рядом с квартирой — и от таких недвусмысленных взглядов Розу бросало в дрожь. Правда, он должен сначала выяснить ее домашний адрес, но вряд ли это составит сложность для такого парня, как Карл. Однако, кроме всего прочего, его осудили и за домогательства. От сеанса к сеансу он все больше старался выяснить что-нибудь о ее личной жизни. Две последние недели интересовался ее автомобилем и фотографиями в прихожей.

Сконцентрируйся на случае твоего клиента!

Роза глубоко вдохнула и начала беседу с того, что резюмировала три последних сеанса. Она говорила о его прежней проблеме с наркотиками, агрессивном поведении по отношению к женщинам и затем перешла к тому, как он оценивает свой характер.

— До сих пор вы производили на меня впечатление человека, который идет по жизни открыто и целеустремленно и чувствует в себе агрессию лишь тогда, когда наталкивается на лживость людей — если кто-то лицемерит или изображает ситуацию не такой, какова она на самом деле. Будь это ваша мать, которая постоянно делает вид, что должна экономить, хотя финансово обеспечена, или ваша тетя в Дрездене, которая прикидывается глубоко религиозным человеком, хотя сама, будучи не замужем, два раза делала аборт.

Карл кивнул. Вероятно, он оценивал себя так же.

— Потом, мне кажется, вы не тот, кто хотел бы таскать за собой незавершенные дела из прошлого. Тут я думаю о незаконченном разговоре с вашим отцом перед самой его смертью, о котором вы рассказали мне в прошлый раз.

Вероятно, уже никто не узнает, что господин Бони хотел сказать своему сыну три года назад, лежа на смертном одре, прежде чем остановилось его сердце.

— Кроме того, мы выяснили, что у вас было трагическое детство.

— Нам приходилось часто переезжать, — ответил Карл. — Из Вены в Кельн, Лейпциг и Дрезден.

Верно, но Роза имела в виду другое. Однако решила задержаться на этой теме.

— Из-за работы вашего отца, верно? Он был пианистом.

— Да, но не обычным, — исправил Карл. — Отец был органистом в соборах, редкая профессия. Он играл на органе во время месс.

Роза приподняла бровь.

— Интересно… Но когда я упомянула ваше детство, то имела в виду кое-что другое. Ожоги у вас на руке…

Лицо Карла замерло. Эта тема представляла для Розы основную проблему. Она должна расспросить его, заставить взглянуть на конфликт и дать волю чувствам. Но он избегал этого пункта, как капитан опасного рифа у берега. Еще один признак того, что интуиция ее не обманывает.

Пора ставить предварительный диагноз для судебного психологического заключения. Как обычно, она обсудит это с пациентом. Роза достала из папки формуляр ICD-10.

— Если вы согласны, я хотела бы предложить такую формулировку: «эмоциональное расстройство, начинающееся обычно в детском и подростковом возрасте». Думаю, это соответствует вашей ситуации.

У Карла напрягся затылок.

— Зачем это?

Роза постаралась говорить спокойным голосом:

— Никто не хочет, чтобы его анализировали или по категориям разбирали поведение, но первичный диагноз ставится на основании Международной классификации психических расстройств.

— Зачем? Я же не по медицинской страховке.

— Верно, когда суд направляет на психотерапию, от этого шага часто отказываются. Но у вас уже не первая попытка. Суд передал мне предыдущее заключение. — От коллеги, который прервал с ним терапию. — Этим диагнозом я хотела бы подтвердить оценку моего предшественника, расширив ее лишь на один пункт: что в вашем случае речь идет о детской травме развития. Больше суд ничего не узнает. — Она сделала паузу. — Кроме этого я приложу предварительный ситуационный отчет, где укажу, что вы не употребляете наркотики, регулярно приходите на сеансы и сотрудничаете. Это уведомление будет направлено в суд вместе с заключением вашего врача.

Черты лица Карла немного смягчились. Это был ее шанс снова переманить его на свою сторону.

— Согласны?

Карл взглянул на табло радиобудильника. Прошло пятнадцать минут.

— Хорошо. — Он откинулся назад.

Роза знала, что у него не было выбора, кроме как пройти с ней эту терапию. Иначе его ждут три года заключения по обвинению в хранении кокаина, домогательствах и причинении телесных повреждений. И все-таки у Карла не должно быть чувства, что важные решения принимаются у него за спиной. Поэтому она спросила его:

— Вы хотите продолжать психотерапию?

Его брови приподнялись.

— А у меня есть выбор?

— Вы можете в любой момент прервать терапию, указав вескую причину, и выбрать другого психотерапевта.

— Нет, все в порядке.

— Это меня радует.

— Вы совсем не хотите знать, почему я хочу продолжать с вами?

Вопрос поразил ее.

— Конечно, мне это интересно.

Карл сглотнул. Несколько раз сжал кулаки.

— Я нахожу вас привлекательной.

Роза оставалась серьезной.

— Действительно?

— Мне нравится щель у вас между зубами, когда вы улыбаетесь… выглядит мило. Каштановые волосы, которые все время падают вам на лицо с одной стороны и закрывают глаз. Это очень сексуально… — Он смущенно улыбнулся.

О боже, у нее появился поклонник. Да еще какой! С невероятно длинными ресницами и глазами насыщенного синего цвета, он наверняка соблазнил многих женщин. Тем не менее ему стоило некоторых усилий сказать все это. Карл снова уставился на ее тонкие лодыжки и бедра, которые выделялись под юбкой. Розе повезло быть обладательницей стройного тела; и для сохранения такой формы ей, к счастью, не нужно было заниматься аэробикой или мучить себя упражнениями на живот-ноги-ягодицы. Через несколько месяцев это изменится из-за беременности, но пока ничего не заметно. Она подумала об отце ребенка, который уже радовался будущему малышу, — по крайней мере, он так утверждал, и она хотела ему верить.

После того как застала своего бывшего мужа в постели с другой и тот вскоре съехал, Роза часто слышала, что для своего возраста — сорока лет — она хорошо выглядит. Возможно, причина в ее сияющих зеленых глазах, чувстве, что она наконец-то живет для себя, или просто в кабине для солярия за две тысячи евро. В результате многих часов, проведенных там под музыку Майлса Дейвиса, Дюка Эллингтона и медленный задумчивый джаз, ее морщинки проявлялись все сильнее, но Розе было все равно. Наверное, это звучит несерьезно, но она нуждалась в солнце, тепле и запахе загорелой кожи, чтобы чувствовать себя хорошо. Теперь парень на семнадцать лет моложе считает ее сексуальной. Интригующе — но совершенно бесполезно.

— Это помогает? — спросила она.

— Простите?

— Вам помогает то, что вы считаете меня привлекательной? — повторила Роза. Видимо, своим вопросом она парализовала его.

— Э-э… нет, но… — Он задумался. — Я чувствую, что меня к вам тянет.

Ситуация становилась щекотливой. Роза вспомнила обвинение Карла в домогательствах. Он проделывал такое не в первый раз. Если ему действительно удастся