— Они уже сдались. Видишь синяки? — ответил он, с гордостью демонстрируя свой профиль справа и слепа.

— Вас так побили! — притворно ахнула я.

— Да, работали без каскадеров. Сейчас будут снимать танцы перед решающей битвой с британскими войсками, а потом сцену издевательств в английском лагере над пленными сипаями. Это мне никак пропускать нельзя, с одним наглым сипаем у меня личные счеты, — сообщил «англичанин», коснувшись ссадины на скуле. — Потом еще я смазываю патроны будто бы коровьим жиром, из-за чего и началась эта заварушка, переросшая в освободительную войну!

Я уже успела устать от его бахвалистой болтовни, но он бессердечно продолжал, расчищая перед нами путь к дверям:

— Так что, можно сказать, у меня вторая роль в ленте после Ангара Вандея. А он, по правде, там ничего такого важного и не делает, подумаешь, выигрывает пару сражений, после чего обручается с проституткой и спокойно дает себя казнить. Просто режиссер счел, что его присутствие необходимо, раз он по сценарию главный герой. Это еще и потому, что он сам его и играет! В общем, скучный он, наш Ангар Вандеи, потому что положительный. Я вот антигерой, а антигерои всегда запоминаются больше... Кстати, Манипури!

— Что-что, простите?

— Не подумай, что я говорю о танце или об индуистах из штата Манипур. Это меня зовут Манипури, красавица, — обидчиво пояснил актер. — А тебя как?

Но в этот момент я уже протягивала пропуск охраннику, успев разглядеть, что документ именной. Хорошо хоть фотографии нет.

— Госпожа... Манипури? Проходите.

— Да. А я играю в этом фильме главную роль. Имя мое Бхагаван Шри![4]Пропуск мне не нужен! — услышала я за своей спиной и не удержалась, чтобы не обернуться.

— Бхагаван Шри? Хм... хе... — недоверчиво переспросил охранник, насмешливо хмыкнув, и снова посуровел: — Ничего не знаю, Бхагаван Шри, нет пропуска — нет прохода!

Пока они разбирались и шумно выясняли отношения, я тихо скользнула внутрь павильона. Пройдя через металлоискатель, увидела поджидающих меня в уголке Акису с Найдой.

— Аj, неплохой человек этот Манипури, хоть и сикх, зачем ты его отвергла? — с укором в голосе заметила мне джинния.

— Не надо снова пытаться сбыть меня с рук лишь бы кому! Во-первых, он актер второго плана, а во-вторых, пустопорожний болтун, не люблю болтливых мужчин, — твердо отрезала я, уверенно направляясь по просторному коридору к большой распахнутой двери, поглощающей всех, кому посчастливилось к ней подойти...

Мы оказались в громадном зале с весьма правдоподобными декорациями — картонными валунами и целлофановыми водопадами. Особенно впечатляюще выглядел утес из покрашенного асбеста и деревья из пластмассы. Что вы хотите, индийское кино...

Несколько сценических площадок, отделенных друг от друга картонными перегородками: два поля битвы, одно чистое, явно перед сражением и с рядами солдат в отутюженной форме, другое с отдыхающими ранеными в грязных изорванных мундирах. Потом еще лагерь англичан, интерьер какой-то хижины, возможно, в ней смертельно раненный Вандеи и обручается с... э-э... со своей всеми любимой девушкой.

Десятки гримерных, костюмерных... А главное, толпы народа, перемещающиеся на первый взгляд бесцельно, взад-вперед, непонятно куда и зачем. Статистки из массовки в национальных нарядах и дорогих украшениях, на одной я, кажется, даже видела настоящие бриллианты, а может, и стекляшки, только очень сияющие. От звона многоярусных ножных браслетов было столько шума, хоть затыкай уши. А запахом жасмина, который здесь пользовался популярностью, подозреваю, не только у женщин, просто пропитался сам воздух, и можно было задохнуться, как в газовой камере. Но все равно было так интересно!

Вдруг грянула музыка, загрохотали громоздкие барабаны, тамбуры, и разнеслись индийские напевы. Мы с Акисой, конечно, не могли ничего упустить и пробились сквозь толпу посмотреть. Нашим глазам открылось яркое зрелище.

На поле, которому предначертано было стать полем сражения, под светом софитов пели и танцевали сипаи в красно-синем и английские солдаты в белых мундирах. Причем англичане вели свою партию чопорно и медленно с холодными выражениями мрачных лиц, а сипаи эмоционально и весело, бегая взад-вперед, размахивая руками, вскакивая по одному на пригорок, чтобы спеть очередной куплет. Хор, соответственно, подпевал, радостно улыбаясь, разом вскидывая ружья и приплясывая.

Сипаи пели примерно следующее:

Скоро взойдет солнце!

Но мы его не увидим,

Мы счастливо умрем героями!

И никогда больше не покоримся проклятым англичанам!

Они ели наших священных коров!

Они забирали наших жен и дочерей в служанки!

Но сегодня мы ляжем на этом поле

И своей смертью завоюем свободу для Индии!

И припев:

Не будем больше рабами англичан,

Пришла пора послужить и своему народу!

Приводить здесь песню англичан я не стану, они в ней только и делали, что злобно оскорбляли и угрожали индийцам, рефреном повторяя угрозы. Практически один в один с куплетами сторонника колонизации недоразвитых стран Редьярда Киплинга...

В этот момент в неприметную дверь, недалеко от которой мы стояли (по-видимому, ход с пожарной лестницы), испуганно озираясь, проскользнул маленький невзрачный человечек в национальной одежде сикхов — узкие белые брюки, длинная рубашка и облегающая курточка со стоячим воротником.

Я читала, что в последние годы у мужчин в Индии традиционные национальные костюмы вытесняют одежду западного образца. Правда, это было написано в энциклопедии «Страны и народы» за тысяча девятьсот восемьдесят второй год. Но неважно, факт ведь налицо. Хотя для чистого перед законом человека вид у него был слишком затравленный...

— А где боевые слоны? — услышала я вдруг взволнованный шепот джиннии.

— Вряд ли они принимали участие в борьбе против англичан, слоны за мир во всем мире, — отмахнулась я, с любопытством глядя, как фанатки с визгом обступили только что вошедшего затравленного индийца, стало понятно, почему у него такой вид. Теперь он вынужденно раздавал автографы с лицом обреченного на вечные муки в аду. Видимо, это одна из местных звезд. В какое-то мгновение я встретилась с его взглядом. И быстро отвернулась — такую усталость и боль выдержать было трудно...

— Вот почему эта борьба и длилась так долго! — Уверенно констатировала джинния. — В случае войны никак нельзя обойтись без боевых слонов! Подержи-ка собаку, я хочу поближе посмотреть...

Едва Акиса исчезла в толпе, как ко мне подскочила какая-то высоченная тетка с перекошенным лицом и кипой бумажек в руках.

— Эй, вот вы где, сестра! И собака с вами, очень хорошо. Я Садхана, помощник режиссера. Вы уже были в гримерной?! — громоподобно взревела она.