– Ну, хорошо, я вам поверю, – кивнул Максим.

– И что, я свободна?

– А вам трудно в это поверить? – усмехнулся он.

– Мне трудно поверить в то, что я в чем-то виновна! – просияла Марина.

– А почему вы не спрашиваете, почему меня Баркова интересует?

– Если с ней что-то случилось, то ее сам Бог наказал! За то, что она меня подрезала!

– Не думаете вы так, Марина Макаровна. Не боитесь вы Бога, раз так говорите. Может, вы никого в этой жизни не боитесь?

– Боюсь! Идиотов боюсь! Идиотов, которые задают мне дурацкие вопросы! – Лукашова смотрела Максиму прямо в глаза.

Смело смотрела, нагло. Непросто с ней будет…

– Зачем же вы так господина Никиткина оскорбляете? Он ведь и обидеться может.

– При чем здесь Никиткин? – встрепенулась Лукашова.

– Вы думаете, почему я вас здесь, на посту, перехватил? Чтобы вы в город не въезжали, перехватил. Опасно там, как бы чего не случилось…

– Я вас не понимаю!

– Елизавета Баркова – его любовница. Она пропала, он ее ищет. Возможно, он даже знает о ваших отпечатках пальцев на ее машине. У него свои люди в управлении, они могут слить ему информацию…

– Я в чем-то виновата? Вы можете предъявить мне обвинение? Если нет, мне пора! – Лукашова порывисто поднялась со своего места.

– Я вас не отпускал.

– Сейчас подъедет мой адвокат, вам с ним лучше не связываться!

Максим даже ухом не повел.

– Зачем вы угрожали Елене Нефелиной?

– Я угрожала?! – вздрогнула женщина. И снова опустилась на стул.

– Угрожали. И выгораживали своего сожителя.

– Я выгораживала?! С таким фантазером, как вы, невозможно говорить без адвоката!

– На встречу с Никиткиным вы тоже адвоката пригласите?

– Вот только не надо пугать меня Никиткиным! – разгорячилась Лукашова.

– Я не пугаю. Я предупреждаю. Вы прекрасно знаете, кто такой Никиткин, и правильно сделали, что осадили своего сожителя.

– Кого я осадила? Что за бред вы несете?

– Стаса Ярышева вы осадили, вашего сожителя. Я бы назвал его вашим гражданским мужем, но вы изменяли ему с Геннадием Нефелиным.

– Я?! Изменяла?!

– Несколько раз. По случаю. Так вы сказали Нефелиной.

– Вот стерва! – всплеснула руками Лукашова.

– Изменяли?

– А это не ваше дело! И вообще, хватит морочить мне голову! Или предъявляйте обвинение, или я поеду!

– Обвинение предъявляет следователь, а я всего лишь сыщик. Мое дело найти преступника. И я на верном пути. Вы умная женщина, Марина Макаровна, должны это понимать. Вы знаете, что Нефелин связался с Лизой Барковой, и знаете, что он обратился за помощью к вашему сожителю. Баркова хорошо заплатила, а Стасу наверняка нужны были карманные деньги. Он же у вас нигде не работает, живет на ваши подачки, а тут живые деньги. Как от такого щедрого подарка отказаться?

– Я вас не понимаю, – подавленно глянула на Максима Лукашова.

– Стас принял предложение Нефелина, втянулся в игру, но вы об этом узнали… Еще раз повторю: вы, Марина Макаровна, женщина умная, вы прекрасно понимали, чем все это может закончиться. И кто такой Никиткин, вы тоже знали. Пока Нефелин и Баркова планировали, как слить компромат на жену Никиткина, вы приняли меры, и Нефелин сошел со сцены. Но это было только начало. Следующей на очереди была сама Баркова, но вы не стали ее трогать. Зачем, если следствие пошло по ложному пути? Вы успокоились… Но в деле появились новые свидетельства, возникли новые обстоятельства. Я обратился к гражданке Нефелиной, вы об этом узнали, смекнули, что в убийстве могут обвинить вашего Стаса. Но Елену Владиславовну вы не тронули, это хорошо. Угрожали, но не тронули. А вот Лиза Баркова пропала. Что вы с ней сделали?

– Я?! Ничего!

– Так никто и не говорит, что вы лично убивали. Это сделал Стас Ярышев.

– Не делал он ничего!

– Это вы Никиткину объясните. Думаю, он захочет поговорить с вами.

– Не надо пугать меня Никиткиным! Не боюсь я его! Не виновата я ни в чем, поэтому не боюсь!

В кармане у Максима зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Кустарева.

– Да, Гриша.

– Крысы бегут с корабля! Мы на «хвосте»!

– Держите меня в курсе…

Максим положил трубку на стол и продолжил допрос:

– Мой вам совет, Марина Макаровна, чистосердечно во всем признайтесь. Вы же никого не убивали, вам бояться нечего…

– А… – Она хотела что-то сказать, но спохватилась.

– Что такое?

– Ничего!

– Вы сказали «а», а Ярышев скажет «б». И во всем обвинит вас.

– Не обвинит. Не в чем обвинять.

– Поверьте, доказательства у нас есть.

– Доказательства чего?

– Вашей вины.

– Нет за мной ничего. И за Стасом ничего нет. Так что зря стараетесь. И Никиткиным меня пугать не надо.

– Ну, хорошо… У вас есть сестра?

– Кузьмина Ольга Макаровна. Поселок Платовка Бочаровского района, – с насмешкой глядя на Максима, отчеканила Лукашова.

– Какая у нее машина?

– Ну, «Форд Фокус».

– Зачем вы брали у нее эту машину?

– Молодость вспомнить захотела. Это моя машина, я ее Ольге подарила. А тут прокатиться вдруг захотелось.

– С кем?

– Со Стасом.

– И где вы катались?

– Да везде! – Лукашова широко улыбнулась, пытаясь скрыть смущение.

– Вас и вашу машину видели во дворе дома, где жил Нефелин. В то время, когда произошло убийство, видели.

– Не было нас там!

Женщина, казалось, знала, что нет против нее железобетонных доказательств. Ну, стоял во дворе дома на Смоленской улице «Форд», и что? Номер машины Вербинский определить не смог, и Фомин не разглядел сидящих там людей, и Лазарев не видел возможного преступника в лицо. По росту и комплекции Ярышев подходил, но этого мало. Очень мало…

– У нас другие сведения, – покачал головой Максим.

– Не знаю ничего…

– Поверьте, ваш сожитель и подельник никуда не денется. За ним следят, и его обязательно возьмут…

– Пусть! Он ни в чем не виноват!

– Но вы же угрожали Нефелиной.

– Я не угрожала, убеждала ее, что Стас не мог убить Гену. Я чувствовала, что на него свалят вину. Он занимался рукопашным боем, может убить человека с одного удара, и я знала, что рано или поздно вы заподозрите его в убийстве. А я женщина деловая, привыкла играть на опережение…