БПМ преодолевала плавный затяжной подъем. Когда-то дорога соединялась с причальной платформой, но сейчас полотно древней автострады обрывалось метрах в пяти от изломанного края огромной площадки.

Автопилот действовал уверенно и точно. На информационном экране промелькнули расчеты для прыжка – машина оперировала недавно полученным опытом, искусственные нейросети, входящие в ядро системы, обучались по ходу движения.

В голове стало тесно от противоречивых мыслей, ощущений.

Хондийский нерв пытался парализовать волю человека. Он четко воспринимал намерения Егора, отвечал жестко, пробуждая рефлекторное неприятие ситуации.

«Ты не можешь, не сделаешь этого!»

Собственный рассудок предавал Бестужева.

Нерв – лишь раздражитель, мысли формирует мой мозг, он интерпретирует чуждые инстинкты! – Егор отчаянно боролся с раздвоением личности, понимая: если верх возьмут хондийские рефлексы, он погибнет сам и погубит остальных!

На секунду ему удалось сконцентрировать волю, взглянуть на приближающийся хондийский крейсер глазами человека, оттолкнуть призрак блаженного тепла, уюта, почувствовать, насколько мерзка и чужеродна эта конструкция.

Кибернетическая система поймала проблеск сконцентрированного сознания, мгновенно передала данные. На борту чужого корабля сканировались энергоматрицы. Реактор и множество связанных с ним устройств образовывали сложную трехмерную паутину. Каждый ее узелок – это локальное поле стасиса! Сколько же хонди на борту? Тысячи?

«Отключать системы стасиса – безумие! – промелькнула мысль. – Если чужие все разом выйдут из оцепенения, нам не справиться с ними! Но зачистить корабль необходимо! Его антигравитационные двигатели сейчас лишены энергии, вся мощность реактора уходит на поддержание защиты!»

Снаружи раздался раскатистый грохот.

В небе вдруг блеснула ослепительная зарница, из густой облачности посыпались пылающие обломки – они падали в воду, гасли, их тут же уносило стремительное течение.

«Где же выход?! Как теперь действовать?!»

Родион и Юрген уже вступили в бой. Хондийские транспорты отреагировали на их нападение, прекратили барражировать над городскими руинами, устремились к западу.

Боевая машина взяла разгон. На секунду пришло ощущение невесомости, затем удар о стыковочную платформу перетряхнул кости, гулко отработали курсовые орудия, расчищая путь, корпус хондийского крейсера стремительно приближался, вырастал в размерах, закрывая панораму руин, – он был огромен!

Главный шлюз закрыт. На броне видны незначительные повреждения.

С небес накатился визг.

Звено эмширов пикировало, их пилоты обнаружили БПМ-1 и ринулись в атаку.

Зенитное орудие заговорило короткими очередями. Мимо. Опять мимо. Лазерные разряды впились в платформу, выбили всплески пламени.

Не задели!

– Щедрин?

– Мы целы!

– Не справляюсь… – очередной приступ иного мировоззрения прервал фразу, но Егор, переведя дыхание, все же завершил начатую мысль: – Прими управление огнем!..

Тщательно продуманный план трещал по швам. Он был достаточно прост. Вернувшийся с разведки МаРЗ принес информацию о четырех хондийских транспортах, осуществлявших подъем затонувших космических кораблей.

Их нужно сбить. Задача сложная, но выполнимая. Затем, когда скованный стасисом крейсер останется без защиты, можно приступить ко второй фазе операции – тут главной фигурой становился Егор. Он должен проникнуть на борт инопланетного корабля и, используя возможности хондийского нерва, добраться до поста управления антигравитационными двигателями.

Реальность предлагала совершенно иной расклад сил.

Никто не ожидал, что корабль эшрангов окажется поблизости, да и истребители, патрулирующие небеса, оказались неприятным сюрпризом.

Зенитные орудия вновь заработали. Звено эмширов разворачивалось для повторной атаки. Внезапно один из истребителей окутался облаком взрыва, начал распадаться на части. Егор на долю секунд ощутил торжество – молодец, Щедрин, все-таки сбил! Сбил!..

Сегменты антигравитационной платформы вступили в бой. В густой облачности, над кипящими водами, сходились в скоротечных схватках машины трех цивилизаций. Здесь и сейчас начался новый эпизод непримиримой борьбы за выживание.

Атлак – боевой корабль эшрангов – прорезался сквозь мглу, резко пошел на снижение, сминая реальность ревом двигателей. Его лазерные батареи били часто, но неэффективно – проливной дождь стал невольным союзником горстки людей.

БПМ Родиона и Юргена стремительно двигались по древним дорогам, сворачивали на развязках, кружили, приковывая к себе внимание, скупо огрызались из импульсных орудий.

– Родька, Юрген – к платформе! – выкрикнул Егор, надеясь, что его услышат.

Атлак пронесся над хондийским крейсером, начал удаляться.

Щедрин не дал ему безнаказанно уйти. Орудия кормой полусферы ударили длинными очередями, БПМ покачнулась, чужой корабль покрылся всплесками разрывов, от него отваливались фрагменты, из пробоин в корпусе начал высачиваться дым – еще секунда, и он потерял управление, напоролся на руины зданий, врезался в древний город, исчез из вида, лишь оглушительный грохот теперь доносился со стороны полуразрушенных кварталов.

Что с хондийскими транспортами?!

Егор взглянул на датчики машины. Бой разгорался. Один из хондийских кораблей был сбит сегментами антигравитационной платформы, второй, получив серьезные повреждения, удалялся, два других преследовали БПМ Родиона и Юргена.

Впереди появился охваченный огнем контур фаттаха. Поврежденный истребитель кренился, маневрировал, стремясь дотянуть до вакуумного дока крейсера.

Неужели часть подсистем чужого корабля уже задействована?! Откуда вообще взялись фаттахи?! Хондийские транспорты не оснащены истребителями!

«Крейсер в процессе реактивации! – промелькнула леденящая догадка. – Точно! Сигнатуры стасиса в районе главного шлюза больше не сканируются, зато датчики фиксируют перераспределение энергии! Еще минута промедления, и заработают батареи исполинского корабля!»

Егор на ходу изменил тактику. Он увидел медленно открывающийся в броне крейсера сегмент обшивки.

«Не упустить шанс!» – билась в голове воспаленная мысль.

Боевая машина устремилась вслед за охваченным пламенем, роняющим капли расплавленной органики истребителем.

– Родька, Юрген, прорывайтесь за мной! Внутрь крейсера, иначе нам крышка!

Он не услышал ответа. В небесах мельтешили отсветы ослепительных вспышек, древние конструкции причальной платформы передавали глухие удары и вибрации.

Охваченный пламенем фаттах, кренясь на один борт, все же вписался в проем шлюза.

Следом! Быстрее!