Брэдфорд сказал, что его службу интересуют запасы урановой руды на территории бывшей Чехословакии, их количество и процентное содержание урана. В первую очередь речь шла о новых месторождениях.

У Разумовского такие сведения были. Ведь он и его фирма «Ауэргезельшафт» решали аналогичную задачу для Германии. Но какая-то непонятная сила заставила его промолчать. Поэтому он только слушал то, что говорил Брэдфорд, вглядываясь в надменное лицо британца.

Урановая руда!.. Опять к ней такое внимание.

– Простите, мистер Брэдфорд, но я хотел бы знать, куда идет добываемая руда, – сказал Разумовский сразу после того, как британец смолк.

Такой вопрос задавать, конечно же, не следовало бы. В любой разведслужбе при постановке задачи ее исполнителю начальство сообщает только то, что считает нужным.

Брэдфорд смерил Разумовского острым взглядом, но делать ему внушение не стал.

– Подождите, – холодно изрек он и удалился.

По-русски этот человек говорил неплохо, скорее всего, бывал в России.

Вскоре он вернулся, держа в руках папку, протянул ее Разумовскому и сказал:

– Откройте и прочтите. В вашем распоряжении десять минут.

В папке лежал всего один лист. Текст на нем был напечатан по-русски.

Разумовский присел за стол и начал читать. Руда, обогащенный уран, изотопы, цепная реакция, бомба большой разрушительной силы…

Когда он вернул папку Брэдфорду, тот заявил:

– Насчет того, что есть в Яхимове, мы знаем. Нам нужны сведения о новых месторождениях урановых руд. Срок – три месяца.

– А как же самолеты Хейнкеля?

– Продолжайте работу и по самолетам. Но урановый вопрос сейчас главный.

Минут через пятнадцать Разумовский был уже в своем одноместном номере. Он завалился на постель, не раздеваясь, находясь под впечатлением того, что узнал. Через стену было слышно, как в соседнем номере похрапывал гестаповец Гюнтер, видя во сне, очевидно, своих любимых собак.

Разумовский лежал и размышлял:

«Так вот для чего нужен уран в большом количестве. Бомба большой разрушительной силы!.. Против кого? Третьего рейха? Но гитлеровская Германия продержится никак не более полугода. Для победы над ней атомной бомбы не нужно.

Значит, она будет использована против России? Конечно! Но будет ли моя родная страна всегда большевистской? Ведь на терроре, репрессиях далеко не уедешь.

Есть и еще один вопрос. Как долго продлится союз Сталина, Черчилля и Рузвельта? Только до окончания войны? А потом что? Новая кровавая схватка? Англия и Америка с одной стороны, Россия – с другой. У ее противников будет бомба большой разрушительной силы, а может, и несколько таковых.

Заснул Разумовский лишь под утро.

«У них будет атомная бомба», – как и тогда, в Цюрихе, рассуждал Разумовский, идя после встречи с Петром по темнеющим улицам Вены.

До начала комендантского часа еще оставалось время, но патрули в феврале сорок пятого попадались на каждом шагу. Они проверяли всех: штатских, военных, даже женщин и подростков.

Один из таких патрулей задержал Разумовского на трамвайной остановке.

– Ваши документы! – буркнул рослый майор, которого сопровождали двое солдат с подковообразными бляхами на груди.

Разумовский предъявил паспорт, удостоверение сотрудника фирмы «Ауэргезельшафт» и листок-письмо за подписью Шпеера, напечатанное на фирменном бланке и скрепленное министерской печатью. Майор пробежал все это глазами, мельком глянул на Разумовского, сверяя его облик с тем, что был на фотографии. Потом он вежливо вернул документы и взял под козырек.

Разумовский присел на лавочку в пустом сквере. За те три месяца, что прошли после встречи с Брэдфордом в Цюрихе, многое изменилось в его сознании. Ненависть к большевистской России отдалилась, стала какой-то размытой.

Он, Юрий Разумовский, был гражданином Чехословацкой республики, страны, которая стала его второй Родиной. Но Чехословакию поглотила Германия, и вторая Родина перестала существовать. А первая? Впрочем, почему первая, почему вторая? Родина одна. Вовсе она не большевистская. Сталин там всех большевиков перестрелял.

Он, Разумовский Юрий Арнольдович, русский дворянин и бывший белогвардеец, продолжал работать на чехословацкую разведку, управляемую из Лондона, а значит, и на английскую. Но громкие победы над германской армией, прежде не потерпевшей ни одного поражения, одержали не британцы, а Красная, точнее сказать, русская армия. Эти друзья-союзники высадились во Франции лишь в июне 1944 года, а в декабре едва не были сброшены назад в море. Врезали им немцы в Арденнах! Если бы не Сталин…

Опять Сталин! А чем он плох? Этот диктатор не только разобрался с большевиками, но и создал мощную промышленность, армию. Еще работая в чехословацком посольстве в Москве, Разумовский удивлялся. В СССР каждую неделю вводились в строй новые заводы, фабрики, электростанции. Дети в школах изучали Пушкина и Толстого, на театральных сценах шла русская классика. Русские полярники создавали дрейфующие станции на Северном полюсе, а летчики летали через него в Америку.

Это все Россия! Другая, не та, что была при Романовых, но Россия.

Репрессии, громкие процессы? Он знал о них. Но это все отголоски революции семнадцатого года. После нее еще долго будет тянуться кровавый след.

Так неужели он, Разумовский Юрий Арнольдович, ничего не сделает для этой новой, а может, и для будущей России?

«Поеду в Быстрицу. Там дождусь прихода своих, не красных, не белых, а русских, – решил Разумовский. – Поставят они меня к стенке или нет, это второй вопрос. Главное, передать сведения по урану. России они нужны ничуть не меньше, чем Англии, а может, даже и больше».

Он поднялся, разглядел в ночи черные силуэты и полез в карман за документами. К нему подходил другой патруль.

Оберштурмбаннфюрер Вальц сидел в мягком кожаном кресле в собственном кабинете и курил сигару. Его одолевали не самые веселые мысли. В первый же день работы на новом месте он стал понимать, что быть начальником гестапо в дыре под названием Быстрица ничем не лучше, чем отвечать за охрану завода в Хинтербрюле. Хинтербрюль – это Австрия, рядом Вена. Там спокойно, не стреляют. Охранять заключенных он умел, не один год был комендантом лагерей, расположенных в Польше и Германии.

Здесь же Чехия, которую в тридцать девятом году аннексировала Германия, сделала своим протекторатом. Поэтому народ относился к немцам враждебно, особенно сейчас, в сорок пятом, когда в горах появились партизаны, а русские оказались совсем недалеко. Их разведгруппы нет-нет да и давали о себе знать.

А работать ему, Вальцу, с кем? Штат местного гестапо составлял всего десять человек, включая секретаршу и врача. Здешняя жандармерия? Так от нее мало толку. Это как травить зайцев волками. Неизвестно, на кого бросятся эти хищники. Правда, на окраине городка была расквартирована рота СС, готовая выполнить любой приказ, и еще одна рота охраняла завод.