— Ты сказал, в шесть вечера встречаемся, аль забыл уже? Сейчас шесть-десять, между прочим.

— Я сказал, подруливай к восемнадцати. Почувствуй разницу, отец.

— Ладно, я на тебя не в обиде. Пошли, вон моя машина! Эх, прокачу.

Отец широким жестом показал припаркованный неподалёку синий «Опель-Вектра» весьма свежий на вид:

— Во! Купил в Германии, гоню домой. Правда задолбался немного уже. Муторно. Отойди, я сейчас вырулю или садись уже.

— Постой. Чего отходить, задом сдай а потом сразу выруливай направо — нам в ту сторону.

— Да тут понимаешь, фигня какая, задняя скорость не включается никак. Я уже всё перепробовал. Машине пять лет всего, новая, можно сказать. А мозги это-самое, как десять лет в браке состоим. Утомила не хуже твоей матери. Задняя скорость не врубается, инжектор барахлит, печка ерундит. Не доеду я таким макаром до Златоуста. Найди мне гараж, чтоб можно было денек постоять в тепле повозиться с машиной. Подшаманю и поеду дальше.

— А, тогда всё ясно.

— Что тебе ясно?

— Зачем в гости заехал. Вон на ручке скоростей кольцо видишь?

— Ну вижу. И что?

— Поднимаешь пальцами вверх и включаешь заднюю. Это ж надо было ухитриться от Германии до Тулы без задней скорости доехать.

— О как! А ты откуда знаешь? У самого хоть права есть?

— Есть. Поедешь вон за той белой «Нивой». Только зад мне не помни, я медленно поеду.

— Ух ты, у тебя машина?

— Что ты удивляешься, у тебя тоже машина. Да покруче моей.

— Да ну, я её дома перепродам. Жить на что-то надо. Поехали уже. С семьёй познакомлюсь твоей.

— Ага, внуков посмотришь.

— Точно! Внуки. — Но по голосу нельзя было заметить, что Семён Фролов был сильно рад ощутить себя дедом. Не каждый мечтает тётёшкать внучков, не всякому они нужны, видимо.

Доехали без приключений, по пути никто не потерялся. Пётр открыл ворота во двор, потом в гараж-мастерскую, собранный из приобретенных по случаю сэндвич-панелей. Загнав машину рядом с гаражом, он как бы намекал — тебе внутрь. Отец вылез из машины только после того, как загнал её под крышу.

— А что, у тебя отапливаемого гаража нет на примете? А то как-то неудобняк в холодном боксе с машиной возиться.

— Отец, холодно было зимой. А сейчас апрель. Зато не дует. Инструменты на полках, разберешься.

— А ты разве не поможешь?

— Я сегодня день отработал, завтра опять на завод. Так что нет, сейчас у меня по плану отдых. Да и вообще, куда ты спешишь? Завтра всё починишь. Тем более, что коробку скоростей я тебе уже отремонтировал.

— Во ты молодец! Послал бог помощника. А смотрю, дом у тебя прямо барский. Наворовал?

— Ссуду в девяностом взял. В следующем году отдавать, аж сто пятьдесят тысяч. С получки загашу. Кстати, тебе никто не мешал также поступить.

— Вот ты жук! Брал деньги, а отдавать будешь фантики! Да тебя раскулачивать надо такого ушлого. А мы там с женой перебиваемся, крутимся как эти, пока сын жирует.

— У тебя жена кто по профессии?

— Учительница русского и литературы.

— Во. А ты инженер. Вы два интеллектуала, придумайте что-нибудь, чтоб разбогатеть. Ладно, пошли в дом, батяня. Гостинцы внукам не забудь из машины достать, а то с пустыми руками к детям придешь, неудобно будет.

— Да. Точно! Молодец, что напомнил, а то чуть не забыл.

По приходу в дом оказалось, что гостинцами для Сереньки и Андрюшки были банка маринованных огурцов и пачка сосисок — всё из Германии. Данные продукты высочайшего европейского качества были торжественно водружены на стол для всеобщей дегустации. Сосиски пацанам понравились, а вот огурцы оказались непривычно кислыми, никто их есть не стал. У взрослой половины семейства Фроловых возникло ощущение, что Фролов-самый-старший о внуках не вспомнил вообще, а о сыне вспомнил, когда понял, что европейскую часть России он не проедет без маломальского ремонта. Так что умиления от такого экспромта никто из взрослых не испытал. А детям очередной взрослый дядька, зашедший на огонёк в их дом, был вообще не интересен. Впрочем, взаимно. У отца в новой семье подрастала дочь, вот о ней он был готов говорить много и подробно. Вот только его никто не слушал. Пётр и Лена мягко заткнули его фонтан красноречия, предложив посмотреть кино по телевизору вместе с ними. Но сначала надо уложить детей спать, чем и занялась их мама.

— Хорошо живешь, богато. Мы так в своё время не жили, так и время было другое. А сейчас уже поздно начинать.

— Кое-кто начал, живут не тужат. Хотя не все. Ты по-прежнему на железке?

— А куда я денусь? Там же, ДСом на Уржумке. На хорошем счету, ценит начальство. Подработка опять же.

— Это тебе повезло.

— В чем?

— Что станцию не закрыли, у нас в регионе кучу станций снесли, рельсы разобрали. Теперь перегоны там, где раньше грузовая работа шла. И еще, смотри аккуратнее с подработкой своей. Не сегодня, завтра начнут охотиться на перегонщиков. И в Польше и у нас.

— Ой, не нагоняй только жути. Польша — это Европа, а Европа — это порядок. Ты был хоть за границей?

— Не был.

— То-то. Если б видел, то понимал бы, что такое Запад.

— Я вот в Антарктиде не был, а знаю, что там холодно и магазинов нет. А ты сам своей головой думай, отец. Взрослый небось. Только если что, я твои проблемы разгребать не буду. И дочку твою кормить тоже. У меня свои растут.

— Да где тебе! Мы от тебя помощи и не ждем. Не сын, а название одно.

— Ну какого вырастил. Ты ж отец мой, если еще помнишь, расхлёбывай. И за языком следи, а то останешься на неисправной машине посреди улицы.

Толи после этого разговора, толи ввиду сильной спешки Семен Фролов укатил в сторону Уральских гор на следующий день не дожидаясь возвращения сына с работы. Пётр пожал плечами и никак не прокомментировал произошедшее. А Лена не стала лезть с расспросами. Она и раньше видела, что у её супруга с родителями отношения не классические, а посмотрела на своего свёкра и окончательно уверилась — есть у Петра основания так общаться с родственниками по своей линии. Отрезанный ломоть её муж.

Через неделю уже почти просохла земля, лужи во дворе и на дороге сошли, так что Пётр не утерпел и пошёл посмотреть, съехали ли цыгане из второго, дальнего от него дома. Закрытая калитка его не остановила, тем более что вида она была самого не серьёзного. Из тех, что отпираются путем закидывания руку через верх