должна быть рядом с тобой.

— Тебе сейчас ещё нельзя домой. Ты должна полностью восстановиться.

— Я хочу, чтобы ты не наделал глупостей. Судиться с автомобильной компанией… Это же сумасшествие.

Самуил резко убрал мою руку, а в его глазах появилось столько ненависти, что мне стало не по себе. Он вдруг отвесил мне пощёчину.

— Послушай, — процедил Самуил сквозь зубы. — Если ещё хоть раз начнёшь учить меня жизни, я удавлю тебя собственными руками. Никакого развода я тебе не дам. Ты так засрала мне мозг, что я оформил отношения без брачного контракта. Мне проще положить тебя пожизненно в психушку и пичкать психотропами.

— Ты меня ударил? Да как ты посмел? — разрыдалась я в голос.

В этот момент у мужа словно что-то щёлкнуло в голове. Он бросился к бутылке, осушил её до самого дна и принялся просить у меня прощения.

— Прости, нервы… Это всё работа. Будь хорошей женой, и у нас никогда не будет проблем.

— Я и так хорошая жена. Ты просто ко мне придираешься. Никогда в жизни меня никто пальцем не трогал.

— Наташ, я же попросил прощения. В этом есть и твоя вина, ты доведёшь любого. Я тебе обещаю: ничего подобного больше не повторится.

— Ты меня любишь?

— Конечно, люблю. Если я с тобой, значит, так и есть. Ты простила меня?

— Пытаюсь.

— Я знаю, как искупить свою вину. Когда выйдешь из больницы, я подарю тебе новенький «Бентли». Тебе понравится, вот увидишь. Я подгоню его прямо к больнице и перевяжу цветными ленточками. А хочешь, обольём его шампанским? Скажи, теперь ты меня простила?

— Простила.

— Только ездить будешь с водителем. Садиться за руль самой я тебе не разрешу.

Когда Самуил уехал, я попыталась встать с кровати и, к счастью, у меня получилось, просто чувствовалась неимоверная слабость во всём теле. Подойдя к двери, я услышала голоса, мужской и женский.

— Когда у неё капельница?

— Завтра утром.

— Разбавь лекарство для капельницы вот этим раствором.

— Я не могу подставляться.

— Это не подстава. Тем более деньги, которые ты получишь, стоят того. У неё просто остановится сердце. Обычная сердечная недостаточность. Всё будет чисто. Никто ни о чём не догадается.

— А как же лекарство, которое придётся подмешать?

— Его не обнаружит ни одна экспертиза. Я же говорю, всё будет шито-крыто, без последствий. Она захочет спать. Закроет глаза и никогда их не откроет. Всё произойдёт очень быстро.

Мужской голос показался мне до боли знакомым. Я прильнула к дверной щели и попыталась разглядеть тех, кто чуть слышно разговаривал в небольшом закутке прямо перед палатой. Их было двое. Как я и думала, Павел и молоденькая медсестра. У меня началось сердцебиение, я тут же набрала по телефону Самуила, но он не брал трубку. Затем позвонила Таньке и попросила её срочно приехать.

Танька примчалась незамедлительно, но тут же пожаловалась, что её не пускают. Недолго думая, я вышла из своей палаты и столкнулась с сидящим на стуле новым охранником.

— Вы? — Он тут же встал со своего места.

— Да, я. Почему ко мне не пускают мою подругу?

— Но уже поздно для посещений, и у меня не было команды кого-то пускать.

— Я только сегодня общалась с мужем, и он пообещал, что никаких ограничений для моей подруги нет. Если её сейчас не пустят, я разнесу эту больницу к чёртовой матери.

— Я должен уточнить у руководства.

Набрав номер телефона Павла, охранник обрисовал ему ситуацию и протянул трубку мне.

— Наталья, как вы могли встать? Вам ни в коем случае нельзя ходить. Стоило мне ненадолго отъехать, сразу произошла нестандартная ситуация.

— Я лучше знаю, что мне можно, а чего нельзя, заботливый ты мой. Самуил сегодня пообещал, что ко мне будут пускать Таню. Почему, чёрт побери, её не пускают?! Я не могу до него дозвониться. Он, как всегда, запил. Но если дозвонюсь, я поставлю вопрос ребром, чтобы он тебя, сукиного сына, уволил!